Там, на островах

— Не, ну когда у них основной гоночный день, да участников хотя бы десяток, это всё должно смотреться подинамичней, — вывел меня из задумчивого состояния комментарий Алонсо. — Но всё равно проблематично — как зрителей собирать? Как трансляцию организовывать? Обслуживание трассы, опять же?

— Похоже, пока всё исключительно на энтузиазме Карлоса и Бениты держится, — подлил я масла в огонь. — А до того только на чувстве собственного величия гонщиков. И на стремлении нагибать, пусть хотя бы так. Им бы, реально, несколько дорожек сделать, чтобы гонять параллельно. Или, ещё лучше, один заезд прошёл, и тут же, буквально через несколько минут, следующий. Но для этого в инфраструктуру вложиться придётся. И проблемы с донесением до аудитории никуда не деваются, а, следовательно, и окупаемость затеи.

— Ну, положим, с трансляциями мы как-нибудь разберёмся, — принялся развивать мыль Монти, — ты нам, амиго Энрике, как раз для этого и нужен. Ну, по большей части. А что делать со зрителями на, э-э-э, гоночной трассе?

— Ничего, — помотал я головой. — Надо переносить гонки в другое место, чтобы рядом берег был. Или хотя бы мель, на которой можно мостки соорудить. Для типа драга это решаемо. Но… ты ведь что-то другое хотел бы видеть, правильно?

— Зришь в корень, Профессор! Странно, что они только вот этими короткими заездами на скорость ограничились. Почему нет кольцевых гонок? Гонок на выживание? Или просто ралли?

— Регат.

— Чего?!

— На море это называется регата — переход наперегонки из точки «А» в точку «Б», — пояснил я. — И ответ предельно прост: им тупо не хватает энергии на большую дистанцию. Вернее, на собственно дистанцию как раз хватит, а вот на скорость — уже нет. Золотое правило механики в приложении к местным реалиям: выигрываешь в скорости, теряешь в расстоянии; выигрываешь в расстоянии — теряешь в скорости. Замкнутый круг.

— Но ты ведь знаешь, как это исправить, Энрике?

— Примерно догадываюсь.

— Но?..

— … это влетит в копеечку.

— Почему?

— Ты готов выслушать лекцию, Монти?

— А куда ж я денусь? — хмыкнул тот. И отвлёкся на очень вовремя появившегося курьера с харчами: — Заодно и пожрём! Так что да, готов!

