Сыновья Горгоны

– С вашего разрешения, Отто, я останусь здесь на время атаки, - попросил Магро.

– Как считаете нужным, Джовани.

 После этого Майер покинул отсек и направился к себе в каюту. Там, не раздеваясь, он прилег на жесткую койку и через минуту уснул сном праведника.

Через три часа капитана разбудил вахтенный и пригласил на завтрак. Майер встал и взглянул на висящие на переборки часы. Их фосфорицирующие стрелки показывали семь утра. Ополоснув лицо над миниатюрным умывальником, он утерся бумажным полотенцем и проследовал в кают-компанию.

В ней, за откидным столом, на тянущемся вдоль борта узком диване уже сидели Магро и сменившиеся с вахты помощник с механиком.

– Как обстановка? - поинтересовался Майер.

– Следуем по графику. Шторм прекратился, - ответил помощник.

– Ну, что ж, - отлично, произнес командир и принял из рук вестового чашку с горячим кофе.

После завтрака Майер прошел в центральный пост, где выслушав доклад вахтенного офицера, приказал подвсплыть и поднял перископ. Вокруг расстилалась пустынная даль океана.

– Приготовьте дизеля для работы под шнорхелем - бросил Майер стоящему рядом офицеру.
– Нам следует подзарядить аккумуляторные батареи.

– Слушаюсь, - ответил тот и отдал соответствующую команду.

Спустя непродолжительное время из концевых отсеков послышался монотонный гул, и в лодке сладко запахло перегоревшим соляром.

– А теперь увеличьте ход до десяти узлов.

Послышалась очередная команда и в отсеке завибрировали поддоны.

– Отлично, - пробормотал Майер и уселся на командирскую разножку.

Весь день, выбрасывая на поверхность едва различимый синеватый выхлоп из поплавка шнорхеля, субмарина шла на перископной глубине и только ночью, когда в небе призрачно замигали звезды, Майер дал команду на всплытие.

Пригласив с собой Магро и поднявшись вслед за боцманом в рубку, в решетчатом настиле которой еще журчала вода, Майер с наслаждением вдохнул йодистый запах легкого бриза и оба закурили.

– Провентилировать отсеки. Свободным от вахты, разрешаю выход наверх, -сказал Майер в переговорную трубу и вскоре среди выдвижных устройств замелькали огоньки сигарет, а вдоль желоба надводного гальюна, в корме, угнездились несколько отсвечивающих голыми задницами, фигур.

 "О месяца серп невысокий,  в пустынных волнах отраженный,  о серп серебристый, каких сновидений  колышется нива в сиянье твоем.  Дыхание трепетных листьев,  и вздохи цветов на полянах,  и сонное море...  Ни песен, ни вскрика,  ни звука не слышит безмолвный простор"

 мечтательно продекламировал, глядя в звездное небо Магро.

– Хорошо сказано, - ухмыльнулся Майер.
– Чьи это стихи?

– Габриэле Д*Аннуцио, национального героя Италии и фашиста.

– Тогда вдвойне хорошо.

Через час, подзарядив аккумуляторы, лодка вновь погрузилась и исчезла в океанской пучине…

Отдав швартовы и послав прощальный гудок гостеприимному Манаусу, английский сухогруз «Эмпайер», в полдень вышел из порта. Построенный в начале года на судоверфи в Балтиморе, он выгодно отличался от других, стоявших у причалов судов.

Светло-серый красавец, водоизмещением в пятнадцать тысяч тонн и длиной более ста метров, нес в своих трюмах бразильские боксит, хлопок и кофе, так необходимые воюющей метрополии.

Относящийся к последней серии транспортов «либерти», он имел более мощную энергетическую установку, позволяющую развивать скорость хода до 12 узлов и достаточно мощное вооружение, состоящее из двух 100 миллиметровых орудий, шести зенитных «эрликонов», пулеметов и глубинных бомб. Ходовая рубка и мостик судна были прикрыты армоцементными плитами, а корпус защищен от магнитных мин, специальным размагничивающим устройством.

Капитан «Эмпайера» Джон Тэмплинг, командовавший в первую мировую британским миноносцем, был старым морским волком и гордился своим судном, команда которого состояла из сорока моряков. Помимо экипажа, на «Эмпайере» в туманный Альбион следовал помощник военно-морского атташе капитан 2 ранга Ричард Мур и несколько служащих английского торгпредства.

Настроение у Тэмплинга было приподнятое.

С вступлением Бразилии в войну с Германией и появлением в ее водах союзнического флота, опасность быть потопленными активно действовавшими здесь до 1943 года немецкими лодками заметно снизилась.

Внушал оптимизм и стоящий на рейде американский эскортный авианосец, только что вернувшийся с моря.

Выйдя за боновые заграждения порта, охранявшиеся бразильским тральщиком, капитан отдал вахтенному помощнику необходимые указания и спустился в кают-компанию, где, удобно расположившись в мягком кресле и смакуя скотч со льдом, Мур с интересом читал свежий номер «Таймса».

– Что нового в мире, сэр? - усаживаясь в кресло напротив и доставая из кармана сигару, поинтересовался Тэмплинг.
– А то я с этой погрузкой совсем замотался.

– Новости неплохие, капитан. Боши терпят поражения на всех фронтах, - усмехнулся Мур, и щелкнул перед ним зажигалкой.

– А конкретней? - выпустил душистое облако дыма Тэмплинг.

– После Сталинграда русские снова разбили немцев под Курском. Уничтожено тридцать германских дивизий. А наша 8-я армия под командованием генерала Монтгомери высадились в Сицилии и с боями продвигается к Риму. Кстати, здесь довольно интересная статья о действиях союзных войск в Северной Африке. Желаете послушать?

– Валяйте,- благосклонно разрешил капитан.

«В начале года, наши войска, начав наступление в Триполитании и, атаковав позиции Роммеля у Буэрата-эль-Хсуна, взяли немцев в клещи. В результате он позорно отступил, Триполи был взят и мы вышли на тунисскую границу. Сосредоточив там более ста тысяч войск, противник попытался перейти в наступление, но был отбит, понеся значительные потери. В результате британская армия прорвала немецкие позиции Вади - Акарит и подразделения Роммеля откатились на север.

 К маю, разгром немецкой группировки был завершен совместными усилиями англо-американских войск, перешедших в общее наступление, которое завершилось капитуляцией всех соединений Африканского корпуса Германии и Италии. В плен попали более ста тридцати тысяч вражеских офицеров и солдат»