Сын Тишайшего 2

Мне уже доложили, что едикульцы перед атакой нашего лагеря напали на приграничные селения и, скорее всего, застали людей врасплох. Тут моя вина. Воеводы засечных крепостей знали, что лучшие воины орды уходят в поход, ещё и мирный договор с османами предусматривал прекращение набегов. И султан будет его соблюдать, в ближайшие три-четыре года уж точно. Мелкие шайки и всякие отморозки не в счёт. Их в степи хватает, и они неподконтрольны ни Хаджи Гераю, ни ханам мелких орд, ни гетману Куницкому. Тайно их используют, но как расходный материал. Потому и не ждали большой орды, а от малой можно спокойно отбиться. Да и не полезут пастухи на укреплённые линии. Ещё и я часть войск увёл. Сука!

Башмаков же совершал инспекторскую поездку. Заодно проверял агентуру, работающую на границе. Здесь тоже можно наткнуться на интересную информацию начиная с контрабанды, заканчивая работорговлей. Людоловы и их приспешники волновали меня больше всего. Люди постоянно пропадают, и не только на границе. Чаще в глубине страны. С виду незаметно, но когда начинаешь читать отчёты, то всё не очень благостно. Пусть подобные случаи происходят не каждый год, но именно в мирное время подонки могут активизироваться. Есть у меня подозрения, что в деле участвуют дворяне, якобы покупающие крепостных, а затем продающие их преступникам. Посредниками в этом жутком деле в основном выступают черкассы, то есть запорожцы. И орудуют они в основном на Левобережье и прилегающих землях. Там всегда бардак и предостаточно мелких столкновений с татарами или разбойничьими ватагами.

Вот Дементий и выехал на юг, сразу после поимки помещицы Дуловой. Материала у нас накопилось немало, и он требовал проверки.

— Мне уже доложили. Значит, тебе прибавится дел при проведении расследования. Нужные людишки прибыли? — дьяк кивнул, смешно махнув редкой бородёнкой.

Только никого не должна обманывать чуть ли не комичная внешность Башмакова. Приказ Тайных дел абы кому не доверят. А его здравости суждений и ясности ума, впору завидовать любому молодому чиновнику.

— Князь, — перевожу взгляд на Морткина, — Выделишь три сотни коломенцев в распоряжение думного боярина. Дел у него не счесть, поэтому понадобятся людишки, которые заключат под стражу обвиняемых и будут их сторожить. Думаю, можно отдать под это дело артиллерийскую засаду. Там места хватит и приготовлено всё для стоянки нескольких сотен людей. Только ограду возвести надо.

— Теперь вы, — тычу пальцем в напрягшихся спасителей, — Подполковнику Лефорту поручается преследовать и уничтожить остатки орды, перешедшей Дон. Заодно расследовать, кто её возглавил. По возможности всех ханов, мурз и старшин захватить, остальных уничтожить.

Швейцарец кивнул и тут же добавил.

— Так это люди мятежного Церен-Доржи, родича калмыцкого тайши Аюка. Мы взяли десяток знатных воинов, они и рассказали. Ещё в орде было немало разбойных черкесов и кубанских ногайцев.

Прямо степной интернационал! Вот что алчность с людьми делает. Ради хорошего куша готовы объединиться даже старые враги, режущие друг друга который год.

Что за невезуха? Ещё и с калмыками придётся разбираться. А может оно и к лучшему? Это я про политический момент. Тут недавно пришли вести, что их воины ограбили несколько селений под Астраханью, когда шли усмирять мятежных башкир. В грамоте упоминались и захваченные в полон люди. Ещё есть сведения о нападении на донских казаков. Вот и выкатим Аюке список претензий. Тайша может изображать из себя хоть нового Батыя, но он, вообще-то, мой вассал, и подтвердил присягу после смерти Алексея Михайловича. Калмыки перессорились с окружающими их мусульманскими народами. И без поддержки России их могут постепенно задавить. Но подумаем о союзниках позже.

— Тебе хватит наличных сил Елецкого и Козловского полка с казаками? Или дать ещё людей?

— Нужны заводные кони и припасы, лучше на две-три недели. И я не подведу тебя, государь!

Этот товарищ настолько честолюбив и хочет залезть наверх, что способен на всё. Мне даже немного жалко калмыков с их дружками. Шучу, конечно.

— Тебя снабдят всем необходимым сегодня же. Более не задерживаю, выполняй приказ.

— Яволь! — Лефорт щёлкнул каблуками ботфорт, и окрылённый двинулся творить историю.

— Я сразу послал тысячу ратников с заводными конями преследовать татар. Они пойдут в стан, где их ждёт полон. Пустым им бежать нет смысла. Завтра можно начать преследование. Надо только собрать припасов и дать людям отдохнуть, — Касогов показал, что умеет думать без указаний начальства, — Нам бы ещё десяток или два пищалей на новых лафетах. Вдруг придётся брать укрепления.

Золото, а не человек! Надо поближе присмотреться к нему и ещё нескольким офицерам с десятниками, хорошо проявившим себя сегодня. Собственно для того и организовывался рейд. Вернее, это одна из его задач.

— Ты получишь пищали и любое количество коней с провизией. Людей бери сколько хочешь, тебе виднее, на кого можно положиться. Более того, следом за тобой пойду я с Государевым полком, и мы захватим мелкие пушки. Повозки под них лёгкие, и пройдут по бездорожью. Орудия разборные, поэтому часть деталей навьючим на лошадей, — взмахом руки пресекаю, готовящегося возразить Морткина, и смотрю на вновь прибежавшего вестового, — Бояре гневаются и требуют убедиться, здоров ли ты, государь. Просят пропустить самых уважаемых людей, выбранных для этого.

— Веди, — машу рукой.

Всё равно не отстанут. Смотрю, Дунин тут же подал сигнал и рассредоточил охрану вокруг. Но ребята особо не отсвечивали.

Интересно, где они были, когда у нас шла заруба? Пятёрка бояр выглядела, будто вырядилась на парад, и они точно сегодня не махали саблями. Возглавлял делегацию Пётр Салтыков, наверное, выбранный старшим из-за возраста. Ведь следом шли князья Иван Репнин, Иван Лобанов-Ростовский и Алексей Голицын. Эта троица точно знатнее обычного боярина Салтыкова. Последним членом делегации оказался Иван Бутурлин, это который в каждой бочке затычка и известный сплетник.

И чего им в Москве не сиделось? Зачем-то попёрлись в поход, хотя толку от них ноль. Кроме Голицына, остальным боярам за шестьдесят. Это солидный возраст даже для XXI века. Кстати, князя Черкасского и ещё десяток вельмож я приказал арестовать, когда ещё оперировал раненых. Мы более или менее разобрались в ситуации и начали действовать. Поэтому вельможи выглядят неважно, напуганы они, пусть и пытаются хорохориться.

Мой вид гостей удивил, но старых придворных интриганов подобным не проймёшь.

— Мы рады видеть тебя в добром здравии, государь, — произнёс Салтыков, после положенного поклона, — Прости за навязчивость, но надо бы…

Боярина перебили, причём самым неожиданным образом. Я и сам оторопел.

— Нечестивец!

Из-за палатки, где ещё лежал один из бойцов, выскочил всклоченный и грязный персонаж, пытавшийся выстрелить в меня из пистолета. Но пришельца тут же сбили с ног и начали крутить люди Дунина. Тот рычал аки зверь, но после парочки хороших ударов немного успокоился, продолжая дёргаться.