Свет в конце Бродвея

– День рождения испорчен, – поникла головой девушка и еще более грустным голосом добавила: – Но это, конечно, ерунда по сравнению со смертью Марии Петровны. Как мне ее жаль! Если бы вы только знали!

– Ты ни в чем не виновата. Мария Петровна уже в годах, такое могло случиться с ней в любом месте.

– Но случилось именно у меня… на моем дне рождения!

На глазах у Нюши вновь навернулись слезы. И Алена поспешила повторить:

– Ты ни в чем не виновата. И никто не виноват.

Инга, которая тоже находилась рядом и которая все это время внимательно рассматривала обувь Нюши, внезапно спросила у девушки:

– А где ты была?

– Я?

Казалось, Нюша растерялась и не рада этому вопросу. Она даже не нашла ничего лучше, чем хамовато ответить Инге:

– А какое это имеет значение?

Но Инга не приняла ее вызова. Она лишь миролюбиво произнесла:

– Просто интересно, где ты была, раз тебя не было в твоей комнате.

– Я… так просто… гуляла. Нервы хотела успокоить, вот и ушла из дома.

– И куда ездила? – не сдавалась Инга.

– Ездила? Я никуда не ездила. На чем?

– На машине.

– Скажете тоже! У меня и прав-то нету, чтобы взять машину. Так что я просто гуляла. Ясно вам?

– Угу, – неопределенно пробормотала Инна, причем по ее виду никак нельзя было сказать, удовлетворена она ответом Нюши или у нее остались какие-то вопросы к девушке.

Когда Нюша ушла к дому, Алена повернула к подруге и мужу сияющее лицо.

– Нюши просто не было в комнате! – воскликнула она. – Она ничего не слышала из моих слов. И она совсем не сердится на меня!

Василий Петрович лишь крякнул и сел в машину. А Инга с Аленой последовали за ним молча. Обратно они ехали в тишине. Каждый думал о своем, так что общий разговор не клеился совершенно. И лишь перед самым подъездом к своему дому Василий Петрович произнес:

– Бедный Ваня. Вот уж кому сегодня не позавидуешь, так это ему.

– Из-за того, что старушка скончалась у него в доме?

– Не только.

– А почему еще? – удивилась Инга.

– Ванька влюбился. Он ведь все эти годы по тебе сох, а как Нюша приехала, так его словно подменили.

– Это всем так видно?

– Не знаю, как кому, а мне видно.

Василий Петрович вновь уставился на дорогу. Но Инга, обрадовавшись, что у нее появилась возможность откровенного разговора, произнесла:

– Василий Петрович, а ты уверен, что эта девочка действительно племянница Вани?

Муж Алены крякнул, но все же ответил:

– Ваня именно так мне сказал.

– И ты не наводил дополнительных справок?

– Зачем? За безопасность у нас отвечает сам Ваня. Если сказал, что девчонка его осиротевшая племянница, значит, так оно и есть.

– А мне показалось, что между ними отношения куда глубже, нежнее и значительнее, чем просто между дядей и племянницей.

– В самом деле? Но это ведь его дело, правда?

Было видно, что разговор этот Василию Петровичу неприятен. Мужчина здорово смутился, даже покраснел.

– А ты как к этому относишься?

– Думаю, что Нюша не лучшая партия для Вани. Но лезть к ним со своими советами пока не буду.

– Смотри, как бы поздно потом не было, – предостерегла его Инга. – Вот забеременеет девчонка, тогда Ване все равно придется на ней жениться.

– Что?

Василий Петрович подскочил на сиденье так, что врезался головой в потолок.

– Забеременеет? От кого? От Вани?

– А что? Разве Ваня не мужчина?

– Инга, замолчи! – велел ей Василий Петрович.

Причем из красного его лицо внезапно сделалось бледным, почти белым. И было видно, что мысль о беременности Нюши приводит его в панику. Инга догадывалась, в чем тут дело. Или ей казалось, что она догадывается. Но подсознательно Василий Петрович надеялся, что все у них в Дубочках останется по-прежнему. Никаких новых персонажей. Нюша поступила в институт, значит, скоро она уедет из Дубочков. А Ваня вновь вернется к своим обязанностям, погрузившись в них с головой.

Василий Петрович не хотел терять своего друга. А ведь Нюше может показаться скучной жизнь в Дубочках. Будучи же беременной, она сможет легко уговорить Ваню уехать из имения.

– Ваня бы мне сказал, зайди у них дело так далеко.

Это было все, что сумел выдавить из себя Василий Петрович. И Инга решила, что лучше отложить этот разговор. А еще лучше будет поговорить с самой Нюшей. Сегодня для этого подходящего момента не представилось, но завтра дело другое, завтра можно будет попытаться и разговорить девушку на тему того, какие планы у нее относительно дяди Вани, которого девчонка запросто называла Ваней.

Лично же для себя Инга сделала отметку в памяти. Поведение Вани и Нюши выбивалось за рамки простой помощи осиротевшей племяннице. И поднявшись к себе в комнату, Инга принялась ломать голову над вопросом, как вывести эту завравшуюся парочку на чистую воду.

– Потому что если у них там что-то есть, то нечего перед людьми дядю и племянницу изображать.

Инга даже не знала, что именно сильней всего ее возмущает в этой ситуации. Она не нравилась ей, с какого боку ни подойди. В том, что Нюша никакая не племянница Ване, Инга была уверена почти на все сто процентов. Один-единственный жалкий процентик она оставляла на то, что Ваня сам по себе человек странный. К примеру, она сама никогда бы не стала вздыхать по какому-нибудь мужчине много лет подряд. Да-да. Нет – значит, нет. Страдать молча, как это делал Ваня, вздыхать и тосковать по недоступному идеалу и в то же время спать с другими женщинами – это не по ней. Ей важно любить именно того человека, с которым она делит постель, кров и стол.

Но теперь у Вани появилась Нюша. И вполне возможно, она отдаст или уже отдала Ване свое сердце.

«Рада я этому или нет?»

У Инги было двойственное отношение к происходящему. С одной стороны, здорово, что Ваня наконец-то остепенится. Ведь неопределенность в его личной жизни давно уже перестала быть предметом шуточек между подругами. Они просто свыклись с тем, что их друг, давно справивший пятидесятилетний юбилей, никогда не женится, а так и будет кочевать от одной случайной юбки к другой, еще более случайной, неизменно страдая по одной лишь Инге.

И вот теперь у Вани появился шанс полностью изменить свою жизнь. Влюбленный и счастливый, он не мог не понимать, что Нюша – это его последняя возможность стать женатым человеком, зажить счастливой семейной жизнью.

«Он в нее влюблен, это ясно. Но как быть с ней? Так ли сильно она его любит? И любит ли вообще?»

Инга была в этом совсем не уверена.

«Не обманет ли Нюша его чувств? Все-таки девчонке сегодня исполнилось лишь девятнадцать, а Ване уже хорошо за пятьдесят. Разница в возрасте между ними просто колоссальная».