Там, на островах

— Энрике, очнись!

— А?!

— Очнись, говорю! У тебя опять слюни до пола! Бениту вспомнил?

— Ну так!..

— Понимаю, — с чувством вздохнул Монти. — Но я тебя прошу, Профессор: сосредоточься! Мне очень важно услышать твоё мнение. И не про Бениту, с ней уже всё предельно ясно. Давай лучше про гонки.

— Ладно, как скажешь, — с некоторым трудом, но всё же настроился я на рабочий лад. — Думаю, перспективы есть.

— И всё? — разочарованно вздёрнул бровь Инкин родственник.

— А тебе мало?

— Ну, как бы… жажду подробностей!

— А я, в таком случае, жажду пива! — выкатил я встречное условие. — И чего-нибудь на закуску существенного. Чтобы ещё и пожрать.

— А без этого никак?

— Не-а! С утра мечтаю! Ты ж меня ещё до завтрака выловил!

Кстати, сейчас, с послезнанием, могу с уверенностью заявить, что крайне удачно. Меня хотя бы не мутило на волнении, которое началось на открытой воде. До которой мы, кстати, добрались меньше, чем за час, хоть Карлос и не гнал особо — экономил заряд батареи.

— Тогда пошли в столовку, — смирился с неизбежным Монти. — Давай баул! А то ведь ты утомился, да, амиго Энрике? Уже начальство эксплуатировать не стесняешься?

— А чего этой-то фигни стесняться? — отплатил я той же монетой. — На фоне бессовестного-то шантажа?

— Тоже верно! Идём уже, а то я от любопытства сдохну!

— Не сдохнешь, ты только обещать горазд!

— Шагай, блин!

… надо отдать Монти должное — выдержки ему хватило почти на полчаса. Именно столько нам понадобилось, чтобы избавиться от груза, заглянув ко мне в кабинет, и добрести до столовки… к этому времени благополучно закрытой. Зато охранник на проходной поделился телефоном доставки еды, и Алонсо не постеснялся заказать нам целое пиршество, велев секьюрити не чинить курьеру препятствий. Если, конечно, они не хотят огрести неприятностей по самое не балуйся. Охранники не хотели, а вот нам пришлось запастись терпением и парой пива каждому — мы мимоходом разорили холодильник у меня в «нумере». И в конце концов всё же расположились на пляжике на изрядном удалении от активной части хозяйства, практически в гордом одиночестве. И только тогда я соизволил озвучить начальничку первый вопрос из целого сонма накопившихся:

— Монти, а скажи-ка мне, что именно ты планируешь? Удовольствоваться тем, что уже есть у местных, или готов к… ну, назовём их инновациями? Хотя здесь более уместен термин «реновации», если ты понимаешь, о чём я? Или, на крайний случай, модернизация?

— Ты удивишься, Профессор, но таки понимаю! — заверил тот. — И ответ такой: я открыт для любых предложений. Но первоочередными являются те возможности, которые уже есть в наличии. И хоть сколько-то освоены.

— То есть местный драг-рейсинг, — со вздохом заключил я.

— Он самый, — подтвердил Алонсо. — А чего так тяжко? Думаешь, дохлый номер?

— Нет, — поморщился я, — просто пытаюсь сообразить, с чего начать.

Знаете, почему наша сегодняшняя прогулка получилась настолько… нет, не обременительной, но зато длительной и довольно утомительной? А потому что Монти в мудрости своей захотел убить не двух, а как минимум десяток зайцев разом. То есть и меня народу показать, и народ — мне, плюс мне же продемонстрировать здешние окрестности, задействованные в гонках… ну, или в том, что тут этим словом называли… а ещё я должен был параллельно кое-какие замеры проводить в нужных местах, которые завтра, к слову, в маршрут включены не были. Ну и отмахали мы почти две сотни километров — это если в оба конца. Хотя, по факту, мы по здоровенной окружности прошлись, захватив и мелководье, изрядно загаженное камнями, и открытую — и относительно глубокую — воду на полноценном морском шельфе. Совсем уж далеко соваться не стали, памятуя об ограниченном бортовом энергозапасе, а также о том факте, что оный энергозапас не просто конечен, а конечен внезапно — утечки на Роксане никто не отменял, равно как и незапланированные пробои со всеми вытекающими. И это вам не в саванне застрять, где, случись что, хотя бы в траке отсидеться можно. Да-да, кто бы говорил и всё такое прочее, но тем не менее! С морем лучше не шутить. И потому, что связи на архипелаге нет, и потому, что обесточенная посудина на месте стоять не будет — унесёт её. И ищи потом вчерашний день! Вот такая вот местная специфика. Но хотя бы каменных слизняков нет. Вернее, есть, но они исключительно у дна перемещаются. Да и встречаются не в пример реже, чем в окрестностях человеческих поселений на материке…

О чём, бишь, я? Да, точно! Прогулка. Все вышеописанные излишества имели место уже после того, как Карлос с помпой презентовал нам гвоздь программы — демонстрационный заезд двух заточенных специально под гонки катеров. Посудины поджидали нас километрах в десяти от бухты Бейра-ду-Сеу, на довольно широком и длинном участке с глубинами в пределах метров этак пяти, с проверенным на предмет всяких гадостей дном. И самым натуральным фарватером, размеченным ярко-оранжевыми, зелёными и красными буями.

— Ну и что это? — довольно лениво поинтересовался я у Монти, но его опередил высунувшийся из кабины лодки Карлос:

— Это наша гоночная трасса, амиго Энрике! Ровно полторы мили, из них миля — дистанция заезда, и по четверти на разгон и торможение.

