Так велела царица

— Ну, знаешь, итальянецъ, хоть ты меня считаешь и графчикомъ, а моихъ свиней ты не обижай, — отвтилъ Мартынъ и прибавилъ — какъ то разъ одинъ мальчуганъ въ Дагобен началъ смяться надъ нашими свиньями, такъ я его…

— Ваше сіятельство! Ваше сіятельство, не угодно ли вамъ съ братцемъ прогуляться по дворцу? — поторопился предложить Мартыну старый слуга, боясь навлечь на него еще большій гнвъ итальянца.

— Какъ, мы можемъ уйти отсюда? — обрадовался Мартынъ и, получивъ утвердительный отвтъ, быстро схватилъ за руку братишку. — Пойдемъ, Ваня, отыщемъ матушку и покажемся ей. Она, чай, и не узнаетъ насъ въ такомъ наряд,—и онъ со всхъ ногъ выбжалъ изъ горницы, увлекая за собою младшаго брата.

VIII.

ВОТЪ такъ палаты! — восклицали мальчики проходя по богатымъ комнатамъ дворца. Они шли, тсно прижавшись одинъ къ другому, съ изумленіемъ разглядывая всю эту невиданную ими до сихъ поръ обстановку. Никогда имъ и во сн не снилась такая роскошь. Всюду ковры, картины, золотыя кресла, бархатные диваны, люстры… Странно было одно: никто, кром слугъ, не попадался имъ навстрчу; за то слугъ они встрчали теперь спокойно и свыкнувшись вполн съ ихъ великолпномъ видомъ не кланялись уже имъ, какъ прежде.

Такъ прошли они три дворцовыя залы и вдругъ въ четвертой увидли приближающихся къ нимъ навстрчу двухъ прелестныхъ, нарядно одтыхъ мальчиковъ, одного возраста съ ними.

— Гляди-ка, какіе красавчики! — сказалъ Мартынъ брату, указывая пальцемъ на обоихъ незнакомцевъ, которые находились теперь всего въ двухъ или трехъ шагахъ отъ нихъ.

Мальчики были роскошно одты въ пышные, яркіе костюмы и пудреные парики точно такъ яге, какъ и оба маленькіе графчика.

— Славные ребята, не правда-ли? — продолжалъ Мартынъ. — Хочешь, поиграемъ немного съ ними?

— Хочу! — согласился немедленно Ваня, привыкнувъ во всемъ слушаться Мартына.

— Эй вы, блоголовые! Хотите играть съ нами? — крикнулъ Мартынъ во всю глотку, ужасно развая ротъ, какъ кричалъ онъ обыкновенно, когда пасъ своихъ свиней въ Дагобен.

И онъ остановился въ двухъ шагахъ отъ мальчиковъ, ожидая отъ нихъ отвта.

Т тоже остановились и глядли на маленькихъ мужичковъ-графовъ во вс глаза.

Наступила продолжительная пауза.

— Да что вы, глухіе, что ли? — еще громче закричалъ Мартынъ.

Новое молчаніе было ему отвтомъ.

— Ты не кричи такъ на иихъ! — произнес Иванъ брату на ухо. — Видишь, какіе они важные господа и должно быть привыкли къ боле вжливому обращенію. Попроси-ка ихъ хорошенько…

— Твоя правда! — согласился Мартынъ. — Милостивые господа, не изволите-ли поиграть съ нами? — произнесъ онъ и низко поклонился, стараясь сдлать поклонъ точно такъ же, какъ показывалъ ему итальянецъ, но это вышло у него порядочно-таки неуклюже.

Мальчики-незнакомцы отвтили точно такимъ-же неуклюжимъ поклономъ, но опять-таки ни слова не сказали въ отвтъ.

Мартынъ сердито почесалъ у себя за ухомъ.

Одинъ изъ мальчиковъ-незнакомцевъ точно также почесалъ у себя за ухомъ.

