Свет проклятых звёзд

— Да как же… — начал было Борон, но вдруг схватился за грудь и закашлялся. С трудом выпрямившись, старик подбоченился. — С чего это я должен отрекаться от власти? Не эти вот люди меня вождём сделали! Не им меня и свергать!

— Дед! — умоляюще выкрикнул Брегор. — Что ты несёшь?

— Да пошли вы! — побагровев, заорал Борон, замахнувшись кулаком. — Вон отсюда! Во-о-о-он!

Толпа взорвалась хохотом, проклятьями, стуком дерева и лязгом металла. Внук вождя ожидал удара, поэтому увернулся от кулака, однако всё равно почему-то упал, в глазах начало темнеть, а где-то далеко, заглушая рёв человеческой массы, раздался мелодичный гул.

А может, просто показалось.

Примечание к части Песня из к/ф "Д'Артаньян и три мушкетёра" "Песенка Арамиса"

Кто вождь?

Айканаро въехал на холм у реки и осмотрелся. Рядом встал Арагарон, поигрывая копьём. Молодой лорд почему-то смеялся, глядя на творившееся в поселении безумие, однако правитель Дортониона не обращал внимания и не задавал вопросов.

Массовая драка вспыхнула в отдалении от лагеря владык, и эльфы не сразу поняли, что пора вмешиваться. Караулившие строителей, продумывавших проекты новых домов, погорельцы, услышав шум, подхватили вещи и перенесли пожитки ближе к шатрам лордов, тараторя, будто не знают, что творится, и знать не желают, поскольку совершенно ни при чём.

Воинов у Айканаро было явно недостаточно, чтобы быстро прекратить очередное безумие, однако владыка, недооценив масштаб происходящего, приказал утихомирить толпу. Осознание ошибки пришло довольно быстро, однако отступать лорд точно не собирался.

С холма открывался дивный вид на руины и орущий агрессивный сброд, который с достойным лучшего применения энтузиазмом крушил то, что уцелело при пожаре.

— Господа владыки! — закричал издалека бегущий со стороны скотобойни коренастый мужик. — Господа владыки! Помогите! Там семью в сарае заперли! Изверги! Вооружённые!

Айканаро кивнул племяннику, и Арагарон, гордо выпрямившись, подбросил и поймал копьё. Сделав знак двоим верным, молодой лорд взглянул на неожиданного просителя:

— Показывай дорогу.

Мужик быстро закивал, однако по глазам смертного было видно — возвращаться обратно в его планы не входило.

Сын лорда Ангарато не придал этому значения и послал коня вперёд.

***

— Ёлки зелёные! — выругались снаружи. — Фонари влезли!

— Валим! Пали солому!

— Сам пали! Э, стой! Куда?!

— А ну стоять!

О запертую дверь сарая что-то ударилось, голоса удалились.

Моромир, дрожа и кашляя, снова попытался бить в створку, однако ничего не получалось. Мать продолжала успокаивать дочь, то и дело посматривая на отчаявшегося сына.

— Всё дружки твои! — прошипела женщина. — Я говорила не связываться с ними!

Дверь стала подозрительно тёплой. Понимая, что происходит, юноша отчаянно закричал и принялся молотить кулаками по неподдающемуся металлу, мать и сестра, в ужасе вскочив, присоединились.

Запахло дымом.

***

— Вон! Вон! — коренастый мужик указал на запертый сарай, около которого весело горела солома. — Изверги! Закрыли!

Арагарон приказал тушить, отвернулся лишь на мгновение, а смертный уже пустился бежать. Догнав и преградив ему путь, лорд спрыгнул с коня и упёр в грудь поселенца копьё-цветок. Мужик затрясся, сел и замотал головой:

— Да там эти были, вон оттуда, из зелёного дома, вон того, косого, оттуда, да, потом третий от него и напротив с красным балконом! Это вон они, изверги! Я увидел — и за помощью!

— Что-то не сходится, — Арагарон прижал наконечник-шип к горлу залившегося потом смертного.

— Да ка-ка-кая р-разница?! — закричал, заикаясь, тот. — Если б не я, их-их-их бы сча-ас нахрен то-того!

— И то верно, — прищурился лорд, краем глаза наблюдая за спешными действиями воинов. — Ты покажешь нам извергов, а мы решим, как с ними поступить.

Мужик затрясся ещё сильнее. Понимая, что это точно такой же преступник, просто сдавший своих дружков из-за страха наказания, Арагарон сделал знак копьём подниматься. Издали послышался звон сломанного замка, лязгнула дверь, и смертный, промочив штаны, подскочил, кинулся к вышедшей из сарая семье и упал перед ними на колени, умоляюще сложив ладони:

— Это я вас спас! Поверьте! Я их привёл! Я! Поверьте!

— Ты только что хотел на мне прыгать! — завопила женщина. — И сжечь нас!

— Да не-не-не хотел я! — истерически завопил тот. — Я ж просто сказал! Ну, все сказали, ну и я! Да не собирался я! Я вон привёл! Этих вон!

— Пусть в тюрьме посидит, — сказал Арагарон своим, вспоминая, как отец рассказывал, что это такое и для чего нужно.

«Каждому владыке необходимо иметь не только дворец, — говорил лорд Ангарато, — но и темницу. Она нужна в первую очередь на случай войны — в неё сажают пленных врагов, чтобы узнать важную информацию. Но порой кто-то из своих тоже совершает нечто плохое, и ему… нужно дать время подумать над своим поведением. В одиночестве».

«А что плохое совершают пленные враги?» — спросил тогда маленький сын правителя.

«Они воюют против нас. Воевали бы за нас, были бы героями».

— Пусть посидит, — хмыкнул Арагарон, переведя взгляд на упавших перед ним на колени спасённых Фирьяр, — решит, на чьей он стороне.

***

Первое время люди пугались всадников и сразу же при их появлении бросали оружие и камни себе под ноги, переставали крушить встречные заборы и сараи, пытались извиняться или сбежать.

Эльфы, привыкшие, что дортонионский Фиримар разрастается, знали примерное количество жителей поселения, обновляя записи каждое лето, однако сейчас казалось, будто атани множатся на глазах. Откуда-то брались новые и новые мужчины и женщины, все на что-то жаловались, причитали, тем самым мешая усмирять толпу.

Основная агрессивно настроенная масса ушла далеко вперёд, и остановить её не представлялось возможным. Отправив гонца за подмогой, эльфы стали обещать перепуганным смертным восстановить порядок, как вдруг ко всадникам подбежал трясущийся от злости молодой мужчина с ещё не густой бородой. В бессильной ярости сжимая кулаки и размахивая руками, он завопил фальцетом:

— Да что вы лезете в нашу жизнь?! Мы сами разберёмся! Сами! Сами!

***

Всё-таки надеясь обойтись без кровопролития, Эрривион приказал заранее подать сигнал приближения армии владык. Рога оглушительно запели, знакомая всем воинам Дортониона мелодия разлетелась по округе.

Боромир ехал позади командиров, не требуя оружия и щита, не стремясь вперёд. Казалось, мужчина заснул и сейчас рухнет из седла, хотя в подобное верилось с трудом — скорее, сыну вождя просто было стыдно, и он прятал лицо.

Толпа, сначала довольно спокойная, заколыхалась, загалдела, а услышав поданный эльфами сигнал, запаниковала.

Лучники выехали вперёд, послышались приказы разойтись, и народ начал рассеиваться.

— Не верю, что так всё легко закончится, — сказал Наргелион, снова находясь рядом со старшим товарищем.