Свежий ветер

В голове роилось множество теорий, и, с трудом вдыхая кажущийся невероятно густым и душным воздух, я нашел объяснение, которое обладало неким извращенным смыслом. Мое дальнейшее изучение отчетов с Омеги и других планет и станций в системах Терминус, в течение которого я узнал о церберовском судне, словно в издевку носящем название «Нормандия», я только укрепился в своих подозрениях. В распоряжении «Цербера» имелись самые передовые технологии, они могли позволить себе лучших ученых и при этом не были скованы ни моралью, ни этикой. Ради достижения своих целей они пойдут на что угодно. И я видел только одно возможное объяснение происходящему – они создали машину по ее подобию, робота с ее лицом и голосом, находящегося под их полным контролем.

На самом деле эта теория отлично вписывалась в общую картину. «Цербер» хотел, чтобы на него смотрели, как на последнюю надежду человечества, а с начавшимися атаками коллекционеров вера колонистов в Альянс, и без того слабая, окончательно рушилась. Коммандер Шепард была величайшим бойцом нашей расы – иконой, которую Альянс до сих пор представлял идеалом, хоть и предал забвению ее идеи. Люди верили ей, верили в нее; большинство новичков были наслышаны о ее невероятных способностях и при первой же возможности последуют за ней. С таким человеком на передовой «Цербер» без труда привьет людям свой образ мышления. Это казалось мне извращенным даже по их меркам.

Я ни на секунду не позволил себе подумать, что эта женщина и правда та, за кого себя выдавала. Все это представлялось мне жестокой шуткой «Цербера», и одна мысль о том, что кто-то может принимать это всерьез, выводила из себя. Шепард бы никогда не стала работать с ними, даже если бы и оказалась живой, а я присутствовал на ее похоронах. Черт побери, это я первым узнал, что она мертва. «Цербер» просто использовал память о ней, ее лицо в своих личных целях. Идея казалась мне тошнотворной – все равно, что выкопать труп, привязать к его конечностям веревки и заставить плясать.

Я находился здесь только потому, что Альянс всерьез подозревал – за нападениями на колонии стоит именно «Цербер». Почерк им вполне соответствовал – придумать угрозу, реализовать ее, а затем создать кого-то вроде нее, чтобы решить проблему и завоевать всеобщее доверие. Манипулирование людскими страхами являлось их величайшим оружием. Однако это не сработает. Джена не была роботом, она представляла собой личность столь уникальную, что никому – и им в том числе - не удалось бы воссоздать ее.

Костяшки моих пальцев полыхнули голубым пламенем, и я сделал глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Меня одолевало сильное желание что-нибудь сломать, найти ответственного за этот абсурдный обман и заставить его заплатить.

Я провел еще много часов, изучая всю доступную мне информацию, упорядочивая свидетельства, сверяя время и пытаясь понять, какова их конечная цель. Вскоре я начал просматривать информацию по церберовским лабораториям, которые нам удалось обнаружить, надеясь найти хотя бы какие-то упоминания о подобном плане или же свидетельства того, что развитие их отделений робототехники достаточно продвинуто, чтобы создать что-то вроде того призрака, что я видел на видеозаписи.

Где бы она ни объявлялась, самозванка утверждала, что ищет помощь для того, чтобы сражаться с коллекционерами. Они набирали людей и использовали ее для этих целей. Как я и думал.

Это неправильно. Зло, порожденное больной фантазией. Она была мертва, и им следовало позволить ей покоиться с миром.

Я послал Андерсону зашифрованное письмо, в котором сообщал обо всем, что нашел, а также спрашивал, не известно ли ему что-либо еще. Я написал старым друзьям и сослуживцам, прося их о помощи. Я сделал все возможное, чтобы раскопать как можно больше информации об этом… создании с лицом Шепард.

Не знаю, сколько просидел там, уткнувшись в голографический экран, но к тому моменту, как в сопровождении шипения открывающейся двери в помещение зашла встревоженная Лилит, на улице уже стояла кромешная тьма.

