Сводные. Запрети мне любить тебя

– Нет, спасибо, не будем терять времени, - отказалась я, заметив, как Инна несогласно надула губки. Я тихонько шикнула на неё, прикрыв ладонью динамик.

Далее Фридман назвал время, во сколько заберет нас, и я отключила звонок, заверив, что мы будем готовы к сроку.

– Пошли, нужно ещё до дома добраться.

– Ага, в трясущемся троллейбусе. А могли в шикарной тачке, Ева, - поджала губы блондинка.

– Не развалишься, фифа, - Закатила глаза в ответ и, схватив её за руку, потянула в сторону остановки.

Подруга рассмеялась, позволив себе утянуть себя.

До дома мы ехали долго, через пробки, поэтому собираться пришлось быстро. Времени хватило только на то, чтобы спешно принять душ и переодеться. Ночи становились холоднее с каждым днем.

Алекс должен был заехать за мной на десять минут раньше, потому что особняк Соколовых находился дальше того места, где жила Инна. Я уже спускалась по лестнице, когда меня поймала мама. Она встала передо мной, не позволяя пройти дальше, к выходу, и скрестила руки на груди.

– Вы куда так несётесь, мадам? – Выразительно посмотрела на меня, заострив своё внимание на одежде. – И куда это мы собрались?

– Мам, это очень важно.

– Не прошло и недели с твоего наказания, а ты снова собираешься куда-то уйти на ночь глядя. Меня предупреждать, как я понимаю, ты не собиралась.

Я с силой зажмурилась, проклиная закон подлости.

– Мам, обещаю, что всё тебе объясню, но давай потом.

– В прошлый раз ты говорила то же самое, но до объяснений так и не снизошла. Я не трогала тебя, потому что ты болеешь, но на этот раз не прокатит, Ева, - строго покачала головой мама.

И в этот момент зазвонил телефон. Алекс приехал.

Я беспомощно взглянула на вибрирующий смартфон, на экране которого высветилась фотография Фридмана. Мама, конечно, тоже обратила на это внимание.

– Ответь. Скажи, что сегодня ты никуда не пойдешь.

– Мам! – От накативших эмоций, у меня задрожал голос. – Ну, пожалуйста. Только сегодня!

– Нет, - сказала, как отрезала.

– Тогда, ты не оставляешь мне выбора, - буркнула я.

И в следующее мгновение, проскочила мимо неё, выбегая на улицу. Эффект неожиданности сработал, как надо. Поэтому у меня была фора.

Я уже подбегала к машине Алекса, который, как обычно ждал снаружи, чтобы открыть мне дверь, крикнув на ходу:

– Я сама! Садись за руль и гони!

Парень, абсолютно не понимающий, что происходит, всё же быстро сориентировался и выполнил просьбу, бегом усаживаясь на водительское место. Я буквально влетела в Шевроле, захлопывая за собой дверцу и подгоняя Алекса:

– Гони, гони! Всё потом!

Фридман, расхохотавшийся от происходящего, или от адреналина, который кипел в нашей крови, вжал педаль газа до упора, круто разворачиваясь, и рванул с места.

– А ты полна неожиданностей, Ева, - вскинув брови, Алекс не отрывал взгляда от дороги.

– Меня, конечно, теперь убьют без сожалений, но другого выхода не было.

Обернувшись, чтобы взглянуть, как мама машет мне вслед кулаком, только сейчас ощутила, как у меня трясутся поджилки, а органы прилипли к позвоночнику.

– Не отпустила? – Понимающе уточнил парень.

– Я просто накосячила накануне. Была под арестом, вот и…

– Всё ясно, - улыбнулся Алекс, сворачивая на улицу, где жила Инна, и немного сбавляя скорость. – Погони не будет?

– Нет, мама прекрасно знает, что я вернусь домой. Она дождется меня, а потом будет вершить правосудие, - нервно хохотнула я.

– И, позволь узнать, ради чего ты ввязалась в эту авантюру? – Как бы невзначай поинтересовался Фридман, паркуясь у дома Инны, и набирая её номер.

Врать Алексу не хотелось, поэтому пришлось признаться:

– Яна не было дома уже трое суток. Я волнуюсь.

Парень неодобрительно поджал губы, намереваясь что-то сказать, но Инна ответила на звонок, тем самым прерывая диалог между нами. Но продолжить мы так и не смогли, потому что подруга уже выходила из дома. Так что Алекс решил оставить свое мнение при себе.

– Ну, что поехали? – Воодушевленно произнесла она, усаживаясь рядом со мной на заднее сидение.

Глава 25

Ян Соколов

Дрянь… Какая же дрянь…

Меня не отпускало вторые сутки. А впереди ещё гонки. В таком состоянии было бы лучше вообще отказаться от участия, но это не в моих правилах. Я был намерен выйти победителем в этом соревновании.

Я стоял, опершись о свою верную «малышку», которая никогда не подводила меня и которая точно не предаст, и докуривал последнюю сигарету в пачке.

Черт. Хреново. Обычно я не курю, но только так мне удалось не убить никого за эти два дня. Хотя руки жутко чесались придушить мелкую ведьму за её враньё.

А ведь ей удалось… Пробраться в самую душу. Залезть на подкорку и прочно там обосноваться. Я до сих пор не могу поверить в правдивость происходящего, и выбраться из сетей, что она расставила.

Рядом крутилась Вероника и изо всех сил пыталась привлечь моё внимание, строя глазки и вставая в вызывающие позы. Щебетала о чём-то, но я абсолютно не слушал её. Мои мысли крутились рядом с великой вруньей, той, что смогла обыграть в чувствах меня. Заядлого бабника, который никогда не верил женщинам и не подпускал к себе настолько близко.

И как теперь вырвать ведьму из своего сердца? Если только с мясом… С частью самого себя.

Воздух был сырой, отчего вкус дыма уже не приносил удовольствия. Потушив яд для лёгких, я выдохнул и прикрыл глаза, впервые за всю жизнь испытывая чувство, когда внутри всё рвётся, а на грудь словно бы плиту гранитную положили – так тяжело.

– Ян? Я-а-ан? – Ника противно растянула моё имя, надув губы. – Ты совсем меня не слушаешь!

Обхватив мою руку, повисла на ней, демонстративно упираясь грудью. Её голубые глаза с кукольными, наращенными ресницами были абсолютно пустыми и стеклянными.

Не то, что у Евы… Чистые, искренние… И волосы у неё натуральные, мягкие…

Черт…

Оборвал сам себя.

Чистые, ага. И искренние. Как она могла? Хотя, о чем это я… Женщины только на деньги и ведутся. А всё это – фарс ради достижения цели.

– Отвянь. – Грубо стряхнул блондинку, понимая, что мне неприятны её прикосновения. Мне хотелось ощутить сейчас на себе прикосновения совсем других рук.

Развернувшись спиной к девушке, сунул руки в карманы и пошёл в сторону толпы, где ребята уже делали ставки на того, кто будет победителем, обступив бочку с горящим огнём на ней.