Та-Ро

– Ли.

– Ли!

– Ли!!!

Потянулся, взял на руки, прижал к груди легкое тело. Огонь не осмеливался приблизиться, стоял кипящей стеной вокруг. Даниллин раскачивался, обнимая потерянного ребенка, и плакал. Первый раз во всех своих воплощениях. Крик мохнатым безумным бичом стегал небо, дотягиваясь до звезд. Они морщились от ударов, но не могли заслониться.

Даниллин встал, выпрямился во весь рост. В распахнувшихся глазах зажглись острые вертикальные зрачки. За спиной, ломая останки комнаты, расправлялись громадные алые крылья. Это не было игрой, или привычной лепкой нового тела. На дне ЕГО души проснулась и ожила потревоженная тень давнего прошлого. Тысячи предков: могущественных и мудрых, неистовых и злых, отважных и гордых влились в ЕГО свечение. Громадный огненный дракон взлетел над дворцом. Ребенок казался крошечным батистовым лоскутком в чудовищной лапе. Алые крылья не били по воздуху, а легко опирались на него. У Повелителей свои законы полета.

* * *

ОН не нашептывал тропу в безвременье, как положено, не пользовался древним языком для изъявления своей скромной просьбы. ОН не влился трепещущей тенью в поток Реки, не ушел в глубину, не растворился в ней. ОН ворвался в сплетение нитей мироздания, в самую середину мерцающего клубка, и заявил в полный голос о правах, которые потеряли ЕГО предки давным-давно. В день ухода.

* * *

Ли потянулась, открыла глаза. Встала. Она была взрослой, совершенно взрослой девушкой лет двадцати с небольшим. Длинные волосы стекали ниже колен. В глазах вспыхивали и гасли фиолетовые искры.

– Здравствуй.

И она все помнила и все понимала. Абсолютно. Голос дрожал, смазывался, в нем пробивался предательский звон.

– Так предания не врут?

Она вскинула голову, точно пыталась удержать слезы. Спросила тише.

– У королевы мог быть свой собственный дракон? Как жаль...

– Прости меня, Ли.

ОН стоял на коленях у ее ног. В облике молодого воина из восточных провинций. Только зрачки остались вертикальными, стальными. Теплый белый свет обтекал их фигуры, уплотнялся внизу наподобие мягкого пола. Босые ступни Ли тонули в нем по щиколотку.

– Глупый. Это предопределение, а не твоя вина. Судьба.

Все же голос был иным. Самую чуточку, но иным. ОН помнил сбивчивую речь умного ребенка, а к нему обращалась юная женщина. Узкая ладонь зарылась в склоненный затылок, взъерошила черные пряди.

– Ты очень рискуешь, бессмертный. Меня больше нет, но даже для тебя опасно находиться в месте, которое не существует. Глупый.

Непоследовательно, но ласково добавило.

– Какой красивый.

Даниллин обнял ее ноги, прижался лицом к коленям.

– Ли. Ли, я все понял. В предпоследний момент, еще там. Ли, я знаю кто ты.

– Тем более тебе пора. Уходи. Моя судьба это только моя судьба.

ОН покачал головой.

– Я останусь с тобой.

– Уходи, потомок Повелителей. Уходи, тень тени. Уходи.

– Я теперь не тень, Ли. Я весь здесь.

– Как?

– Не знаю. Весь абсолютно.

– Этого не может быть.

– Может. И я с тобой.

Она прижала к губам ладонь, точно запрещая себе говорить. ОН почувствовал ее движение, поднял голову. И от ЕГО слов вздрогнула вечность.

– Жребий брошен, Ли. Моя душа в твоем кулачке, который ты прокусила. До крови.

По ее руке, вместо темных капель, сбежала яркая струйка алого пламени.

– Сумасшедший.

– Может быть.

ОН встал рядом. Их пальцы переплелись. Все вокруг потемнело.

– Что происходит?

– Не знаю, Ли. Я там, когда ломился, проклинал все подряд, может, хватил лишку.

Она посетовала.