Только тогда, ощущая жгучий стыд, я вспомнил об условленной встрече.

Я извинился перед девушкой, а затем, потому что она спросила, рассказал ей правду или, вернее, ту ее часть, которую смог. Я заменил имя Шепард на «старого друга» и поведал все, что знал о происходящем. Я изо всех сил старался сделать так, чтобы это выглядело достаточно важной причиной для моей забывчивости, в результате которой я так и не явился на свидание. Время уже давно перевалило за полночь, и все заведения закрылись. Никогда прежде я не опаздывал на встречу с девушкой и уж тем более не забывал о ней начисто. И сейчас, когда меня вырвали из моего маленького мирка, я чувствовал себя ужасным эгоистом.

Несмотря на очевидную разочарованность, без следа сарказма или злости Лилит заверила меня, что она все понимает и просто оставит меня наедине с работой, раз уж это столь важно. Ее реакция показалась мне странной. Сам того не желая, я подумал о том, как повела бы себя Джена в подобной ситуации – скорее всего, велела бы мне пересмотреть мои гребаные приоритеты, а затем удалилась бы, всем своим видом демонстрируя, что у нее в любом случае есть более важные занятия.

Я сказал Лилит, что наверстаю упущенное, но когда она вышла, улыбнувшись на прощание, понял, что просто не смогу этого сделать. По крайней мере до тех пор, пока это создание с лицом Шепард существует во Вселенной. И пусть я знал, что она являлась ненастоящей, однако это не меняло положения вещей – это была она; именно это лицо, это тело и голос я так старался забыть. И вновь, как якорь, она тянула меня назад, стоило мне лишь решить, что я могу наконец сделать шаг вперед. Закрыв глаза, я увидел ее, и внутри стянулся тугой узел, наполняя меня бессильной яростью.

«Цербер». Все это – их вина.

************

Шепард

Потихоньку сняв вторую туфлю, я опустила ногу на землю и поморщилась, когда мелкий гравий впился в голую ступню. На каблуках я с трудом сохраняла вертикальное положение, что уж говорить о предстоящем мне убийстве? С этой мыслью я оставила обувь на выступе стены.

Несмотря на всю мою любовь к огнестрельному оружию, в этот раз придется обойтись без него – Касуми сказала, нам нельзя привлекать внимание. Впрочем, это меня устраивало. Четыре года, в течение которых я обучалась балету в частной школе, отлично сочетались с восьмью годами неорганизованного тренинга, полученного у убийц, наемников и мастеров рукопашного боя. Я вполне могла работать тихо.

Приподняв подол узкого кожаного платья, я, словно львица, кралась по усыпанной гравием дорожке, не сводя глаз с затылка своей жертвы; вспышка справа свидетельствовала о том, что Касуми отключила свою маскировку. В этот же момент привычным, отточенным движением я сломала охраннику шею и без лишнего шума опустила обмякшее тело на землю, в то время как моя спутница оглушила свою жертву.

Появившийся мгновение спустя из-за угла еще один человек в форме стал для нас полнейшей неожиданностью, но в доли секунды я оказалась рядом с ним и с силой впечатала ладонь ему в рот, не позволяя выкрикнуть предупреждение. Глаза мужчины расширились, но уже в следующий момент, обхватив свою жертву за затылок, я с силой ударила его коленом в лицо; все еще живой, он сплюнул выбитые зубы. Так не пойдет.

Приложив охранника головой о выступ, на котором стояли мои туфли, я нанесла ему удар локтем в трахею, отчего с омерзительным хрипом он осел на землю с уже остекленевшими глазами. Мой длинный, искусно отделанный кинжал, который я купила на Омеге, значительно упростил бы работу; он напоминал мне те ножи, которые я использовала, когда состояла в банде. Однако, несмотря на то, что я неплохо умела обращаться с подобным оружием, оно оставляло слишком много следов, а потому не подходило в данном случае.