— Вишь ты! Дразниться вздумали… кланяются-то какъ! — подтолкнулъ онъ брата, — будто не умютъ… Ишь вдь!..

— А можетъ и впрямь не умютъ, Мартынушка… — заступился за мальчиковъ Ваня.

— Какъ-же! поврю я… Такіе важные господа и чтобы не умли!.. Просто дразнятся, — проворчалъ Мартынъ, сдлалъ сердитое лицо и большимъ пальцемъ лвой руки пренебрежительно указалъ на незнакомыхъ мальчиковъ.

Каково же было его изумленіе, когда старшій изъ нарядныхъ мальчиковъ-незнакомцевъ сдлалъ такое же сердитое лицо, какъ и Мартынъ и точно такой же жестъ пальцемъ.

Мартынъ вскиплъ.

— Ага! Да ты и впрямь смешься, — произнесъ онъ, обращаясь къ нарядному мальчику. — Ты думаешь, что мы простые мужики, такъ надъ нами можно смяться. Нтъ, голубчикъ! Мы не позволимъ смяться надъ нами, — и, окончательно выйдя изъ себя, Мартынъ, прежде, чмъ Ваня остановилъ его, высунулъ языкъ насмшнику-незнакомцу.

Послдній къ величайшему удивленію мальчиковъ самымъ спокойнйшимъ образомъ отвтилъ тмъ-же, то-есть, насколько было мочи, высунулъ языкъ и показалъ его Мартыну.

Тогда, не помня себя, Мартынъ бросилъ на полъ шляпу, которую держалъ въ рук, поднялъ кулаки и погрозилъ своему врагу.

И въ тотъ же мигъ врагъ, бросивъ шляпу, погрозилъ точно такъ-же Мартыну.

Это уже было слишкомъ! Маленькій мужичокъ-графъ вышелъ изъ себя, оттолкнулъ брата, удерживавшаго его всми силами отъ драки, и со всхъ ногъ бросился на своего противника съ поднятыми кулаками.

— Вотъ какъ! Ты вздумалъ еще меня передразнивать! — произнесъ онъ сердито, — такъ вотъ теб…

Дзинь! Дзинь! Дзинь! На полъ полетли куски блестящаго стекла…

Осколки стекла со звономъ посыпались на полъ…

Громкій, пронзительный крикъ вырвался изъ груди Мартына.

IX.

КАКЪ только осколки стекла посыпались на полъ, нарядные мальчики-незнакомцы исчезли.

— Что такое, ваше сіятельство, здсь приключилось?.. — послышался въ эту же минуту испуганный голосъ, и на порог горницы появился старый слуга. — Ахти, бда! Вы разбили зеркало матушки-царицы!.. — вскричалъ онъ и, въ отчаяніи, схватился за голову.

— Это не я виноватъ, а вотъ т мальчики, — началъ быстро оправдываться Мартынъ. — Но гд-же гадкіе мальчишки? Куда они двались?

Тутъ лакей сообразилъ, что мальчики, никогда раньше не видавшіе въ деревн зеркала, приняли свои изображенія въ большомъ зеркал за живыхъ людей. Онъ объяснилъ это Мартыну и Ивану, которые, широко разинувъ рты, смотрли на лакея и въ одинъ голосъ спросили:

— А ты не врешь?

— Ха, ха, ха, ха! — послышался вдругъ за ними веселый хохотъ и, быстро обернувшись, оба мальчика увидли молоденькую двушку лтъ 17-ти, полную, краснощекую и такой красоты, что она показалась имъ ангеломъ, сошедшимъ съ неба. Притомъ она была одта съ такой роскошью, что ни въ сказк сказать, ни перомъ описать… Такого платья, такихъ драгоцнныхъ уборовъ никогда еще въ жизни не видывали дагобенскіе мальчики.

При вид двушки старый лакей отвсилъ низкій поклонъ и моментально, по одному знаку ея, скрылся за дверью.