Там, где цветёт папоротник

– Зачем тебе хлеб и вода, Любомира? – Горыныч удивленно вскинул красивые брови. – Бери пирог! Хочешь с земляникой, хочешь с ревенем, а то и с печенью.

??????????????????????????

Любомира сглотнула. Пирога хотелось очень. Таких красивых да аппетитных пирогов она ни разу в жизни не видела и не пробовала. Она наморщилась, точно больно ей было:

– Давай, Марун, съедим по пирожочку, ты и я. Вместе можно.

– Зачем нам Марун? Марун нам не нужен, – Горыныч нахмурился.

– Как так не нужен? – Любомира скривилась, как будто в рот ей попала горькая травка. – Тебе, может, и не нужен, а мне нужен.

– Ты будешь есть пирог или нет? – Змей прорычал, и голос его разом потерял всю свою красоту и вкрадчивость.

– Не будет! – в один шаг Марун оказался рядом со Змеем и, ударив снизу, выбил противень из его рук.

Пирожки россыпью разлетелись по сторонам, попадали в кусты, и птички тут же накинулись на нежданное угощение.

– Вы что ж творите, ироды! – печка заголосила, и, верно, если б у нее были руки, всплеснула бы руками. – Добро разбрасываете, работу не жалеете!

– Это ты вон ему скажи, кто не жалеет, – Змей со злостью смотрел на охотника.

– Нет тебе веры, Змей Горыныч. Не нужен нам такой провожатый, – Марун медленно вытащил из ножен меч-кладенец.

Горыныч усмехнулся, глядя на заговоренный клинок:

– Вижу, руки у тебя так и чешутся подраться, берендей. Смотри, Любомира, не я ведь первый начал. Смотри и выбирай, который из нас тебе милее.

В руках у Змея тоже блеснул клинок, и он бросился на противника.

***

– Перестаньте! – Любомира едва пискнула, но тут же отлетела в сторону, отброшенная Маруном.

Никто не собирался ее слушать.

Змеев меч был не из железа, он сиял, объятый пламенем, точно сам весь был сделан из огня.

– Ну, давай, что ли подеремся, берендей, – Горыныч зловеще усмехнулся, – а суженая твоя пусть посмотрит, на кого она крылатого Змея променять хочет.

Марун не тратил время и силы на разговоры. Шагнул к Змею, ударил, еще раз ударил – широко, с замахом во все плечо, словно дрова рубил. И Змей пятился, только чуть огрызаясь и кривя губы.

– Смотри, Любомира, кого ты в суженые себе выбрала, – Горыныч косил глазами на ведьмочку. – Мало того, что колдун-берендей, так еще и руки распускает почем зря.

– Не слушай его, Любомира, – Котофей прыгнул ей на коленки. – Змей тебе сейчас чего угодно наплетет, лишь бы ты его выбрала, а не охотника.

– А я и сама не знаю, чего хочу, – Любомира сидела на синеватой траве, растерянно глядя на поединщиков. – Может, мне и вправду лучше остаться тут со Змеем? Ежели я тут своя?

– Своя ли? – кот тронул ее лапой по лбу. – Да, и обещала ты охотнику много чего.

– Ты откуда знаешь, чего я ему обещала? – Любомира насупилась, но зарделась, помня свое купальское обещание.

– Кот-баюн все знает, – котейка промурлыкал и спрыгнул с коленок ведьмочки. – А Василёчка что же, бросишь одного?

– Не один он, с Бабой Ягой, – ведьмочка виновато потупилась, закрыла лицо руками.

– Эх, ты, Любомира-травница… – кот протянул с осуждением. – Нравится тебе, поди, когда мужики красивые из-за тебя дерутся да кровь проливают.

– Ничего и не нравится…

А Марун продолжал наступать, и Горынычу пришлось защищаться. И каждый раз, когда меч-кладенец встречался с огненным Змеевым клинком, слышался звон, да искры летели во все стороны. Бились на равных, никто уступать не желал. Ростом поединщики были равны, Марун, однако, казался тяжелее и крепче, вот только мастерством Змей его явно превосходил. И хоть охотник тоже знал, с какого конца за меч держаться, но таких приемов и вывертов, что Змей использовал, явно никогда не видел. И начал уставать.

– Груб ты и не отесан, человек, зря ты на меня клинок свой поднял, – Змей упивался превосходством.

– Мое дело правое, никому Любомиру в обиду не дам, ни водяному, ни Кощею, ни тебе, – охотник процедил сквозь зубы и, собрав остатки сил, ударил.

И столько в ударе этом оказалось удали, что Змеев меч вспыхнул, брызнул искрами и с громким хлопком исчез. А меч-кладенец, уже не имея никаких препятствий на своем пути, со всего маху снес Змею Горынычу голову.

***

Блеснула молния, грянул гром, и обезглавленное тело Змея рассыпалось облачком сияющих искорок. И на мгновение стало очень-очень тихо.

– Ой, что ж ты натворил, оборотник! – первым заголосил Котофей.

– Нужно было позволить ему мою голову с плеч снести? – Марун, запыхавшийся и злой, процедил сквозь зубы и плюнул в то место, где Горыныч стоял.

– А лучше бы и снес дурную твою голову! – котейка не унимался. – У Змея-то нашего три головы, одна страшнее другой…

– Перестань, Котофей Тимофеевич, причитать, и без тебя лихо, – Любомира осекла баюна. – Сделанного не воротить.

Ведьмочка прижала руку к груди: сердце трепыхалось то ли от страха возможного наказания, то ли от горечи утраты дерзкого друга.

– Ты-то хоть знаешь дорогу к Кощею? – охотник опустил меч и исподлобья глянул на кота.

– Знать-то знаю, да только…

Договорить котейка не успел. Опять сверкнула молния, загрохотал гром, долгий, протяжный, словно небесная твердь потустороннего мира вот-вот готова была обсыпаться на головы незваным гостям. В раскатах грома послышался рев, полный ярости и боли. А спустя мгновение в облаках пыли и пара перед путниками опустился Змей Горыныч собственной персоной, в облике чудища.

Только уже о двух головах.

Марун снова поднял меч-кладенец, Змей зарычал, в двух глотках его сверкнули отсветы пламени. Любомира бросилась к Маруну, чтобы закрыть его от ярости Змея, охотник сгреб ее в охапку, спрятав в своих объятиях, отвернув от потока пламени.

А Змей дохнул огнем.

И две огненные реки ринулись на охотника с ведьмочкой, и снова обтекли их по сторонам, не причинив вреда.

– Уйди от него, Любомира! – голос Змея прогремел так, что земля под ногами задрожала. – Я покараю наглеца!

– Не уйду! – ведьмочка крикнула с вызовом. – Меня тоже карай, ежели тебе так хочется.

– Собой его решила прикрыть? И долго ли вы так простоите в обнимочку? – Горыныч усмехнулся. – С места не сойдете, мхом порастете. И не дождется Василёк свою сестрицу…

– Отойди, Любомира, – Марун попытался оттолкнуть девушку, но она вцепилась в него мертвой хваткой.

– Не отойду! И хватит вообще мною помыкать, вы оба!

– Вот, значит, как ты заговорила? – Змей снова плюнул огнем, и снова люди сжались посреди огненного буйства. – Только без моего соизволения не выйти вам обратно, не перейти Калинов мост. Что ты на это скажешь?