В стакане у меня вино горит хмельноеА лодочник в ночи выводит свой напевПоет как видел он семь женщин под луноюДлинноволосых фей зеленокудрых девТак что ж молчите вы вставайте в круг и пойтеЧтоб хором заглушить тревожащий напевИ светлокосых див передо мной постройтеПусть пляшут юные и смотрят обомлевРейн пьян в дымину пьян и виноградник спитКак золото в воде мерцая до рассветаА лодочник поет а песня все томитЗеленокудрых фей зачаровавших летоИ мой стакан как смех на сотни брызг разбит
МАЙ
Май несравненный май по Рейну в лодке плылИ дамы на него смотрели с косогораВы были так милы а он исчез
так скороВ тени плакучих ив Кто боль им причинилОн плыл среди садов где все в цвету навекиГде вишни вешние роняют лепесткиИ эти лепестки прозрачны и легкиКак ваши ноготки нежны как ваши векиЦыгане вдоль реки в лохмотьях и в пылиНа привязи вели медведя с обезьянойА ослик впереди дорогою песчанойКибитку волочил покуда флейтой рьянойМотивчик полковой истаивал вдалиМай несравненный май кустами дикой розыОплел развалины плющом их испещривА ветер над водой терзает ветви ивИ шепчущий камыш и зябнущие лозы
СИНАГОГА
Оттомар Шолем и Авраам ЛеверейнНадев зеленые шляпы в субботний день поутруТоропятся в синагогу минуя холмистый РейнПо склонам которого рыжие лозы качаются на ветруОни по дороге ругаются так что перевести их не выйдетМать твою обрюхатили в месячные Чтобы черти отцу твоему раздробили костиСтарый Рейн ухмыляясь отвел водянистый свой взгляд будто он их не видитОттомар Шолем и Авраам Леверейн лопаются от злостиПотому что в субботу курить им нельзя никакА кругом христиане курят вонючий табакПотому что они в одночасье влюбились вдвоемВ Лию с овечьим взглядом и выпуклым животом.Однако войдя в синагогу они друг за другомПрикоснутся губами к Торе завидные шляпы свои приподнявЗапоют и сквозь ветви зеленые Праздника кущей {53}Оттомар улыбнется и ответит ему АвраамИ на громкое их на нестройное пенье откликнется Рейн из туманаГулом осени стоном и оханьем Левиафана {54}И лулавы качнутся над каждою шляпою лесом живым {55}Ханотейн нэ Камот багоим толахот балэумим {56}
Лесной разбойник Шиндерханнес {58}В тени спасительных ветвейРжет от восторга женихаясьКутит с разбойницей своейКорпит над Библией упорноГрабитель Бенцель целый деньА шляпа другу служит БорнуТот превратил ее в мишеньЖюльетта Блезиус щебечетИкает и рыгает вразА Шиндерханнес кукаречитИ Шульц вино несет тотчасСлезу притворную роняяКричит разбойник Да пускайПридут жандармы дорогаяКовша из рук не выпускайПей дорогуша сердце проситКовш до краев наполнен пейЧто лучше мозельского ПрозитА ну бандиты в пляс живейПьяна лесная одалискаИ валит Ханнеса в травуА тот Еще не время кискаНеси-ка лучше нам жратвуСмолите факелы ребятаНам спать сегодня недосугЖидовская мошна богатаНабит флоринами сундукВсе пьют и жрут гогочут зычноПоди веселье удержиИ по-немецки педантичноГотовят ружья и ножи
Луна с безумных губ всю ночь роняет медИ пригород его как лакомка сосетА звезды роем пчел слетаются на этоСадам приевшееся медоточье светаНа эту патоку что капает с луныЕе лучи густы и в мед превращеныГляжу с опаскою на приторную сценуБоюсь пчела Арктур {60}тебе я знаю ценуНе с розы ли ветров он собран этот медЧто тянется как луч и мне ладони жжет
1909
У нее было синее платьеПлатье из тонкого шелкаА хитон с золотою нитьюБыл двумя отрезами тканиСкрепленными на плечеОна смеялась смеяласьИ глаза ее танцевали подобно ангелам в небеИ лицо ее напоминало три цвета французского
флагаГолубые глаза белые зубы и очень красные губыДа лицо ее напоминало три цвета французского флагаУ нее было круглое декольтеПрическа а-ля Рекамье {61}И прелестные голые рукиЗасидишься ли ты в этом доме чтобы полночь пробили часыТа у которой было платье из синего шелкаИ хитон с золотою нитьюИ круглое декольтеВыставляла на обозреньеЛоконы под золотой повязкойИ медленно переступала туфельками на пряжкахОна была так прекраснаЧто ты никогда не дерзнул бы ее полюбитьЯ любил этих грубых женщин в огромных кварталахГде что ни день выводили на свет существ небывалыхИх кровью было железо а мозгом пламяЯ любил я любил это бойкое племя рожденное векомГде всего лишь накипью были красивость и роскошьОна же была так прекраснаЧто меня охватывал страх.
ОХОТНИЧЬИ РОЖКИ
Как маска древнего тиранаВысок трагичен и суровРоман который как ни странноНе требует волшебных словНи риска в нем и ни обманаВот так де Квинси {62}пить готовСвой опиум невинно-сладкийЗа бедной Анной бездной сновИ я блуждаю без оглядкиНам этот путь знаком и новСтихает память как в распадкеПризыв охотничьих рожков
В твоих объятиях мертваЛюбовь а помнишь встречу с неюМертва но встреча с ней живаНадейся вновь на встречу с неюУшла весна еще однаОна была такою нежнойПрощай ушедшая веснаНо к нам вернись такой же нежной
«Томится глядя в полумрак…»
Томится глядя в полумракГде сонм чужих страстей клубитсяТвое воспоминанье какК цепи прикованная птицаО руки памятью упорнойВы скованы вас пламя жжетВоспоминанье феникс черныйНас на своем насесте ждетЦепь незаметно перетретсяИ феникс взмоет к облакамО как над нами он смеетсяДай мне припасть к твоим ногам
«Понять секрет мой не дано…»
Понять секрет мой не даноТебе на этом маскарадеИ мы уже не заодноИ оттого с собой в разладеУносит розу по волнеИ маски разбрелись по садуКак бубенец секрет во мнеДрожит дразня твою досаду
«Стемнело в несколько минут…»
Стемнело в несколько минутРассказчицы простоволосыПугливо россказни плетутА ночь им рассыпает косыО дети дети темен садИсчезла ваших крыльев стаяТеряет роза ароматСебя от смерти защищаяНи перьев ни цветов ни косЧас мелких краж он тих и черенТеперь пора любимца розИ сам фонтан сорвать под корень
«Спускалась ты к воде прозрачной…»
Спускалась ты к воде прозрачнойА я тонул в твоих глазахЧужак а ей и горя малоНагнулась веточку сломалаКачаешься в полночных волнахОгонь цвет сердца моегоПодобье гребешка морскогоВ воде тебя укрывшей снова
«Моя покинутая юность…»
Моя покинутая юностьВенком увядшим обернуласьВот и пришла пора опятьПодозревать и презиратьНа заднике пейзаж далекийФальшивой кровью залит холстПаяц проходит одинокийПод деревом с цветами звездЛуч лег на сцену пыльной точкойС твоей заигрывая щечкойГрохочет выстрел крик в ответВ тени осклабился портретСтекло разбито в старой рамеИ воздух еле ощутимДрожит меж мыслью и словамиМежду грядущим и былымМоя покинутая юностьВенком увядшим обернуласьВот и пришла пора опятьИ сожалеть и прозревать