Глава 2–1

Глава 2

Окрестности Илья-ду-Аманьесер, 07.05.24 г. ООК, около полудня

Знаете, на какие три вещи можно смотреть бесконечно? Наверняка знаете, но я на всякий случай скажу: на то, как горит огонь, на то, как течёт вода, и на то, как работают другие. В моём случае, правда, третий вариант уже не вариант, ибо задолбался. Во всех смыслах этого слова — и физически, и морально. Физически, потому что сам предыдущий час вкалывал, как проклятый, нарезая круги у небольшой отмели, усугублённой россыпью скрытых под водой по самую макушку валунов, и то и дело расчехляя измерительные комплексы. Во множественном числе, потому что не один — для надёжной фиксации обнаруженной электромагнитной аномалии мультиметр не годился ввиду малой точности, а со специализированными приблудами мороки не оберёшься. Ладно хоть не на вёслах все эти экзерсисы выписывать пришлось, а на оснащённой маломощным электромотором надувнушке. К сожалению, одноместной, так что сам, всё сам! Да и будь она рассчитана хотя бы на двоих, всё равно проще было бы самому на руле сидеть, чем объяснять, кхм, кормчему, куда и как править. В общем, умаялся, болезный. Но оно того стоило, поскольку эта вот непонятная хрень была уже третьей с очень близкими свойствами, и, таким образом, у меня образовалась явная закономерность. А раз есть закономерность, то можно её проанализировать и вывести некие общие признаки, по которым данный подвид НЁХ, то есть неведомой… э-э-э… уестествлённой… э-э-э… фигни — пусть будет так… в общем, дело полезное. Поскольку есть у меня предчувствие, что такими вот аномалиями можно будет воспользоваться при планировании сотовой сети в масштабах архипелага. Пока ещё не очень понятно, как именно — избегать, или, наоборот, как раз в них вышки ставить — но с этим вопросом я уж как-нибудь разберусь. Скорее всего, практическим путём, то бишь по накоплению критической массы эмпирических данных. Но это дело далеко не одного дня. Да и цели я себе такой не ставил. Сегодня это так, предварительная разметка… ну и разведка заодно, чё уж! Я это всё к тому, что на работу, пусть даже и чужую, глаза бы мои не смотрели! В данный конкретный момент, хе-хе. Именно по этой причине я и свалил подальше от людей, а именно, на самый нос «Мурены», или, как его называют здешние доморощенные мореманы, бак. Сел, и, что называется, ножки свесил — в самом прямом смысле слова, за борт. Под поручнем, он же по-морскому релинг, или, что даже вернее, леер — ибо из тросов, пусть и синтетических, а не стальных, как по классике положено. Собственно, на такие мелочи плевать с высокой колокольни, главное, что сидеть удобно: ногами под нижним канатом, руками и подбородком — на верхнем. Расслабон — моёпочтение! А тут ещё и еле ощутимый, но от этого очень приятственный ветерок. Так-то почти штиль, но «Мурена» уже вышла на свой крейсерский ход — аж в целых десять узлов, или восемнадцать с копейками километров в час! Почему не двадцать? А потому что в милях — на сей раз морских, а не как на гонках у Карлоса — это будет не круглое число. Короче, не суть! А суть в том, что у меня теперь примерно минут сорок, а то и все пятьдесят, до следующей контрольной точки на маршруте. И да, накануне вечером, отделавшись таки от Монти, я всё же умудрился оный маршрут начерно набросать. И не заморачивался особо, поскольку осознал, что всё равно с первого раза ничего толкового не получится. А так хотя бы пристреляюсь. Вот и пристреливаюсь — на данный момент уже целых семь выстрелов! И ещё тринадцать впереди. Радует лишь тот факт, что маршрут я проложил замкнутый, с точкой финиша, на сто процентов совпадающей с точкой старта. А именно, транспортным хозяйством Бейра-ду-Сеу. Чтобы уже глубокой ночью выгрузиться, добрести в полубессознательном состоянии до «нумера» да завалиться спать — намереваюсь как есть, в комбезе. Разве что обувку сдеру. Но это не точно! Как видите, планов громадьё. Но сейчас отдых — и телом, и душой. С телом-то всё ясно, а вот для душевного расслабления я выбрал способ номер два, поскольку костёр на борту мне бы развести никто не позволил. И особенно Се… пардон! Капитан Секейра! А вот на воду пялиться мне абсолютно ничего не мешало, да и место я выбрал для данного занятия самое козырное — аккурат бурун, взбиваемый туповатым носом «Мурены», с моей позиции прекрасно видно. Плюс ласкающее слух журчание, до сих пор не приевшееся. Ещё бы не доставал никто, и было бы совсем замечательно! Но, видно, не судьба — кто-то прётся. И, судя по шаркающей походке, такой человек, которого в пешее эротическое не пошлёшь. Вернее, послать-то можно, но результат будет немного предсказуем — скорее я сам за борт отправлюсь. Потому как что? Правильно! Се… пардон! — капитан Секейра, во-первых, на «Мурене» царь и бог, а во-вторых, всегда прав. Почему? Да потому что капитан, вот почему! И потому что идите-ка вы на… подальше, короче! С такими вопросами, на! Это, если кто вдруг не понял, миниатюра «Знакомство Олега и старины Педру». Имевшее место почти две недели назад, в порту Порто-Либеро, пардон за тавтологию.

— О чём задумался, амиго Энрике?

Ну вот, сглазил! Ладно, придётся отбрехиваться…

— Да как вам сказать, дон Педру? — нехотя повернув голову на звук, покосился я на хозяина — во всех смыслах — «Мурены».

— Да как есть, так и говори: а не пошёл бы ты, старый пердун, куда подальше?! — хохотнул тот, оценив собственную шутку.

Ну да, с таким не забалуешь! Казалось бы, ни кожи, ни рожи — высокий, но худой, как щепка, мулат с кожей оттенка тёмной бронзы. Возрастом хорошо за полтинник, но по нему и не скажешь. Разве что шевелюра, смахивающая на потрёпанный одуванчик, да абсолютно седые усы с бородой возраст выдают. Впрочем, если приглядеться, то они скорее выгоревшие… или даже вылинявшие, а не седые. Да и не худой кэп, а невероятно жилистый. И подвижный, как ртуть. Иной раз, когда возникает необходимость ему самому забраться на мачту и поработать с такелажем, либо с мехрукой и сетчатым тралом, он весьма напоминает вымахавшего до человеческих размеров паука. Но уважают его вовсе не за это, а… так скажем, по совокупности свойств.

— Да не, отчего же? — моментально отпёрся я. Еще не хватало, чтобы он собственную шутку мне приписал — с него станется. — Присоединяйтесь, капитан! За погляд денег не берут, как у нас, у русских, говорят!

Касательно моего происхождения старик Педру уже давно в курсе, так что с ним можно не стесняться.

— А-а-а, способ номер два! — понимающе протянул кэп, заглянув мне через плечо и дальше, за борт. — Тоже иногда грешен! Ладно, не буду отвлекать, наслаждайся, Энрике!

Ну вот и хорошо, вот и славно. Потому что настроение у меня сейчас созерцательное, как обычно и бывает после длительной — и интенсивной! — комбинированной нагрузки. То есть труда физического в комплекте с умственным. Прямо как в боксёрском матче, хе-хе. Правда, о чём-то конкретном думать не очень-то и хотелось — мозг в перегрузе, так что ему надо просто дать возможность на подсознательном уровне переварить собранную инфу. А до того просто не чинить препятствий. То есть не напрягаться ни в каком виде, а думать лишь о том, о чём само собой думается… собственно, я и сам не заметил, как мысленно вернулся во вчерашний вечер, на пляж в транспортном хозяйстве. Да ещё и аккурат в тот момент, когда курьер свалил, оставив нам с Монти изрядно снеди и пива. Ну и у меня не осталось ни единой причины, чтобы откосить от продолжения разговора, о чём Алонсо и напомнил незамедлительно:

— Чё там насчёт лекции, Проф? Ты обещал! И даже, как мне показалось, с угрозой в голосе!

