Свидание со смертью (пер. Гольдберга)

Полковник почесал лысину.

– Мне не дает покоя мысль, что ее прикончила собственная семейка.

– Ага! И на чем основано ваше предположение?

Полковник Карбери уклонился от прямого ответа.

– Похоже, это была неприятная старая дама. Невелика потеря. Должно быть, все вздохнули с облегчением. В любом случае будет сложно что-либо доказать, если вся семья будет действовать заодно и при необходимости беззастенчиво лгать. Проще всего оставить все как есть. Зацепиться все равно не за что. Был у меня знакомый врач. Он рассказывал мне, что у него часто возникали подозрения насчет пациентов, которые отправились на тот свет немного раньше положенного времени. И он считал, что лучше сидеть тихо, если у тебя нет чертовски надежной зацепки. А без доказательств выйдет неприятный скандал – темное пятно на репутации серьезного и трудолюбивого врача. В чем-то он прав. И все же… – Полковник снова почесал лысину и неожиданно прибавил: – Я человек аккуратный.

Галстук полковника Карбери съехал под левое ухо, носки были приспущены, потрепанный китель покрыт пятнами. Но Эркюль Пуаро не улыбнулся. Он отчетливо видел внутреннюю организованность полковника, умение собирать факты и тщательно сортировать впечатления.

– Да, я аккуратный человек, – повторил Карбери и неопределенно взмахнул рукой. – Не люблю путаницы. Когда натыкаюсь на что-то непонятное, мне хочется во всем разобраться. Понимаете?

Эркюль Пуаро серьезно кивнул. Он понимал.

– Там был врач? – спросил он.

– Даже два. Один из них лежал с приступом малярии, а другой – девушка, только что получила диплом врача. Тем не менее смею предположить, что она знает свое дело. В этой смерти нет ничего необычного. Сердце у старухи было слабое, и она давно уже принимала лекарства. Ее внезапная смерть выглядит вполне естественно.

– И что же вас беспокоит, друг мой? – мягко спросил Пуаро.

В голубых глазах полковника читалось беспокойство.

– Вы слышали о французе по фамилии Жерар? Теодор Жерар?

– Конечно. Очень известный специалист в своей области.

– В области психушек, – подтвердил полковник Карбери. – Если в возрасте четырех лет вы влюбились в поденщицу, то в тридцать восемь вполне можете объявить себя архиепископом Кентерберийским. Не понимаю – и никогда не понимал – почему, но эти парни все очень убедительно объясняют.

– Доктор Жерар – признанный авторитет в лечении определенных форм глубоких неврозов, – с улыбкой согласился Пуаро. – И… э-э… его взгляды на происшествие в Петре имеют отношение к этой области?

Полковник Карбери решительно покачал головой:

– Нет, нет. Из-за этого я не стал бы беспокоиться! Уверяю вас, я не верю, что все это – правда. Просто я кое-чего не понимаю… вроде того, как мои друзья бедуины могут выйти из машины посреди пустыни, пощупать землю и с точностью одной или двух миль сказать, где вы находитесь. Это не магия, но выглядит очень похоже… Нет, история доктора Жерара крайне проста. Только факты. Полагаю, если вам интересно… а вам интересно?

– Да. Да.

– Превосходно. Тогда я просто позвоню и приглашу доктора Жерара сюда, чтобы вы могли сами послушать его рассказ.

Когда полковник отправил ординарца с поручением, Пуаро спросил:

– Из кого состоит эта семья?

– Их фамилия Бойнтон. Двое сыновей, один из которых женат. Его жена – симпатичная молодая женщина, спокойная и разумная. Еще есть две дочери. Обе очень милые, но совершенно разные. Младшая немного нервная… но, возможно, это всего лишь шок.

– Бойнтон, – произнес Пуаро. Брови его приподнялись. – Любопытно… очень любопытно.

Карбери испытующе посмотрел на него, но бельгиец молчал, и полковник продолжил рассказ:

– Представляется совершенно очевидным, что мать была настоящей мегерой. Требовала постоянного внимания и заставляла плясать под свою дудку. И распоряжалась всеми финансами. Ни у кого не было ни пенни собственных денег.

– Ага! Чрезвычайно любопытно. А известно, кому достались деньги?

– Я выяснил этот вопрос… неофициально, вы понимаете. Ее состояние делится поровну на всех.

Пуаро кивнул. Потом спросил:

– И вы полагаете, что все они замешаны?

– Не знаю. В том-то и беда. То ли они все сговорились, то ли кому-то одному в голову пришла блестящая идея… Не знаю. А может, все это чушь собачья! Ясно лишь одно: я хотел бы услышать ваше мнение как профессионала… А, вот и доктор Жерар.

Глава 2

Француз вошел – быстро, но без поспешности. Пожимая руку полковнику Карбери, он с любопытством посмотрел на Пуаро.

– Это Эркюль Пуаро, – представил сыщика Карбери. – Остановился у меня. Мы беседовали о том происшествии в Петре.

– И что? – Внимательный взгляд доктора скользнул по бельгийцу. – Вам интересно?

– Увы! – всплеснул руками Пуаро. – Профессиональный интерес неизлечим.

– Совершенно верно, – согласился Жерар.

– Выпьете? – спросил Карбери.

Он налил в стакан виски с содовой и поставил у локтя Жерара. Потом вопросительно приподнял графин, но Пуаро покачал головой. Полковник поставил графин и подвинул стул чуть ближе.

– Ну? – произнес он. – На чем мы остановились?

– Настолько я понимаю, – Пуаро повернулся к Жерару, – полковник Карбери не удовлетворен.

Жерар выразительно развел руками.

– И это моя вина! – воскликнул он. – Я могу ошибаться. Не забывайте, полковник Карбери, что я могу глубоко ошибаться.

Тот хмыкнул.

– Сообщите Пуаро факты.

Доктор Жерар начал с краткого пересказа событий, предшествовавших поездке в Петру. Он описал всех членов семьи Бойнтон, а также сообщил о состоянии эмоционального напряжения, в котором они все пребывали.

Сыщик с интересом слушал.

Затем Жерар перешел непосредственно к событиям первого дня в Петре и рассказал, как он вернулся в лагерь.

– Я боялся тяжелого приступа малярии в ее церебральной форме, – объяснил он. – И поэтому решил ввести себе хинин внутривенно. Это обычный метод.

Пуаро понимающе кивнул.

– У меня была сильная лихорадка. Я с трудом добрался до своей палатки. Сначала никак не мог найти аптечку – кто-то убрал ее с того места, куда я ее поставил. Потом нашел, но не обнаружил шприца для подкожных инъекций. Какое-то время я его искал, потом бросил это дело, проглотил большую дозу хинина и рухнул на кровать.

Жерар умолк, но после непродолжительной паузы продолжил:

– О смерти миссис Бойнтон узнали после захода солнца. Судя по тому, как она сидела в кресле, которое поддерживало тело, ее поза, похоже, оставалась неизменной, а когда один из слуг в половине седьмого пошел звать ее к ужину, то заметил, что с ней что-то не так.