Т.1. Избранная лирика. Груди Тиресия. Гниющий чародей

В остальном, театр — это уже не жизнь, а лишь ее интерпретация, точно так же как колесо — не нога. Следовательно, я считаю вполне законным привнести в театр оглушительные эстетические новации, которые подчеркивают сценический характер персонажей и придают постановке больше блеску, не видоизменяя, однако, ни патетики, ни комизма ситуаций — они должны оставаться самодостаточными.

Наконец, добавлю, что, выделяя среди современных литературных дерзаний некое направление, которое считаю своим, я никоим образом не притязаю на роль основателя школы, но прежде всего протестую против иллюзионизма, которому большей частью подвержено сегодня театральное искусство. Этот иллюзионизм наверняка уместен в кинематографе и, на мой взгляд, как нельзя более противоречит искусству драмы.

Скажу еще, что, по-моему, в драме уместен только гибкий стих, основанный на ритме, на сюжете, на дыхании и подчиняющийся всем театральным надобностям. Драматургу не следует презирать музыку рифмы, которая в наше время уже не должна служить ограничением, быстро утомляющим автора и слушателя, но может украсить собой патетику и комизм, добавить красоты некоторым репликам, концовкам отдельных тирад или помочь достойному завершению акта.

Ресурсы такого драматического искусства воистину безграничны. Оно открывает простор воображению драматурга, который, отбросив путы, прежде казавшиеся необходимыми, а подчас и подхватывая традицию, прозябавшую в забвении, не считает нужным ниспровергать самых выдающихся своих предшественников. Он в своем труде воздает им дань уважения, причитающегося тем, кто возвысил человечество над жалкой очевидностью, которою пришлось бы довольствоваться роду людскому, не будь гениев, которые превосходят его и ведут вперед. Но гении разворачивают перед людьми новые пространства, которые, расширяя их горизонты и бесконечно разнообразя окружающее, дарят им радость и честь совершать все новые и новые поразительные открытия.

ЛУИЗЕ МАРИОН {90}

Луиза Марион вы напоили гордо Нас новой мудростью из всех своих сосцов Итак, доказан вред бесплодья и аборта Искусству вняли все от старцев до юнцов Ваш голос Францию извлек из долгой спячки И чрева дрогнули в живительной горячке

МАРСЕЛЮ ЭРРАНУ

Вы доблестный супруг мудрец и чародей Творили нам богов плодили нам детей И если мы сравним их с нашим поколеньем Любой ваш выкормыш разумник и храбрец С младых ногтей чужды упрямство скука лень им И с благодарностью заботливый отец Потомки сохранят вас в глубине сердец Прославив на земле наш город наконец

ЙЕТЕ ДЕССЛЕ

Как в Занзибаре вам жилось месье Лакуф Вам умиравшему без лишних «Ах» и «Уф» Носитель новостей ходячая газета Источник разума распространитель света Открывший публике что надобно рожать Дабы забвения и смерти избежать Вы олицетворить собой решились прессу И мысли вложенные мною в эту пьесу Доступны стали всем кто слушать захотят Спасибо вам Дессле А толпы негритят Определившие исход второго акта С народом Франции сольются без помех И станут все как вы белы румяны так-то Мадам и в этом ваш успех

ЖЮЛЬЕТТЕ НОРВИЛЬ

Мадам пришла пора вооруженным людям Прервать молчание и мы молчать не будем Я высказал свое Гарцуя на коне Блюли порядок вы на сцене и в стране Вдвоем народу мы французскому привили Любовь к гармонии и детородной силе И многодетного супруга предъявили

ЭДМОНУ ВААЛЕ

Спасибо милый Престо Вмиг опустело место Что занимали вы но всех осилил страх Кто слушал ваш рассказ о звездах в небесах

ГОВАРДУ

Мой дорогой народ тебе молчать пришлось Не занзибарский нет французский ты насквозь По свету странствуя останься дому верен Будь рассудителен и в прихотях умерен Отвагою гори и подвигов ищи За благо Франции грядущей трепещи Пускай не знать тебе ни отдыха ни срока Стремись к познанию вперяй все дальше око И любознательно внимай речам пророка А главное пойми детишки это клад Детишек наплоди и станешь ты богат