— Тебе не показалось, — буркнул я, взрызшись в здоровенный пастель — жареный пирожок с тонким тестом и кучей мясо-овощной начинки.

Монти себя ни в чём не ограничивал, так что нам приволокли полный спектр стрит-фуда бразильеро — от тех самых пастелей и кашиний до рёбрышек-чурраско, к которым я планировал приступить чуть позже, чтобы растянуть удовольствие. А ещё кассаву — чипсы из корня маниоки, и кучу соусов. Ну и овощей, банальные огурцы с помидорами — экзотику, особенно местную, заказывать мы как-то поостереглись. Ну и пивас, само собой. Но я на автомате схватил самый здоровенный свёрток, и не прогадал.

— Смотри, не подавись, амиго Энрике! — беззлобно хохотнул Алонсо, но и сам последовал моему примеру, вскрыв пакет с акараже — зажаренным в кляре специальным фаршем из морских гадов. — Знаешь же, что я не из пугливых!

— Ну, считай, что сам напросился! — пожал я плечами. Потом неспешно прожевал ещё кус пирожка, и, собственно, приступил: — В общем, друг мой Монти, вариантов масса! Самый простой и очевидный — повысить запас хода уже имеющихся посудин без ущерба для скоростного режима. Золотое правило механики в местном приложении, помнишь?

— Гибриды? — моментально сообразил Инкин родственник.

— Они самые! — кивнул я. — Вообще на изи, любую лодку на выбор. Единственное, внутреннее устройство получше изучить, а так без проблем. Уж куда готовый генераторный блок воткнуть всяко найдём. А баки можно подвесные делать — из мягкого пластика. Хоть по всему днищу, хоть вдоль бортов. Но я больше чем уверен, что и внутри корпуса местечко отыщется. Вон, в том же «Марлине» свободного пространства до хрена и больше!

— Ну да, ну да, — в свою очередь покивал Монти, — уж если ты в квад эту схему вписать умудрился! А с нормальными полноразмерными траками и вовсе песня — вон, «муниципале» на передвижные генераторы никак не нарадуются! Но… ты уверен, что это поможет?

— А что ещё-то? — снова пожал я плечами. — Ты ведь понимаешь, из-за чего такой перекос? Ну, расход энергии на высоких скоростях?

— Слишком сильное сопротивление среды?

— Именно! Колёсной технике приходится преодолевать лишь сопротивление качению, которое зависит от вида опорной поверхности и свойств самого колеса — той же жёсткости, плюс набегающий поток воздуха и подъёмы. Но последние лишь периодически, а после подъёмов бывают ещё и спуски, на которых можно идти накатом и подзаряжаться от рекуперации. Ну и ещё небольшая — относительно! — масса самой самобеглой коляски и пассажиров с грузом. Вот и получается, что по энерговооружённости на единицу массы наземный транспорт сильно выигрывает. А вот с водным всё и сложнее, и проще одновременно. Проще, потому что нет подъёмов и спусков. Почти всегда по прямой, и уж точно всегда по горизонтали. Ну, если не под парусом галсами против ветра. Сложнее — потому что приходится в прямом смысле слова разрезать и раздвигать в стороны нехилые слои несущей поверхности, в нашем случае воды. Хорошо, что пресной. Ну, или очень малосолёной. Тем не менее, мы имеем дело с трением скольжения — пусть и внутренним, между слоями жидкости, которое по определению меньше внешнего, между твёрдыми телами. И, что самое поганое, с лодками играет роль не столько величина коэффициента трения, сколько… путь трения. Ведь оно осуществляется вдоль всего корпуса, с обоих бортов и под днищем! Плюс площадь поперечного сечения, которая заметно больше, чем у любого нашего квада. В результате энергозатраты резко возрастают, и при куда меньших скоростях. Как думаешь, насколько быстро Карлос нас катал? Ну, в самом начале?

— По ощущениям что-то под сотку, — припомнил Монти. И сразу же поправился, завидев мою саркастическую ухмылку: — Я про километры.

Впрочем, даже после этого я не перестал сушить зубы:

— Не-а. Пятьдесят с небольшим, а потом и вовсе где-то до сорока сбросил.

— Да? — удивился Алонсо. — Странно! А у меня такое знакомое ощущение возникло!

— Это из-за непривычных условий, — пояснил я. — Вот восприятие и шутит. Но по факту такая вот лодка, как у Карлоса, в принципе больше, чем до семидесяти километров в час, да и то по течению и по ветру, разогнаться неспособна физически. Либо надо в разы задирать мощность силовой установки.