Таганка: Личное дело одного театра
Шрифт:
Ю. П. Любимов. ‹…› Если есть запись — это прекрасно.
А. С. Демидова. «Вишневый сад» есть в Бахрушинском музее.
Л. А. Филатов. А может быть, пролог создать в спектакле — [в духе] финала «Гамлета», который он сыграл последний раз. По пустой сцене проехал занавес. Музыка. Уход Гамлета из жизни.
Ю. Н. Погребничко[962]. Брезжит такая мысль. Вот сказали про Додину. Она ведь говорила про себя? Что, если все будут говорить про себя? И про него?
Ю. П. Любимов. Я про это и говорю. Тогда будет живое. Она говорит свои биографические вещи, и есть связь с ним. Ведь Трофимов прочел свое стихотворение, но возникло оно от Володи. Каждый говорит свои слова, читает свои
Б. А. Ахмадулина. Что бы мы ни решили, я предлагаю свое участие. В любой форме, которая вам может понадобиться. ‹…›
Ю. П. Любимов. Мы об этом и говорим.
В. П. Янклович. Нужно будет послушать все его записи. Последние песни. «Грусть моя, тоска»[963], — мало, наверное, кто эту песню слышал[964].
Ю. П. Любимов. Надо все о нем собрать в театре. Все пленки. В письмах он общался со многими людьми. То, что Антипов говорил…
А. С. Демидова. …Может быть, оставить одну сцену с Гертрудой? И призрак будет Пороховщиков[965], а Гамлет — его голос.
Ю. П. Любимов. «Гамлет» — только предлог. Я хочу вольный монтаж сделать.
А. С. Демидова. Коли нам нужен кусочек маленький «Гамлета», мы его берем, а дальше идет импровизация открытым приемом, чтоб протянуть линию поколения. И Белла, и Чухонцев, и его приятели, Давид Боровский и Вы, Юрий Петрович.
Б. А. Ахмадулина. В смысле голоса его. Все должны играть, чтобы на его месте остался пробел. Его место безмолвно. Он отвечает шекспировским безмолвием. Текст могут сделать литераторы.
И. С. Бортник. Как Филатов писал: «Оглушительная тишина»[966]. Из двух стихотворений Л. Филатова одно, особо распространившееся, порой, без подписи, или под инициалами, звучит так:
Он замолчал, теперь он ваш, потомки.
Ю. П. Любимов. Вы сказали, Белла, очень интересную мысль. Этим приемом можно довести до отчаяния.
А. С. Демидова. Это можно будет сыграть, если сначала будет его голос.
Б. А. Ахмадулина. Не надо голоса. Пусть будет пустота. Бейтесь в ней. Его нет.
Ю. П. Любимов. Это и есть «распалась связь времен». Мы ищем трещины. Пустота. Мы ищем, чтоб хоть чем-то заполнить.
3. А. Славина. Непонимание его при жизни.
Л. А. Филатов. Он был обречен. Ему уже не надо было прямого общения. ‹…›
Б. А. Ахмадулина, (читает стихи памяти Высоцкого).
Твой случай таков, что мужи этих мест и поместий
Белее Офелии бродят с безумьем во взоре.
Нам, виды видавшим, ответствуй, как деве прелестной,
Так — быть или как? Что решил ты в своем Эльсиноре?
Пусть каждый в своем Эльсиноре решает, как может,
Дарующий радость, ты, щедрый даритель страданья.
Но Дании всякой, нам данной, тот славу умножит,
Кто подданных душу возвысит до слез, до рыданья.
Спасение в том, что сумели собраться на площадь
Не сборищем сброда, бегущим глазеть на Нерона,
А стройным собором собратьев, отринувших пошлость.
Народ невредим, если боль о певце — всенародна.
Народ, народившись, не неуч, он ныне и присно —
Не слушатель вздора и не покупатель вещицы.
Певца обожая — расплачемся. Доблестна тризна.
Ведь быть или не быть? — вот вопрос.
Как нам быть. Не взыщите…
Хвалю и люблю не отвергшего гибельной чаши.
В обнимку уходим — все дальше, все выше и чище.
Не скаредны мы, и сердца разбиваются наши.
Лишь так справедливо. Ведь если не наши, то чьи же?
А. С. Демидова. Мне сейчас звонила Толмачёва[967]. Она была на самом первом спектакле «Гамлета» и на самом последнем. На первом — молодой Володя исполнял рисунок, а на последнем рисунка не было, была плоть и кровь. Эту мысль надо восстановить.
Ю. П. Любимов. Надо, чтобы каждый записал свои мысли, подумал над тем, о чем сегодня говорили, подготовили за лето конкретные предложения по спектаклю. Соберемся мы сразу после начала сезона с тем, чтобы начать работу с первых же дней[968].
Вплотную к работе над спектаклем театр приступил после 22 октября 1981 года, после заседания Художественного совета от 22 октября 1980 года.
Стенограмма заседания Художественного совета, посвященного работе над спектаклем памяти Владимира Высоцкого
22 октября 1980 г.
Ю. П. Любимов. Мы решили собраться еще раз после отпуска, чтоб поговорить о спектакле памяти Владимира Высоцкого. Потому что это все так сложно — сделать спектакль о человеке, который прожил огромную часть своей жизни в театре. Я понимаю, что часть его жизни, души была в песнях, стихах. Потом, настолько удивительно его хоронили, и дальше все странно — все пошло на продажу! Приехал Можаев — он был в Пицунде, отдыхал, там везде песни его звучат и тут же их продают. Разная цена. Песни, которые более сложные, продают дороже и т. д. Такая просьба у меня, высказать еще раз свои соображения и раздумья.
(Вошел Можаев.)
Вот видите, какое общество. Благодарю Вас, Борис Андреевич, присаживайтесь. Лена, дайте всем карандаши и бумагу и попросите еще несколько стульев. Ну, может, мы закроем дверь и закончим? Народ нынче неорганизованный пошел.
Кто был на первом Худсовете после смерти, тот помнит, что мы хотели собраться сразу же после начала сезона. Мы благодарим пришедших.
Перед тем как приступать к работе, хотелось бы все взвесить, потому что начинается странное идолопоклонство. …прекрасная фраза Твардовского: «Если вы не можете без культа, то уж делайте культ Пушкина». Вот такой неожиданный культ получился по всей стране. Приходит молодежь, приезжает. Ко мне домой пришли человек 20, совершенно детей, лет им по 14. Все они чего-то хотят: «Мы так любили его песни, помогите, хотим создать клуб его имени». Там это, то-то, пятое, десятое.
Начинаются уже нездоровые вещи. Милиция протестует и т. д. Это все приобретает какие-то странные формы… ‹…› После его смерти толчки произошли в душах у многих. Стихи пишут, размышления и т. д. Мы все материалы собираем. ‹…›
Должно ли это все войти в спектакль? ‹…› Когда он пел по ночам по многу часов, два близких человека все это записали. Я уже пять кассет выслушал, есть еще десять кассет. Обязательно спектакль должен быть населен его миром. Слушая внимательно его песни, поражаешься — Высоцкий, видевший все, намекает, что он все знает: «опустившийся» на дно жизни, «сидевший» … о себе поет? Не совсем верно. Как у Зощенко, он говорит о персонажах…