Священная миссия, или как ощипать падшего ангела

— Только нужно прибраться здесь немного, — словно читая ее мысли, произнес он.

Алекс провела пальцами сквозь массивное кресло-качалку с циновочным плетением из ротанга и, слегка улыбнувшись, поинтересовалась:

— Любопытно знать, как?

Качнув кресло, Макс улыбнулся в ответ своей ослепительной широкой улыбкой, всегда согревавшей ей душу:

— Очень просто.

— Какой ужас, — тихо проговорила она, нарочито печально вздохнув. — В дом моих предков вселились привидения.

Микки, весело рассмеявшись, щелкнул выключателем:

— Бу!

— Надо бы дом осмотреть до наступления темноты, — прагматично заметил трибун, — и выбрать по комнате для ночлега.

Целер, хмыкнув, толкнул ближайшую дверь у лестницы, той, что вела на второй этаж, и, заглянув внутрь на мгновение, деловито сообщил:

— Я уже выбрал.

Алекс с Максом тоже не стали тянуть с выбором и поселились в спальне на втором этаже, расположенной дальше всех от лестницы и имеющей балкон.

Ее веки внезапно дрогнули, и она открыла глаза. Ее разбудила громкая музыка, доносившейся снизу:

«Вообразите себе, если хотите, горящий трон.

Рим горел, а я сидел в углу совершенно один.

Почему всегда все так заканчивается?

Это вопрос, на который мы не найдем ответа.

Те люди, за которых я боролся,

За которых я продолжаю бороться и угрожаю остальным,

Ради которых я живу и ради которых я бы умер,

Я был причиной, по которой они еще были живы,

А теперь они хотят моей смерти».[12]

Неудержимый гнев заставил ее вскочить на ноги. Быстро спустившись по лестнице, она влетела в гостиную.

— Микки, ты что вытворяешь?!

— Ну, наконец-то. А ты оказывается соня, Лекс. Спишь, как убитая, — убавив звук, он обернулся и, увидев ее наряд, позволил себе непростительную наглость восторженно присвистнуть. — Ну, ничего себе!

В этот момент Алекс осознала, что стоит перед ним в тонкой коротенькой майке и трусах. Ее губы дрогнули, скривившись в ядовитой усмешке:

— Спасибо тебе за комплимент.

— Всегда пожалуйста, — он весело подмигнул ей, продолжая скользить восхищенным взглядом по изгибам ее хрупкого тела. — Ну что, начнем с утренней пробежки? А то я тебя уже заждался.

— Конечно, — проговорила она, едва сдерживаясь, чтобы не нагрубить ему. — Как только переоденусь, сразу и начнем.

— Да и так, я думаю, вполне сгодится!

Пренебрежительно фыркнув, она мигом облачилась в более подходящую для тренировки одежду. Он тяжко вздохнул, не сумев скрыть своего разочарования.

Когда они вышли на улицу, Алекс вдруг спохватилась:

— Надо бы Макса предупредить.

— А его нет.

— Как нет? А где он?

— В тюрьме, — обыденным тоном сообщил Микки.

У нее от удивления округлились глаза:

— В какой еще тюрьме?

— Снейк-Ривер. Недалеко от границы Орегона и штата Айдахо.

— Микки, я не об этом спрашиваю. Я хочу знать, что он там делает?

— Решил навестить преподобного Джонса, — невозмутимо пояснил он и, не дожидаясь ответной реакции, побежал по дороге, ведущей к берегу океана.

Макса провели в комнату бесконтактных свиданий, оборудованной стандартной переговорной системой: две телефонные трубки и визуальный обзор через пуленепробиваемое стекло. Он сел на привинченный к полу стул и стал ждать, когда приведут узника. Через четверть часа дверь за стеклянной перегородкой открылась, и в комнату вошел старик, одетый в оранжевую тюремную робу.

— У вас десять минут, — буркнул охранник, снял с заключенного наручники и удалился.

— Спасибо, что пришли, — радостно проговорил священник в переговорную трубку, но тут же помрачнел. — Простите, я подвел вас. Я старался, но не смог…

— Маркус, — Макс попытался перебить преподобного, но тот его не слышал.

— Я сделал все, что было в моих силах.

— Маркус.

— Простите меня, я…

— Маркус, да остановись же ты, наконец!

Старик замолчал, понуро повесив голову.

— Это не твоя вина, а моя. Мне не стоило втягивать тебя в свои проблемы, — заметил Макс тихим, но твердым тоном, не терпящим возражений. — Так что это я должен просить у тебя прощения.

— Нет, нет! — горячо запротестовал он. — Вы ничего мне не должны. Вы столько для меня сделали.

Ангел горько усмехнулся, обведя взглядом тюремное помещение:

— Да уж, …но я обязательно вытащу тебя отсюда. Обещаю.

— Не надо, — еле слышно пробормотал преподобный.

Макс, удивленно вскинув брови, неуверенно переспросил:

— Не надо?

— Вы не волнуйтесь за меня, — торопливо затараторил священник, сбиваясь от волнения. — Если я оказался здесь, значит так суждено, значит так надо. Значит, Богу так угодно было. Все будет хорошо. Поверьте, я знаю…

— Ты попал сюда из-за меня, — возразил ангел, — и только из-за меня.

— Нет, нет, нет! Не спорьте! Судьба привела меня сюда. Значит, я должен пройти этот путь. Сам. До самого конца.

— Маркус, ты не должен расплачиваться за чужие ошибки.

— Не должен, но я не могу уйти! Как же я уйду? Здесь так много дел. Три тысячи заключенных! Шутка ли?! Каждый из них нуждается в духовности, в святости, в очищении от грехов прошлого! Я должен остаться! Я просто обязан попытаться помочь им.

Закончив свою эмоциональную тираду, старик взглянул на Макса, ища его поддержки и понимания, но тот лишь печально улыбнулся в ответ.

Пробежав несколько миль, Микки остановился и оглянулся. Алекс плелась следом, еле передвигая ноги, и на его глазах, хрипя и задыхаясь, уселась на траву.

— Пару минут передохнем и продолжим.

Она благодарно кивнула и, с трудом переведя дыхание, неожиданно спросила:

— Ты все еще хочешь вернуться в иерархию?

— Почему ты спрашиваешь?

Девушка уклончиво пожала плечами.

— Конечно, хочу, — он грустно усмехнулся, — очень хочу. Это мой дом, как-никак. Но из-за того, что пренебрег жизнью подопечных, я приговорен к смертной казни.