Священная миссия, или как ощипать падшего ангела

Микки лежал на кровати, в темной комнате, заложив руки за голову, и слушал музыку, доносившуюся из гостиной:

«Она пришла ко мне в номер,

Ее глаза были полны страсти.

Я попался в ее ловушку,

В сети греха.

Прикосновение, поцелуй,

Шепот любви.

Я переступил черту,

Нет пути назад».[15]

Погруженный в себя, он не сразу различил шум за дверью, не почувствовал грозящей опасности. Его задумчивый взгляд был устремлен в потолок. И лишь, когда из гостиной послышался мужской крик, он поднялся, сел на край кровати и настороженно прислушался. Но из-за громкой музыки нельзя было понять, происходит ли что-нибудь в гостиной или нет. «Показалось, может?» — подумал он, и в тот же миг в спальню влетела Челси. Ударившись об стену, она, как тряпичная кукла, медленно сползла на пол.

— О, привет! — поздоровался он, крайне удивившись ее внезапному появлению.

— Привет, — еле шевеля губами, прошептала она.

Некоторое время Микки с недоумением разглядывал ее, пытаясь понять, какого черта она тут делает? Что ей нужно?

— Как дела? — спросил он, сам не зная зачем.

— Да так, с переменным успехом, — понемногу приходя в себя, ответила Челси. — А у тебя как?

— Нормально, — отмахнулся он и, наконец, вслух задал вопрос, который его действительно интересовал. — Ты чего приперлась-то?

Она иронично усмехнулась:

— Ты всегда был гостеприимным.

— Вопрос повторить? — произнес он весьма недовольным тоном.

— Ну как «чего»? Поздравить молодоженов, — промолвила она.

— Не поздновато ли?

— Да ну, брось. Время-то детское.

— Ну и как, поздравила? — Микки подозрительно прищурился.

Челси тягостно вздохнула и отрицательно покачала головой:

— К сожалению, не успела добраться до невесты. Жених слишком уж нервный сегодня.

— Что? — взревел он и ринулся к двери.

— Куда ты? Мы же еще не договорили! — она ловко вскочила на ноги, схватила его за плечо, силой развернула к себе и воткнула нож ему в грудь. В ее глазах промелькнул огонек триумфа, который быстро сменился замешательством. Микки стоял с совершенно невозмутимым видом и слегка улыбался. Челси, несколько растерявшись, отступила назад и тут же заметила шлейф крови на полу, тянущийся за ней. Переведя взгляд на себя, она с ужасом обнаружила в животе загнанный по самую рукоятку стилет[16].

— Увидимся в Чистилище, верная боевая подруга, — с язвительной ноткой в голосе пробормотал Микки, умирая.

Алекс огляделась, пытаясь сообразить, где находится. Вокруг было полно детей. Они играли в мяч, прятки, гонялись друг за другом, катались на велосипедах, качались на качелях. Повсюду слышались их веселые крики и звонкий смех. «Вот те раз, — промелькнуло у нее в голове, — только этого мне и не хватало». Детская игровая площадка – это последнее место, где она хотела бы оказаться. Словно в подтверждение ее мыслей, толстый мальчишка лет десяти, встретившись на короткое мгновение с ней взглядом, раскинул руки, присел на корточки, загреб в горсти песок и швырнул ей прямо в лицо.

«Эй, мелкий, совсем, что ли, ополоумел?!» — хотела прокричать она, но вместо этого залилась горючими слезами.

Малолетний пакостник довольно рассмеялся.

«Да что ж такое-то?» — рассердилась она, неприятно пораженная собственной реакцией. Она попыталась взять себя в руки, успокоится, но как ни старалась, все ее попытки были тщетны. Она, словно несправедливо обиженный ребенок, продолжала плакать, а ее обидчик – хохотать. Казалось, этому кошмару не будет конца, как вдруг за ее спиной прозвучал знакомый голос:

— Бу!

Выражение лица мальчишки мгновенно изменилось, будто он увидел позади Алекс нечто такое, чего не видел никто другой, нечто абсолютно невозможное. Его глаза расширились от страха, губы задрожали.

— Три… два… — насмешливо начал отсчет все тот же голос, — один… Старт!

— Ма-а-ма-а-а! — истошно завопил толстый паренек и бросился к скамейкам, туда, где обычно сидели мамочки отпрысков, резвившихся на детской площадке.

В тот же миг, уже слева от нее, раздался громкий, самодовольный смех, и, повернувшись, она увидела Микки. Он сложил крылья и, заговорщически подмигнув, присел рядом с ней на деревянный бортик песочницы.

Она была настолько рада его видеть, что не удержалась и прижалась к нему. Он обнял ее и, поцеловав в макушку, негромко, мягко проговорил:

— Я очень скучал по тебе, солнышко.

«Солнышко? Это что еще за новости такие?» — она поспешно высвободилась из объятий и уставилась на него полным укора взглядом.

— У меня для тебя кое-что есть, — произнес он совершенно обычным, естественным тоном, словно ничего из ряда вон выходящего не произошло, и протянул ей леденец на палочке.

Она тут же заулыбалась и, мгновенно позабыв о своем негодовании, радостно выхватила конфету из его рук. Однако ее радость длилась недолго. К ней на всех парах неслась разъяренная мамаша с уже знакомым толстым мальчишкой.

— Вон она, вон! — кричал он, указывая в нее пальцем.

Приблизившись, пышная немолодая женщина недоуменно обвела маленькую девочку изучающим взглядом и, недоверчиво хмыкнув, уточнила:

— Она?

— Да, — его губы растянулись в злорадно-предвкушающей ухмылке.

— В самом деле?

— Да, мама, да!

— Здравствуйте! Что-то случилась? — встревоженно осведомилась появившаяся невесть откуда худенькая светловолосая девушка.

— Нет! — выпалила та и, сердито дернув за руку своего отпрыска, потащила его прочь.

— Ну мама! — жалобно заныл он.

— Замолчи немедленно! Стыд-то какой!

— Ну мама! — повторил он, всхлипнув.

— Ты наказан!

Девушка проводила их озадаченным взглядом и, повернувшись к дочери, ласково улыбнулась:

— Ангелочек, пойдем домой, обедать пора.

«Господи, что происходит? Кто это?» — Алекс испуганно перевела взгляд на Микки, совершенно не понимая, что творится.

Светловолосая девушка подошла к ней и взяла ее на руки. Ясные зеленые глаза девочки округлились от потрясения.

— Милая, кто тебе дал леденец? — спросила она, заметив у дочери в руке конфету.

Алекс хотела сказать «Микки», но вместо этого вырвалось:

— Дядя.

— Какой еще дядя? — перепугалась молодая мамаша, невольно оглянувшись.