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА И ИСПОЛНИТЕЛИ ПЕРВОЙ ПОСТАНОВКИ

Директор Эдмон Валле Тереза-Тиресий и гадалка Луиза Марион Муж Марсель Эрран (Жан Тийуа) Жандарм Жюльетта Норвиль Парижский журналист Йета Дессле Сын Йета Дессле Киоск Йета Дессле Лакуф Йета Дессле Престо Эдмон Валле Занзибарский народ Говард Дама Жюльетта Дюбюэ Нини Гийяр Хоры Морис Леви Макс Жакоб Поль Морис и т. g.

^{Действие происходит в Занзибаре в наши дни.}

Автор декораций и костюмов для первого представления — г-н Серж Ферра, партию рояля исполняла м-ль Нини Гийяр, поскольку из-за нехватки в военное время музыкантов обеспечить оркестр не удалось.

ПРОЛОГ

Перед опущенным занавесом появляется Директор труппы; он во фраке, с тростью в руке вылезает из суфлерской будки.

СЦЕНА ЕДИНСТВЕННАЯ

Директор труппы

Итак я снова среди вас Я вновь собрал блистательную труппу Я подыскал подмостки Но театральное искусство я нашел По-прежнему в упадке и в бесславье Мне жаль что все точь-в-точь как до войны Когда на сцене что ни вечер нагло Царил порок никем не побежден Но пробил час когда нужны мужчины Я на войну ушел как все мужчины Артиллерийское избрал я ремесло там На фронте северном командовал расчетом Однажды вечером на нас глядели звезды И по-младенчески моргали с вышины Внезапно сноп ракет из вражеской траншеи Нам резко высветил орудия врага Я помню так как будто было все вчера Я слышал выстрелы не слыша попаданий Вдруг видим скачет с наблюдательного пункта Солдат с известием что наш сержант который Ориентируясь на вспышки их орудий Определял и устанавливал прицел Предупреждает что орудия врага Настолько дальнобойны что разрывы От их снарядов невозможно услыхать И тут докладывают мне мои ребята Что в небе гаснет за звездой звезда И с нашей стороны раздался вопль ВРАГ ВЫСТРЕЛАМИ ГАСИТ В НЕБЕ ЗВЕЗДЫ В осеннем небе звезды умирали Как память в бедном пасмурном уме У старика что хочет что-то вспомнить И вот мы умирали там как звезды И под мертвящим светом от разрывов Молчали в ужасе предчувствуя конец ОНИ ГУБИЛИ ЦЕЛЫЕ СОЗВЕЗДЬЯ Но голос долетел из мегафона Он шел из блиндажа Откуда офицеры подавали нам команды И незнакомый командир тот что всегда спасает крикнул ПОРА ОПЯТЬ ЗАЖЕЧЬ НА НЕБЕ ЗВЕЗДЫ И подхватили все французские солдаты ПРЯМОЙ НАВОДКОЙ НЕ СКУПИСЬ Прислуга оживилась Наводчики очнулись И вновь пошла пальба И вновь небесные светила стали загораться Наш порох вспыхивая их воспламенял И вражеские пушки замолчали Все эти звезды ослепили их Вот так со звездами у нас на фронте вышло С тех пор в себе я каждый вечер зажигаю Все что угасло от чужой руки Ну а теперь я снова среди вас Актеры я прошу вас потерпеть И зрители терпенья не теряйте Я пьесу вам принес которая должна воздействовать на нравы Тема пьесы моей семья и дети Вполне домашнее дело Вот почему я выбрал тон простой задушевный Здесь ни крик ни вытье не допустимы Исполнителям нужен от вас только здравый смысл И при этом все они сил не пощадят чтобы вас развлечь Чтобы вы повеселились усвоили те Идеи важные что вложены в пьесу Пускай нам детские взоры повсюду в мире засветят Пусть их будет больше над нами чем звезд небесных Уроками войны проникнитесь французы Крепите чахлые родительские узы Попробуем здесь вдохнуть новый дух в искусство сцены Веселье негу добродетель И вытесним с подмостков пессимизм ему уже сто лет Слишком почтенный возраст для такой скукотищи Эта пьеса написана для старого театра Потому что нового нам никто не построит Нам бы круглый театр с двумя сценами Одна посередке а другая кольцом Окружающая зрителей вот тогда бы мы Показали вам современное искусство во всей красе Где без видимой связи переплетаются как в жизни Звуки жесты краски крики шумы Музыка танец акробатика поэзия живопись Хоры действие и какие угодно декорации Вы увидите эффекты Которые дополняют и украшают основное действие Переход от наивысшей страсти к бурлеску Чистый вымысел хотя и в разумных пределах И актеров простых и коллективных Но не копии людей из толпы А выжимки из целой вселенной Потому что театр это вам не картинка-обманка Драматург смело может распоряжаться Миражами, какие попадутся ему под руку По примеру феи Морганы на горе Гибел ^{91} Толпы и вещи обретают у него дар речи По его мановенью И он не обязан считаться Ни со временем ни с пространством Его вселенная это пьеса Внутри которой он творец-вседержитель Управляющий полновластно Звуком, жестами, поступками, материей и цветом Пытаясь не только Сфотографировать так называемый кусок жизни Но явить эту жизнь в ее истинном виде Ибо нужно чтобы пьеса была целой вселенной Со своим творцом Чтобы это была живая природа А не только Отрывочное изображенье Нашей жизни или былых времен Простите мне друзья мои актеры И публика прости великодушно Я говорил пожалуй слишком долго Уже давно я к вам сюда вернулся Но там вдали еще пожар пылает И в этом пламени еще сгорают звезды А те кто зажигает их опять Просят вас воспарить до этих дальних светил И светить вместе с ними О зрители Станьте факелом неугасимым и пылайте новым огнем

