Сыновья Горгоны
Шрифт:
– С вашего разрешения, Отто, я останусь здесь на время атаки, - попросил Магро.
– Как считаете нужным, Джовани.
После этого Майер покинул отсек и направился к себе в каюту. Там, не раздеваясь, он прилег на жесткую койку и через минуту уснул сном праведника.
Через три часа капитана разбудил вахтенный и пригласил на завтрак. Майер встал и взглянул на висящие на переборки часы. Их фосфорицирующие стрелки показывали семь утра. Ополоснув лицо над миниатюрным умывальником, он утерся бумажным полотенцем и проследовал в кают-компанию.
В ней, за откидным столом, на тянущемся
– Как обстановка? - поинтересовался Майер.
– Следуем по графику. Шторм прекратился, - ответил помощник.
– Ну, что ж, - отлично, произнес командир и принял из рук вестового чашку с горячим кофе.
После завтрака Майер прошел в центральный пост, где выслушав доклад вахтенного офицера, приказал подвсплыть и поднял перископ. Вокруг расстилалась пустынная даль океана.
– Приготовьте дизеля для работы под шнорхелем - бросил Майер стоящему рядом офицеру.
– Нам следует подзарядить аккумуляторные батареи.
– Слушаюсь, - ответил тот и отдал соответствующую команду.
Спустя непродолжительное время из концевых отсеков послышался монотонный гул, и в лодке сладко запахло перегоревшим соляром.
– А теперь увеличьте ход до десяти узлов.
Послышалась очередная команда и в отсеке завибрировали поддоны.
– Отлично, - пробормотал Майер и уселся на командирскую разножку.
Весь день, выбрасывая на поверхность едва различимый синеватый выхлоп из поплавка шнорхеля, субмарина шла на перископной глубине и только ночью, когда в небе призрачно замигали звезды, Майер дал команду на всплытие.
Пригласив с собой Магро и поднявшись вслед за боцманом в рубку, в решетчатом настиле которой еще журчала вода, Майер с наслаждением вдохнул йодистый запах легкого бриза и оба закурили.
– Провентилировать отсеки. Свободным от вахты, разрешаю выход наверх, -сказал Майер в переговорную трубу и вскоре среди выдвижных устройств замелькали огоньки сигарет, а вдоль желоба надводного гальюна, в корме, угнездились несколько отсвечивающих голыми задницами, фигур.
"О месяца серп невысокий, в пустынных волнах отраженный, о серп серебристый, каких сновидений колышется нива в сиянье твоем. Дыхание трепетных листьев, и вздохи цветов на полянах, и сонное море... Ни песен, ни вскрика, ни звука не слышит безмолвный простор"мечтательно продекламировал, глядя в звездное небо Магро.
– Хорошо сказано, - ухмыльнулся Майер.
– Чьи это стихи?
– Габриэле Д*Аннуцио, национального героя Италии и фашиста.
– Тогда вдвойне хорошо.
Через час, подзарядив аккумуляторы, лодка вновь погрузилась и исчезла в океанской пучине…
Отдав швартовы и послав прощальный гудок гостеприимному Манаусу, английский сухогруз «Эмпайер», в полдень вышел из порта. Построенный в начале года на судоверфи в Балтиморе, он выгодно отличался от других,
стоявших у причалов судов.Светло-серый красавец, водоизмещением в пятнадцать тысяч тонн и длиной более ста метров, нес в своих трюмах бразильские боксит, хлопок и кофе, так необходимые воюющей метрополии.
Относящийся к последней серии транспортов «либерти», он имел более мощную энергетическую установку, позволяющую развивать скорость хода до 12 узлов и достаточно мощное вооружение, состоящее из двух 100 миллиметровых орудий, шести зенитных «эрликонов», пулеметов и глубинных бомб. Ходовая рубка и мостик судна были прикрыты армоцементными плитами, а корпус защищен от магнитных мин, специальным размагничивающим устройством.
Капитан «Эмпайера» Джон Тэмплинг, командовавший в первую мировую британским миноносцем, был старым морским волком и гордился своим судном, команда которого состояла из сорока моряков. Помимо экипажа, на «Эмпайере» в туманный Альбион следовал помощник военно-морского атташе капитан 2 ранга Ричард Мур и несколько служащих английского торгпредства.
Настроение у Тэмплинга было приподнятое.
С вступлением Бразилии в войну с Германией и появлением в ее водах союзнического флота, опасность быть потопленными активно действовавшими здесь до 1943 года немецкими лодками заметно снизилась.
Внушал оптимизм и стоящий на рейде американский эскортный авианосец, только что вернувшийся с моря.
Выйдя за боновые заграждения порта, охранявшиеся бразильским тральщиком, капитан отдал вахтенному помощнику необходимые указания и спустился в кают-компанию, где, удобно расположившись в мягком кресле и смакуя скотч со льдом, Мур с интересом читал свежий номер «Таймса».
– Что нового в мире, сэр? - усаживаясь в кресло напротив и доставая из кармана сигару, поинтересовался Тэмплинг.
– А то я с этой погрузкой совсем замотался.
– Новости неплохие, капитан. Боши терпят поражения на всех фронтах, - усмехнулся Мур, и щелкнул перед ним зажигалкой.
– А конкретней? - выпустил душистое облако дыма Тэмплинг.
– После Сталинграда русские снова разбили немцев под Курском. Уничтожено тридцать германских дивизий. А наша 8-я армия под командованием генерала Монтгомери высадились в Сицилии и с боями продвигается к Риму. Кстати, здесь довольно интересная статья о действиях союзных войск в Северной Африке. Желаете послушать?
– Валяйте,- благосклонно разрешил капитан.
«В начале года, наши войска, начав наступление в Триполитании и, атаковав позиции Роммеля у Буэрата-эль-Хсуна, взяли немцев в клещи. В результате он позорно отступил, Триполи был взят и мы вышли на тунисскую границу. Сосредоточив там более ста тысяч войск, противник попытался перейти в наступление, но был отбит, понеся значительные потери. В результате британская армия прорвала немецкие позиции Вади - Акарит и подразделения Роммеля откатились на север.
К маю, разгром немецкой группировки был завершен совместными усилиями англо-американских войск, перешедших в общее наступление, которое завершилось капитуляцией всех соединений Африканского корпуса Германии и Италии. В плен попали более ста тридцати тысяч вражеских офицеров и солдат»