— А, то есть это у вас тут целых две дорожки! — дошло, наконец, до меня, почему буи аж трёх цветов. И расположены тремя же параллельными полосами. — А чего линию старта не сделаете?

— Не получается, — пожал плечами Карлос. — В сезон штормов всё сносит, и приходится заново размечать участок. Поэтому проще вот так — разгон до глиссады до начала дистанции, вход в коридор и затем заезд. Кстати, посмотреть хочешь, амиго?

— А что будет, если я скажу «нет»?

— Ничего, малыш, — вступила в беседу Бенита. Да-да, прямо с «летящего» мостика, грациозно перегнувшись через поручень и свесив вниз свои… ну, вы поняли. — Всё равно посмотришь, потому что это интересно нашему другу Монти. Да и тебе самому, я уверена, понравится!

— Ладно, — легко пошёл я на попятный. — А смотреть откуда?

— Лучше сверху, малыш. Поднимайся, я не кусаюсь!

— Уже, — моментально сорвался я с места, подрезав у самой лестницы Монти.

Мне всё равно, а дам… э-э-э… женщине приятно. Пусть думает, что запудрила мне мозг, пустив в ход извечную их магию, и я спёкся. Лишним не будет. При условии, конечно, что мне таки удастся сохранить холодную голову. Алонсо, к слову, тоже. Но в нём я не настолько уверен, как в себе самом. Что и неудивительно, при его-то репутации!

Однако Бенита ничуть не преувеличила — вид с верхотуры открывался действительно впечатляющий. Во-первых, горизонт мгновенно расширился. Во-вторых, гоночные болиды предстали взору с более выигрышного ракурса. Да и, что ни говори, наличие самой Бениты лишь прибавляло мостику шарма. Что же касается жизненного пространства… то и с этим оказался полный порядок — мы втроём легко разместились вдоль поручня по левому борту, каковым «Марлин» в настоящий момент был обращён в сторону гоночной трассы. И стоял на месте, надёжно заякоренный на мелководье. Ветра сегодня не было, да и течение как таковое отсутствовало, так что если лодка и вращалась вокруг якорного каната, то очень медленно. А заезд обещал быть скоротечным — сколько там той дистанции? Одна миля? Плюс разгон-торможение еще на половину оной. И Карлос наверняка обычную милю имел в виду, а вовсе не морскую. То есть тут реально от старта до финиша меньше полутора километров. И на этом расстоянии надо умудриться разогнаться так, чтобы опередить соперника! Ну и чем это отличается от обычного, сухопутного, драг-рейсинга? Ну, кроме дистанции? Там-то всего четверть мили, а тут на таком участке только на глиссирование выходят! Н-да… как-то это всё довольно сомнительно выглядит…

— Ми амор, давай команду на старт! — крикнула Бенита, и Карлос, так и торчавший в кабине, её прекрасно расслышал — вот это голосище!

И не просто расслышал, а отдал соответствующее распоряжение — судя по всему, по рации. Ну, это я такой вывод сделал ввиду отсутствия семафора или какой-нибудь флажковой азбуки. Тем не менее, оба гоночных болида пришли в движение, и я моментально заметил между ними разницу — по форме бурунов за кормой. Одна скорлупка использовала водомётный движитель, а вот вторая — толкающий винт. Хм… разница в подходах налицо. Кубок конструкторов? А почему бы и нет, собственно? Если уж тут такой простор для инженерного творчества?..

И да, насчёт того, что мне понравится, Бенита тоже оказалась права. Понятно, что предстартовый разгон сам по себе зрелище довольно унылое и тягомотное, но вот собственно заезд! Тут ведь и оптимальную траекторию для входа в коридор надо задать, и тягу распределить, и учесть особенности разгонной динамики в зависимости от типа движителя! И я неожиданно для себя самого принялся с замиранием сердца следить за перемещением водомётной лодки, от всей души желая ей победы. Чем-то она меня зацепила, а чем — сам не пойму. У меня аж сердце чаще забилось, чего я давненько за собой не припоминал. Даже Инес уже отучила от подобных треволнений, поскольку все эти полгода доминировала, унижала и властвовала практически на всех гоночных этапах, в которых принимала участие. Ну а насчёт тех, в которых уступала пальму первенства, имела привычку предупреждать заранее, чтобы я не грузился. Надо же хоть какие-то шансы конкурентам оставлять? Надо, иначе никакого интереса в тотализаторе. Больше чем уверен, что это её Монти заставляет. Ну, или кто-то ещё из кураторов. Не суть, короче. Главное, что я моментально втянулся в гонку… и остался крайне недоволен её быстротечностью. И даже не столько потому, что водомёт уступил в данном конкретном заезде гребному винту, а потому, что не успел как следует насладиться нарастающим напряжением, грозящим вот-вот перейти в эмоциональный взрыв и спад. Мало, преступно мало! Хотя бы вдвое дистанцию увеличить, уже было бы кое-что! А не вот так, буквально несколько минут, и всё, финиш. А ещё я понял, что именно мне данные спортивные состязания напоминают. Большой императорский турнир по сумо. Это когда сидишь целый день во дворце спорта, с утра и до вечера, смотришь за это время два десятка схваток, но чистое время борьбы редко когда превышает четверть часа. Совокупно, хе-хе. А всё остальное — подготовительные мероприятия и разнообразные ритуалы. Наверняка и здесь такая же проблема. Сам заезд — огонь! А вот остальное… и, судя по кислой роже, Монти явно думал о том же самом…