АКТ ПЕРВЫЙ

Рыночная площадь в Занзибаре, утро. Декорация изображает дома, пространство перед гаванью, а также то, что может дать французам намек на игру в Занзибар — азартную игру в кости. На авансцене укреплен мегафон в форме рожка для костей, украшенный игральными кубиками. Сбоку от него дворик и вход в дом; с другой стороны сад, газетный киоск, в котором выставлено множество товаров; в киоске продавщица-кукла, одна рука у нее двигается; обращенная к зрителям стена киоска украшена зеркалом. При поднятии занавеса в глубине зала видно коллективное безмолвное действующее лицо — занзибарский народ. Народ сидит на скамье. Справа от него стол, под рукой у него инструменты, с помощью которых он сможет в надлежащих случаях производить шум: это револьвер, волынка, большой барабан, барабан поменьше, аккордеон, трещотки, бубенцы, кастаньеты, игрушечная труба, битая посуда. В дальнейшем все звуки, издаваемые этими инструментами, производит занзибарский народ, а все, что снабжено ремаркой «В мегафон», следует выкрикивать в публику.

СЦЕНА ПЕРВАЯ

Занзибарский народ, Тереза.

Тереза

^{Голубое лицо, длинное голубое платье, расписанное фруктами и мартышками. Входит, когда занавес уже поднят, но еще прежде, чем занавес пошел вверх, слышно, как она старается перекричать шум оркестра.}

Нет мой друг мой супруг То что вы велите я не стану делать ни за что ^{Шипение.} Я феминистка авторитета мужчины я не признаю ^{Шипение.} И вообще я хочу поступать по-своему Мужчины уже давным-давно делают что хотят Я в конце-то концов тоже хочу лупить врагов Я хочу солдатом быть ать ать ать Я хочу воевать ( Трещотки)и не хочу детей рожать Нет мой друг мой супруг вы мне больше не указ ^{Делает три наклона задом к публике. В мегафон.} Оттого что вы когда-то бегали за мной в Коннектикуте Я по-вашему теперь ходи за вами в Занзибаре