Так оно бывает (Юмористические рассказы и сценки)
Шрифт:
А молодожены продолжают наседать:
– Сейчас же перерегистрируйте нас обратно! Скорее!
И еще вся очередь начинает шуметь, словно их всех касается это недоразумение. Народ ворчит:
– Э, да тут нужно держать ухо востро!.. Не то тебя запишут бог знает с кем либо заместо брака развод оформят, а то и - похороны...
Я хочу соблюсти мой собственный авторитет и, наконец, авторитет нашего солидного учреждения и говорю им:
– Товарищи, попрошу тишины: работать в таких условиях я отказываюсь. Это - во-первых. А во-вторых: еще надо проверить ваши безответственные
– Пожалуйста! Вот они!
Я рассматриваю документы и вижу, что воистину я их соединила по принципу кадрили... Знаете, есть такой старинный танец, в котором кавалеры и дамы меняются местами?.. Что же теперь делать? Запись аннулировать не так просто. И притом: ошибка-то - моя... Все ж таки я пытаюсь соблюсти свое достоинство. Я им заявляю:
– Да, действительно, есть известное несоответствиеце между сегодняшними вашими брачными записями в книге и предварительными заявлениями от вас же - то есть от обеих парочек...
Тут все, кто это слышит, как загалдят:
– Ничего себе "несоответствиеце"! Что ж у вас тут делается, если людей венчают по произволу отдельных работников?!
Понятно, что под "отдельными работниками" они подразумевают меня одну. Мне делается не по себе, поскольку народ прямо разбушевался... Но я подымаю руки перед собою, будто ладонями отодвигаю всех в воздухе, и успокаиваю эту толпу брачащихся и родственников:
– Тихо, тихо, тихо, товарищи! Повторяю: в подобной обстановке я за правильность записей ручаться не могу!.. Безусловно, мы исправим эту ошибку, которая вкралась в нашу книгу совершенно напрасно, но на это мне нужно время! Так?..
Тогда один из неправильно мною женатых - как сейчас помню, военный, старший лейтенант, - он начинает волноваться еще больше... Он произносит:
– Какое "время", когда я сегодня в шестнадцать ноль-ноль убываю к месту службы - на Алтай?!
Я просто не знаю: что ему ответить? И вдруг его невеста - то есть теперь уже жена, но не та, с которою я его неправильно зарегистрировала, а как раз другая, та, что была им самим намечена для брака ранее и которая значится в предварительном заявлении, но по моей вине расписана с другим, она его спрашивает с раздражением:
– Это еще что за новости?! Какой такой может быть Алтай?! Ты же меня уверял, что останешься на работе в Москве!
– Да, Лелечка, - отвечает ей старший лейтенант, - сперва предполагалось, что я буду служить тут. Но вчера меня вызвали к начальству, и мне приказано ехать на два года в район Алтая, чтобы...
– Ну, извини меня!
– перебивает его эта первоначальная невеста.
– Я не дура, чтобы обрекать себя на жизнь в захолустье! Я, может, и согласилась за тебя выйти потому, что намерена остаться в столице!
– Лелечка! Что ты говоришь?! Как же мне быть без тебя?!
– Это старший лейтенант жалобно так обращается к ней.
А она отвернулась от него полностью и через плечо показывает большим пальцем на молодоженку № 2, которая из второй пары:
– Можешь захватить с собою эту гражданку. И тем более она с тобою уже зарегистрирована! Ха-ха-ха!..
Вы понимаете, товарищи? Эта особа буквально
смеется над своим намеченным заранее мужем. Более того: она тут же спросила молодоженку, как мы ее условно назовем - № 2:– Гражданочка, а вы поедете с ним на Алтай?
Весь народ так и придвинулся к этой четверке: каждому хочется услышать, что скажет нечаянно зарегистрированная жена офицера. Такая, знаете ли, из себя довольно миловидная девушка лет девятнадцати - не больше. И вдруг мы слышим: эта девушка негромко, но твердо говорит:
– Да. Я поеду, если товарищ офицер сам предложит мне с ним отправиться туда, где он будет работать!
Народ прямо ахнул. И я в том числе. Но тут вступает первоначально намечавшийся супруг этой особы № 2:
– Катя, я, наверное, ослышался... Ведь недоразумение с записью скоро будет исправлено! Мы должны ехать к моей маме в Голицыно, где нас ждут на свадьбу и вообще... чтобы мы там провели медовый месяц...
– Вот именно!
– откликается Катя.
– От твоей мамы я хоть на Алтай уеду, хоть - на Северный полюс... А в Голицыно мне ехать вообще противно!
Ее намечавшийся муж оглядывается на все стороны и шепчет:
– Ты хоть при людях не срами мою маму... и меня!..
– Мамочке своей передашь от меня привет. А себе самому кланяйся...
– От кого, Катя?!
– От меня же, Вова. Ну, так что же - как оно будет, товарищ старший лей...
– Костя - я. Константин. Я очень рад! Едем на Алтай, Катюша!
– Вот и отлично! А ты, Вова, попроси вот эту гражданку, которая боится Алтая : может быть, она согласится принять участие в свадьбе в Голицыне - в качестве невесты и вообще...
– Катя! Ну как же ты можешь?! Это... это... это я не знаю что!
– А я знаю: избавление отроковицы из пасти чудовища. Отроковица - это я. А чудовище - твоя... кхм... Кстати, Леля, вот вы боитесь ехать на периферию. А вам не страшно будет войти в дом, где свекровь - как бы это выразиться?
– пострашнее всех трудностей горной жизни?
– Нет, Катюша, - я правильно вас назвала?
– со свекровью я справлюсь. Будьте уверены. Вопрос только в том: подойдет ли мне ваш предполагавшийся муж?.. Ну-ка, Вова... Владимир Семенович, если я правильно прочитала в нашем с вами нечаянном свидетельстве о браке... Правильно? Ну вот и отлично. Расскажите мне немного о себе, о своей работе... ну, и о вашей матушке... В Голицыно у вас - своя дача?
– Дача своя. И участок хороший. А вообще я - научный сотрудник. Пишу диссертацию... квартира в Москве у меня есть... Знаете что, Леля, отойдемте лучше в сторонку: больно много народу нас слушает...
– Не возражаю... А где же мой бывший Костя?
Тут этой Леле объясняют другие брачащиеся:
– Он уже ушел - ваш Костя: все ж таки скоро поезд у них! На Алтай ехать - не шутка!
Леля спокойно кивнула головой и отошла к стенке. Но тут кто-то спросил Вову:
– Извините, я хотел бы знать: вы не боитесь взять такую жену, которая заранее готовится к войне с вашей мамочкой?
– Нет, - отвечает Вова, - с моей мамой иначе нельзя. И потом, надо же мне кого-то привезти в Голицыно, если приготовлен уже свадебный пир...