Связанные кровью
Шрифт:
— Целитель Дойл работает тут больше десяти лет точно, — я задумчиво нахмурилась. — Он может помнить.
— Но Дойлен среди подозреваемых, — она засомневалась.
— Да… — я нахмурилась.
Целитель Дойл… Аристократ под личиной целителя. Или целитель, которому из-за долга перед родом приходится носить личину аристократа. Умный, опытный, резкий. Не терпящий лизоблюдов, подлецов и лгунов. По крайней мере, именно таким он казался, когда я работала под его началом. И несмотря ни на что, мне никак не верится, что Дойл может быть замешан в той мерзости, с которой мы сейчас пытаемся разобраться.
—
— Да, — неожиданно поддержала Сэрли. — Я читала досье Дойлена, слышала, как отзывается о нем Раймонд, и тоже считаю, что он не при чем.
— Значит, мы можем поговорить именно с ним. И Дойл дежурит сегодня в ночную, не придется даже специально искать. Просто поднимемся на второй этаж.
— Хочешь прямо сегодня? — она чуть нахмурилась. — А как узнать?
— Посмотрим расписание в вестибюле.
Сэрли не стала спорить. Велев мне отойти к выходу, прошептала какое-то заклинание, отчего пыль собралась в шар, и улеглась ровным слоем, словно тут никого и не было. Потом очистила нашу одежду, и мы, наконец, покинули архив так же незаметно, как пришли сюда.
На первом этаже царила тишина. По знаку Сэрли я подбежала к стенду с расписанием и нашла сегодняшнюю дату.
— И правда, целитель Дойл сейчас дежурит, — шепнула я.
— Повезло, — протянула Сэрли.
Видя, что она все еще колеблется, я предложила:
— Мы можем связаться с Ниаром и спросить разрешение.
— Да, — она с облегчением вздохнула. — Так и сделаем.
Чтобы вызвать Ниара, нам пришлось вернуться к спуску в подвал. Там Сэрли поставила глушащий звуки купол и достала свой переговорник. Мужчина выслушал все наши аргументы, немного подумал и дал добро. У меня будто камень с души свалился.
Я повела Сэрли на второй этаж. Полночь уже минула, и обычно в такое время дежурный целитель сидел в комнате отдыха. Если не случилось срочного вызова, операции или еще какого-нибудь аврала, конечно.
В коридоре царил полумрак, а из-под двери комнаты пробивалась узкая полоска света. Сэрли знаком велела мне остановиться и положила ладонь на дверное полотно.
— Один, — сообщила она еле слышно. — Не спит.
— Хорошо, — кивнула я.
Я заглянула в комнату первой. Целитель Дойл действительно был один и сидел за столом с ворохом каких-то бумаг. Услышав скрип петель, он поднял голову и удивленно моргнул.
— Карано? — Увидев вторую гостью, мужчина изумился еще сильнее. — И леди Фэрр? Что-то случилось?
— Нет, нам просто нужно с вами поговорить.
— Видимо, это очень срочно, раз вы явились сюда аж… — он зашарил глазами в поисках часов, совсем забыв, что они красуются у него на руке.
— За полночь, — вздохнула я. — Да. И дело действительно срочное. И деликатное. Не хотелось идти сюда днем.
— Хм, заинтригован, — прищурился он. — Тогда заприте замок, чтобы нам никто не помешал.
Сэрли заперла дверь. Я села на стул и осмотрелась. Целитель Дойл выглядел откровенно замученным. Волосы торчали дыбом, а халат окончательно измялся. На столе перед ним в беспорядке валялись бумаги и стояла кружка с недопитым кофе. Очень крепким кофе, если
судить по цвету и аромату.— Много работы? — понимающе улыбнулась я.
— Много, — буркнул Дойл и с раздражением глянул на бумаги. — У лорда Доголеро снова обострился артрит, и он уже третий день не появляется в госпитале. Его зам скинул часть административки на глав отделений. Вот сижу, разбираюсь, пока у нас тут никто не надумал помереть.
— Наверное, лорду Доголеро уже пора на покой, — заметила Сэрли.
— Да, — Дойл не стал спорить. — Он не говорил об этом прямо, но уже намекал, что сил совсем не осталось. — Мужчина тряхнул головой. — Вы пришли, чтобы справиться о его здоровье?
— Нет, — спохватилась я. Ведь у нас совсем немного времени. — Как долго вы работаете в Королевском госпитале?
— Четырнадцать лет.
— Отлично. Тогда нам нужно, чтобы вы вспомнили, что происходило здесь, в госпитале, чуть больше десяти лет назад. Примерно за два месяца до вспышки чумы.
— Ну ты даешь, Карано, — он рассмеялся. — Мне, конечно, лестно, что ты считаешь мою память настолько идеальной, но увы, это зря.
— Вы должны помнить. За два месяца до вспышки в госпитале происходило что-то необычное. За несколько недель его прошли сотни человек, если не тысячи. И нам нужно понять, с какой целью.
Взгляд Дойла расфокусировался. Мужчина рассеянно взъерошил волосы, таращась в стену. Мы с Сэрли ждали, затаив дыхание.
— Сотни человек, говоришь. У нас в госпитале… — пробормотал он. — А-а-а! Так это же профилактические осмотры.
— Что за осмотры? — прищурилась Сэрли.
— Это была идея лорда Доголеро и тогдашнего министра здравоохранения, не помню фамилии. Сама знаешь, Карано, как часто к нам попадают пациенты, которые запустили то, что на начальной стадии вылечить совсем просто, надо только найти.
— Еще бы. У кого-то нет времени, кто-то боится трат на лечение, кто-то просто не обращает внимания, мол, само пройдет.
— Вот именно. В общем, уважаемые лорды решили привить людям культуру профилактики. Король поддержал. И той весной министерство развернуло пробную программу как раз на базе нашего госпиталя. Нагнали сюда студентов из целительского, наделали дополнительных кабинетов, даже в саду устроили смотровые, как у армейских. И объявили, что каждый человек может прийти на осмотр совершенно бесплатно. Самый простой, на самом деле: давление, сердце, дыхание, мгновенный анализ крови. Но получилась отличная практика для студентов. А сколько мы выявили на ранней стадии гипертоний, диабетов и желудочных язв…
Он перевел взгляд на нас и вздохнул.
— Вот только потом случилась чума. И после эпидемии всем уже было не до профилактики.
Я медленно кивнула. Выходит, в тех журналах расписывались люди, пришедшие на осмотр. Но при чем тут чума?
— И как? — спросила Сэрли. — Много людей прошло через вас?
— Много, — кивнул Дойл. — По-моему, за несколько недель мы приняли больше десятка тысяч из Ильброна и пригородов.
— Ничего себе, — искренне восхитилась я.
— Конечно, без поддержки короля и министерства ничего бы не вышло, все же бюджет понадобился солидный. Но мы думали на перспективу. Что предупредить легче, чем лечить.