Свет в окне

Именно поэтому Григорий обратился за помощью к заведующей кафедры русского языка и литературы, дабы с совместными усилиями отыскать среди ее студентов владельца рукописи.

– И как вы планируете осуществить поиски?
– полюбопытствовала Татьяна Владимировна, протирая очки.
– Собрать студентов воедино и спросить, не терял ли кто в трамвае рукопись?

– Ну зачем же так, - пожал плечами журналист, - рукопись не напечатана, а написана от руки. И это прошу заметить в наше время! Так что нам ничего не мешает сверить почерк с почерками ваших студентов. Имеются же рефераты или другие работы ваших подопечных?

– Уважаемый, Григорий Александрович, - произнесла мягко, но непреклонно женщина, - у меня несколько сотен студентов. Вы хоть понимаете, какую работу нужно проделать? Сколько времени займет проверить каждого студента по подчерку? И если даже собрать всех преподавателей вместе.
– Тут она осеклась на полуслове и задумалась, а когда продолжила, тон Татьяны Владимировны заметно изменился, приобретя звонкую ноту: - Замечу подчерк, у юноши весьма своеобразный. Кто-нибудь из преподавателей мог его запомнить. Так что, если подумать, дело не такое уж и трудное.

Надо признать, Татьяна Владимировна оказалась женщиной деятельной. Уже спустя час кафедра гудела и рокотала. Помещение наполнилось преподавателями, которые после того, как им объяснили цель поисков, принялись с жаром изучать подчерк в рукописи.

Однако время шло, а результат оказался печальным. Никто так и не смог вспомнить среди своих студентов того, кто бы мог оказаться владельцем рукописи. Не желая сдаваться, они еще долго сверялись, просматривали работы студентов, но оказались бессильны. Ближе к шести вечера, кафедра стала пустеть. Рабочий день окончился и все пошли домой. Самых неутомимых, не желающих покидать стены кафедры, прогоняла лично Полякова. В конце концов остались лишь она и Туполев.

– Не падайте духом, Григорий Александрович, - попыталась утешить журналиста женщина.
– Найдется ваш таинственный незнакомец. Будьте уверены. Завтра еще раз все как следует, проверим, уверяю. А если не поможет - соберем студентов, да и спросим напрямую. Тут уж нет ничего зазорного.

Они попрощались. Полякова задержалась закрыть кафедру и сдать ключи на вахту, а Григорий отправился на квартиру, раздосадованный постигшей неудачей.

НЕОЖИДАННОЕ ОТКРЫТИЕ

Володя уже успел вернуться из института.

Григорий зашел в квартиру, разулся, снял пальто. Из кухни подозрительно доносилось дребезжание и тянуло легкой гарью. Туполев поспешил и оказался весьма вовремя. Курица в духовке взывала о спасении, а кастрюля с варящимся картофелем протяжно гремела крышкой. Вода выкипела наполовину. Не мешкая, Григорий выключил все камфорки, достал противень с курицей и поставил остывать на подоконнике. Затем последовал черед помощи картофелю. Мужчина слил воду, а после кинул внутрь кастрюли обнаруженный в холодильнике кусок масла. И лишь после проведенной спасательной операции, Туполев пошел проведать горе-хозяина, едва не уничтожившего по халатности ужин.

Володя был погружен в работу. Усердно почесывая затылок, мужчина склонился над стопкой тетрадей, видно проверяя работы студентов. Лишь когда Туполев приблизился и хлопнул товарища по плечу, Петренко отвлекся и рассеяно протянул:

– А-а, это ты, Гриша? Уже пришел? Как провел день?

– Первая половина дня удалась куда лучше, вторая заметно хуже. Но в целом неплохо. А еще я только что спас от ужасной смерти беззащитную птицу.

– Кого спас?
– все так же рассеяно спросил Петренко. И лишь спустя время, подскочил, вспомнив про включенную плиту.

– Да сиди уж, - вернул друга на стул, Григорий.
– Спас говорю же курицу, и гарнир.

– А я вот заработался, - признался Петренко смущенно.
– Главное поставил и отошел ненадолго. Думаю, успею проверить работу - другую. И совсем о времени забыл.

– Могу понять, - хмыкнул Туполев.
– Сам часто увлекаюсь работой, да так, что бывает, моргнешь, а уже утром за окном наступило.

– Вот-вот, - согласился с другом Володя.
– Именно.

– Ну так что, отправимся в поход и как следует, набьем брюхо?
– подмигнул Туполев.
– Жутко есть хочется, живот уже не ворчит - бунтует во весь голос!

– Может чуть позже?
– жалобно предложил Володя.
– Проверю еще пару работ и пойдем. Как считаешь?

– Вот уж дудки, господин профессор!
– категорически возразил Григорий.
– Знаем мы ваши ухищрения. Где пять минут, там и час пройдет. Нет уж! Сначала прием пищи, а затем работать продолжишь. Перерыв, брат, он даже и заключенным полагается.

– Тиран ты, Гриша, - с ропотом заметил Петренко, но более противиться не стал и дал позволить увести себя на кухню.

Друзья неспешно отобедали, Григорий поведал товарищу, как провел день.

– Татьяна Владимировна женщина волевая, - заметил Володя.
– Если обещала помочь, то слово сдержит обязательно. Так что найдется твой парень. Вот только что дальше?

– Как что?
– не понял Туполев.

– Ну вот найдешь ты молодца. Вернешь ему рукопись. А дальше?

– А дальше обязательно с ним поговорю. Признаюсь, что прочел повесть. И дам совет.

– Думаешь, нужен он ему?

– Да разве может быть иначе?
– возмутился от подобной фразы Туполев.
– Если человек пишет, значит, желает издаваться! Никто не пишет лишь для того, чтобы написать. Да и кощунство это. Хорошая история должна быть передана окружающим.

– Люди все разные, - не согласился с приятелем Петренко.

– Глупость и вздор! Не стану цитировать слова Волонда из всем известной книги. Люди по сути хотят одинакового. В этом они и неизменчивы.

– Что-то мы отвлеклись и опять ушли в степи пустой полемики, - оборвал спор Володя.
– Ладно, Гриша. Ты извини, но мне нужно продолжить работу.

– Иди-иди, труженик невидимого фронта, - хмыкнул Туполев, принявшись мыть посуду, и крикнул вдогонку: - Не разочаровывай своих птенцов!

– Нет, ну вы только посмотрите! Ну как можно было допустить такую элементарную ошибку? Словно не студент вовсе, а школьник, причем младших классов!
– ворча и сокрушаясь каждый раз, когда кто-нибудь из его подопечных совершал ошибки в вычислениях, бурчал Петренко.
– Такой простой пример и тот загубил!

Григорий, читающий рядом книгу, отвлекся и выдал собственное мнение на данный счет:

– Это для тебя математика открытая книга. Читай - не хочу. А другим дебри похуже Борнео. Не губи товарища студента, не суди строго.