Талисман

Теперь медиатор был старо-желтого цвета и весь покрыт глубокими трещинами.

Ничего, странник Джек. Ты справишься. Здесь может быть еще одна ходячая консервная банка. Но ты ведь справишься, не так ли?

— Если надо, то справлюсь, — вслух пробормотал Джек.

Он оттолкнул ногой доспехи. Он пошел по середине коридора, ковер чавкал под его кроссовками. Он добрался до холла и быстро осмотрелся.

«ДЖЕК! ИДИ КО МНЕ! ДЖЕЙСОН! ИДИ КО МНЕ!» — пел Талисман.

Джек начал подниматься по лестнице. На середине пути он взглянул на площадку и увидел последнего из рыцарей, смотрящего на него сверху вниз. Тот был гигантом, не меньше одиннадцати футов ростом, его доспехи и плюмаж были черными, из смотровой щели его шлема падал злобный красный свет. Закованная в броню рука сжимала огромную булаву.

На секунду Джек замер на лестнице, но потом продолжил подъем.

5

Самое худшее они оставили напоследок, подумал Джек, и, неуклонно приближаясь к черному рыцарю,

он

снова

перенесся

и стал Джейсоном. На рыцаре по-прежнему были черные доспехи, но поднятое забрало открывало лицо, почти полностью покрытое старыми засохшими язвами. Джейсон узнал их. Этот парень слишком близко подходил к огненным шарам в Проклятых Землях.

По ступенькам мимо него проходили другие фигуры. Он видел их очень смутно, а пальцы его бежали по широким перилам, которые были сделаны не из красного дерева Вест-Индии, а из железного дерева Долин. Силуэты в двойках, в шелковых блузах, женщины в широких куполообразных накидках с блестящими белыми капюшонами — эти люди были прекрасны, но мертвы.

«ДЖЕЙСОН! КО МНЕ!» — пропел Талисман, и на мгновение вся реальность, казалось, рассыпалась. Он не переносился, а проваливался сквозь миры, словно человек, проваливающийся сквозь прогнившие полы древней деревянной башни. Он не чувствовал страха. Мысль о том, что он никогда не сможет вернуться, что он вечно будет падать сквозь цепочку реальностей или заблудится, как в большом лесу, пришла к нему, но он выкинул ее из головы. Все это произошло с Джейсоном

(и Джеком)

за одно мгновение, за время, меньшее чем требуется, чтобы переставить ногу с одной ступеньки на другую. Он должен был вернуться, он был единствен, и он не верил, что может заблудиться, потому что для него было место во всех этих мирах. Но я не существую в каждом из них одновременно, подумал Джейсон.

(Джек)

Это важно, в этом заключается различие. Я проношусь через каждый из этих миров, вероятно, так стремительно, что меня даже не видно, и оставляю за собой звук, напоминающий хлопок в ладоши.

Во многих из этих миров Черный отель был черными руинами — это были миры, подумалось ему, где великое зло, нависшее сейчас на туго натянутой проволоке между Калифорнией и Долинами, уже свершилось. В одном из них море, с ревом бьющееся о берег, было мертвого зеленого цвета, небо имело такой же нездоровый вид. В другом он видел летящее существо, огромное, как вагон, которое, сложив свои крылья и оперение подобно ястребу, ринулось к земле, схватило существо, напоминающее овцу, и снова поднялось в небо, держа окровавленную тушу в клюве.

Хлоп… хлоп… хлоп… Миры мелькали перед глазами, словно карты, тасуемые пароходным шулером.

Вот снова появился отель; полдюжины разных вариантов черного рыцаря стояли перед ним, но суть была та же, а различия были непринципиальными, как у автомобилей конкурирующих фирм. Вот появилась черная палатка, наполненная тяжелым сухим запахом гниющей парусины, — она была прорвана во многих местах, и сквозь дыры пробивались пыльные лучи солнца. В этом мире на Джеке/Джейсоне были какие-то лохмотья, а черный рыцарь стоял внутри деревянной корзины, похожей на воронье гнездо. Шагнув вперед, Джек снова провалился… и снова… и снова.

В очередном мире весь океан горел, в другом отель был похожим на своего собрата в Пойнт-Венути, но наполовину погрузился в океан. В какой-то момент Джек оказался в кабине лифта, а рыцарь стоял на крыше кабины и смотрел на него сверху через люк. Потом он оказался на склоне, вершину которого охраняла огромная змея; ее длинное мускулистое тело было покрыто блестящей черной чешуей.

Когда же я доберусь до конца? Когда же я перестану проваливаться сквозь этажи и просто унесусь во тьму?

ДЖЕК! ДЖЕЙСОН! — звал Талисман, он звал во всех мирах. КО МНЕ!

И Джек пошел к нему, и это было как возвращение домой.

6

Он увидел, что был прав: он поднялся всего на одну ступеньку. Но реальность вновь затвердела. Черный рыцарь — его черный рыцарь, черный рыцарь Джека Сойера — стоял, блокируя лестничную площадку. Он поднял булаву.

Джек испугался, но продолжил подъем, держа перед собой медиатор Спиди.

— Я не собираюсь связываться с тобой, — сказал Джек, — лучше убирайся с моего…

Черный рыцарь взмахнул булавой. Она опустилась вниз с неправдоподобной силой. Джек отскочил в сторону. Булава врезалась в ступеньку, на которой он только что стоял, и щепки полетели в черную пустоту.

Джек поднялся еще на две ступени, держа медиатор между большим и указательным пальцами… и вдруг медиатор раскололся, просыпав на ковер дождь мелких кусочков слоновой кости. Многие из них упали на носы кроссовок Джека. Он тупо уставился на них.

Послышался мертвый смех.

Булава с щепками, прилепившимися к ней, снова поднялась в закованных в броню руках рыцаря. Горячий свет лился из щели в его шлеме. Он, казалось, до крови прорезал лицо Джека горизонтальной линией, проходящей через переносицу.

Снова грубый смех — Джек слышал его не ушами, потому что он знал, что доспехи внутри пусты, только стальная оболочка для неумершего духа, — он слышал смех клетками мозга. Ты проиграл, парень. Неужели ты действительно надеялся, что такая маленькая штучка поможет тебе пройти мимо меня?