Свежий ветер

Она жива. Гаррус с ней. Она работает на «Цербер». Ничто из этого не соотносилось с тем, что, как я полагал, мне было известно о ней. А следовательно, стиснув зубы, подумал я, все, что я знал о ней, являлось ложью.

Я подозревал, что она слишком хороша, чтобы существовать на самом деле. Все было слишком хорошо…

Глядя на экран, я видел, как отряд пробивался к защитной башне: только с помощью установленных там орудий можно вывести из строя корабль пришельцев и не дать ему взлететь. Не в силах двинуться с места, я наблюдал, как Джена кружит по прилегающей к консоли управления территории, убивая врагов с ловкостью профессионала. А затем появилась эта огромная чудовищная штука, передвигавшаяся по воздуху и уничтожавшая любые преграды, возникающие на ее пути. Однако я знал, что у этого монстра нет никаких шансов, потому что поле боя всегда было ее игровой площадкой.

Не отводя взгляда, я смотрел, как она вскарабкалась на консоль, затем перебралась на узкую стену и бросилась к врагу. Перепрыгнув брошенный в ее сторону биотический разряд, Шепард оказалась совсем рядом с той частью создания, что походила на голову, и вонзила длинный нож в его плоть. Пришелец попытался стряхнуть ее с себя, но она уже стреляла в него из дробовика, второй рукой крепко держась за рукоять кинжала. Дернувшись назад, существо умудрилось скинуть Шепард, но в этот момент ее спутники открыли огонь. Тело создания сотрясалось в конвульсиях, раздуваясь, и, откатившись по земле, Джена нырнула в укрытие как раз в тот момент, когда монстр взорвался.

Задержав дыхание, я смотрел, как она подошла к останкам поверженного врага, вытащила свой кинжал, подкинула его в воздух и, поймав, убрала в ножны на бедре.

Я до сих пор помнил восхищение, которое испытал на Кноссосе, в первый раз своими глазами наблюдая за ее работой.

Сомнений не осталось: это была она, должна была быть она. Но помимо идеи о промывании мозгов, я ничем не мог объяснить ее работу с «Цербером».

– Нет, - снова жалобно прошептал я, хотя зачем вообще что-то говорить в такой ситуации? Никто не слышал меня. Я в одиночестве сидел на этом складе, наблюдая, как она делает то, что не удалось мне. Подчищает мои хвосты.

Несмотря на все ее старания и огонь, который открыли пушки системы обороны, корабль пришельцев взлетел. Шепард сделала все, что могла, но инопланетяне, здраво рассудив, что превосходство не на их стороне, предпочли оставить работу незавершенной и покинуть планету. Благодаря Джене часть колонистов, все еще обездвиженных, осталась цела. Она спасла стольких, скольких сумела.

Только поэтому я не бросился вон из помещения с криками обвинения; только поэтому решил дать ей шанс объясниться.

Открыв дверь, я обнаружил, что рой летающих существ исчез. Мне вспомнилось знаменитое утверждение, что на свете не существует ситуации, из которой коммандеру Шепард не удалось бы выбраться при помощи оружия, кулаков или языка. И я пытался представить себе, что она вообще могла сказать, чтобы все снова стало хорошо. Я отчаянно старался не думать о том, как в последний раз оглянулся на нее, выходя из ее каюты. Старался не думать о том, что она путешествовала по всей галактике рука об руку с террористами, пока я два года пытался собрать воедино осколки своей жизни, казня себя за то, что послушался ее приказа и бросил ее на верную гибель. Я не позволю ей так просто уболтать меня. Не в этот раз.

События дня сделали меня нервным, наполнили гневом и тревогой. Понятия не имея, чего ожидать, и, стараясь унять колотящееся в груди сердце, я направлялся на встречу с ней и ее отрядом. Отчасти я надеялся на то, что она посмотрит на меня горящими красным зловещим светом глазами и не узнает – по крайней мере тогда я буду уверен, что это кто-то – что-то – другое. Но больше всего мне хотелось броситься к ней, заключить в объятия, вдохнуть ее запах и вернуться на два года назад – в то время, когда она была моей и жизнь казалась великолепной.

Когда Джена повернулась ко мне, наши взгляды встретились, и я тотчас понял, что это она – еще более прекрасная, еще более сногсшибательная, чем мне запомнилось. Мой мир сузился до размеров ее лица, а я все никак не мог до конца осознать происходящее.

Как только она увидела меня, облегчение сменило ее напряженное выражение, глаза загорелись, а на губах появилась удивленная улыбка. Я старался ничем не выдать своих эмоций, не желая вновь бросаться с головой в омут до тех пор, пока не получу объяснений. Однако игнорировать стук сердца, рвущегося из груди ей навстречу, было просто невозможно; все мои чувства, которые я считал умершими, вновь с прежней силой кипели на поверхности.

Я никак не мог поверить своим глазам – даже несмотря на то, что она стояла передо мной, мой разум отказывался принять происходящее.

– Кейден, - прошептала она, и ее голос показался мне самым прекрасным звуком на свете, дуновением свежего ветра после удушающих воспоминаний. Ноги сами понесли меня вперед, ближе к ней, и я наконец позволил себе отбросить все сомнения в том, что она на самом деле здесь.

– Это и правда ты? – спросил я, остановившись перед ней на расстоянии вытянутой руки, поражаясь тому, как безэмоционально звучал мой голос. Я находился так близко, что видел новые шрамы от ран, испещрявших ее лицо, и это зрелище причиняло боль. А затем я вдруг понял, что они свидетельствуют о том, через что ей пришлось пройти, пока она была «мертва». От этой мысли сердце оборвалось в груди, и я вновь почувствовал зарождающийся гнев и обиду.

– Да, и правда я, - ответила она, и ее выражение смягчилось – как и всякий раз прежде, когда мы с ней оставались наедине и…

Я заметил церберовского агента позади нее; что ж, если в их планы входило каким-то образом использовать меня, то сейчас просто идеальный для этого момент. Глядя на нее, я не мог злиться на то, что она сделала, потому что единственное, чего мне хотелось – это притвориться, что прошедших двух лет просто не было – так же, как мы притворялись когда-то, что не являемся солдатами, что все это неважно.

Мне казалось, я оставил свои чувства к ней позади. Но, боже, это просто смешно – я никогда не сумею забыть ее. Даже будь она предательницей, лгуньей и террористкой, в моем сердце навсегда останется место для нее. Я с трудом отвел взгляд, не в силах больше смотреть на ее лицо, полное жизни и надежды.

– Я думал, ты мертва – мы все так считали, - начал я, игнорируя запах пряной ванили, воскрешающий в памяти те моменты, что мы проводили в объятиях друг друга. – А затем вдруг до меня начинают доходить слухи, что ты жива и теперь работаешь на врага. Я не верил этим сплетням – как я мог допустить подобные мысли? Я решил, это обман, решил, что «Цербер» создал робота с твоим лицом, но… ты здесь. Живая.

– Я… я могу объяснить, - проговорила она, очевидно, сомневаясь в своих собственных словах.

– Серьезно? – перебил я, не давая ей шанса даже начать; волны адреналина заставляли кровь быстрее мчаться по моим венам. – Потому что мне кажется, что ты вернулась спустя два года и теперь ведешь себя так, словно ничего не произошло, словно ты и не умирала! – Ступив на шаг ближе, я заметил, как она нахмурилась; смятение и неуверенность отразились на ее лице. – Как, черт возьми, ты могла так поступить? Почему хотя бы не попыталась связаться со мной?