– Я же говорю, сумасшедший.

* * *

Они сидели плечо к плечу на маленькой каменной площадке, на самой вершине. Далеко внизу проплывали облака.

– Где мы, Даня?

– Даня? Как ты фамильярно, со мной. Некоронованная королева.

– Ты же мне вроде как бы жених. Я не права?

Оба невесело улыбнулись.

– Где мы?

– А Бог его знает. На крыше мира может быть.

– Почему?

– Ну, знаешь. Могла бы и сама догадаться.

– Скажи.

– Ли.

ОН стал на мгновение очень серьезным.

– Ли. Ты должна жить. Это очень важно. Любой ценой. Поняла?

– Нет.

– Не плачь, душа моя. Не стоит. Я всего лишь...

Она прильнула к ЕГО губам. И серый туман над ними растаял. Исчезли горы, чудовищные пропасти разгладились, как складки на скатерти. Зеленая мягкая трава расстелилась во все стороны до самого горизонта.

Ли подтолкнула Даниллина, опрокинула навзничь, вытянулась вдоль ЕГО тела, обняла за шею, пристроилась головой на плече. Прижалась.

– Я люблю тебя, дракон. Мне не нужна такая жертва. Это слишком для меня. Слишком. Я буду -несчастна... Я ведь, думала... там, что ты Бог. В крайнем случае - ангел.

– Знаю. Глупая маленькая девочка.

– Не нужно было делать этого. Не нужно. Не нужно.

ОН вывернулся из ее рук. Оттолкнулся, подпрыгнул и взлетел, трансформируясь на ходу. Чешуйчатый, слепленный из живого огня. Раскинул громадные крылья. Тень накрыла все, от горизонта до горизонта. Голос прогрохотал.

– Ли...

Она откинулась на спину, закрыла глаза, вытянула вверх руку. И крошечный дракончик, не больше бабочки, сел в подставленную ладонь. Ли поднесла кисть к губам, выдохнула нежно и горько.

– Даня. Глупый. Все решат за нас и без нас.

– Вот уж нет.

Но, подтверждая ее слова, линия горизонта вздыбилась с двух сторон, выгнулась, скатываясь в гигантскую трубу. Темноволосого воина и девушку в короткой белой рубашке, взявшихся за руки, подхваченных воздушным потоком точно засосало внутрь пульсирующего гибкого желоба, швырнуло и потащило в никуда. Они падали целую вечность.

– Даня. Даня. Прощай.

– Ли!

Сила, которой не смог противостоять даже Даниллин, вырвала из ЕГО руки узкую ладонь.

– Ли!

ОН уже не слышал своего крика, провалился в беспамятство, в убаюкивающую тишину.

* * *

Печальная дама с фарфоровым прозрачным лицом смотрела на НЕГО.

– Ты хоть догадываешься, что натворил?

Даниллин взялся за виски. ОН ничего не помнил. Кроме своего имени. И каких-то навыков. Вполне примитивных. Что за муть?

– А?

– Принято считать, что ВЫ бесконечно мудры. Не знаю. Не знаю.

Поднесла к розовому кукольному ротику маленькую чашечку. Деликатно отпила глоточек.

– Хороший кофе. Будешь?

– Воды! Со льдом. Или холодного зеленого чая.

Посмотрел в миндалевидные кошачьи глаза красавицы и вежливо добавил.

– Пожалуйста.

Ей это показалось забавным.

– А ты умеешь держать себя в руках. Молодец. Может все же, кофе?

ОН покачал головой и зевнул. Спокойно осмотрелся. Комната напоминала будуар. Позолота, розовый шелк, резные ножки мебели, кровать с балдахином и пухленькими херувимами у изголовья. Большое зеркало в узорной раме, поднос с нераспечатанными письмами и ножом для разрезания бумаг. Флаконы духов. Помады. Кремы. Пудра. Непременная раскрытая шкатулка с драгоценностями. Нить прекрасного крупного жемчуга на столе, рядом серьги, браслет и расшитый вензелями батистовый платочек.