Там, на островах

— Скажешь тоже! — отмахнулся я. — Всего лишь кружок по интересам! Но как пример динамической медитации — вполне. Собственно, я и не удивлён, что именно капоэйристы первыми с Эшу контактировать начали. У них же всё один к одному: отменная физическая форма, магическое мышление, развитая сенсорика… вот и срослось. А потом жрецы кандомбле подсуетились, сляпав вполне удобоваримое объяснение для паствы: а не это ли лучшее доказательство истинности всех постулатов нашей веры? Кое-какие уточнения внесли, и нормально! Зато всё ясно и понятно: два мира, Эшу и Ориша, магия! Плюс скрепы. Чего, думаешь, они все скопом из Порто-Либеро свалили?

— С нашими католиками паству не поделили? — предположил Вова.

— И это тоже, — кивнул я. — Но есть ещё один фактор.

— Какой?

— Рано ещё! Дай про Эшу дорасскажу!

— Валяй! — барственно махнул рукой Вова, смирившись с неизбежным.

— В общем, последователи кандомбле здесь, на архипелаге, верят, что Эшу и Ориша формируются из некоей «материи» Иколе Орун… — запнулся я, но всё же подобрал нужные слова: — Это когда частицы невидимого мира проникают в мир видимый в местах силы, они же Игбоду. Но, чтобы это стало возможно, Эшу нужна помощь с нашей стороны — кто-то из людей должен его… пожалуй, призвать. Эшу сливается с внутренней сущностью призвавшего, и получает возможность постоянно взаимодействовать человеком. Без плясок с бубном и прочего шаманства. А если при этом ещё и на Игбоду находиться, то Эшу может являть свою истинную сущность в виде энергослепка, он же призрак. Понимаю, звучит бредово…

— Да не, нормально! — успокоил меня Вова. — Я даже понял, что ты пытаешься до меня донести. Другое не ясно: если отбросить мистику и мифологизированное объяснение, то что мы имеем в остатке?

— То, о чём я уже упоминал: разрозненные куски программного кода, реализованные в квантовой вычислительной среде, — снова пожал я плечами.

— То есть ты хочешь сказать… — прервался на полуслове Вова.

— Именно! — кивнул я. И обвёл окрестности широким жестом: — Это всё — квантовый компьютер! В смысле, не только острова, а вся планета. То есть носитель кубитов. Я бы даже сказал, целых кластеров кубитов! Эшу — суть оптические квантовые модули, лишённые целостности. А атмосфера Роксаны со всеми её аномальными свойствами — физическая основа мириадов… а может, и не мириадов, но довольно большого количества — оптических кубитов. Возможно, как раз отсюда и проистекает её оптическая непроницаемость для наблюдателя извне. Точнее не могу объяснить, я всё-таки не физик-оптик. Да и тот вряд ли бы что-то связное предложил. Мы имеем дело с принципиально новыми явлениями, их ещё изучать и изучать! И не в одно рыло, а целыми научно-исследовательскими институтами! Которых я на планете, к сожалению, не наблюдаю. Военным, скорее всего, плевать, ибо приказа нет, а корпам на всё, что не приносит прибыли, по определению параллельно.

— Да с чего ты это вообще взял, Проф? — возмутился Вова. — Я не про военных и не про корпов, если что, а про аномальщину!

— Мне Эшу Урсу показал, — привёл я убийственный довод. — Ещё на церемонии, когда я вырубился и на колени грохнулся. Только я сразу не смог такой массив информации переварить, пришлось обрывками довольствоваться. Но и того, что я текущему моменту вспомнил и осознал, хватает.

— Уверен?

— Более чем! — выдержал я пристальный взгляд напарника.

Да и попробуй тут усомнись, если после вспышек-озарений, что донимали меня эти два дня, картины в памяти намертво отпечатываются. Так, что я могу их в любой момент представить и рассмотреть в мельчайших подробностях. Вот прямо как сейчас — стоило лишь прикрыть глаза и приложить крайне незначительное усилие, как в голове вновь пронеслась грандиозная картина глобальной катастрофы: колоссальная светящаяся малиновым и фиолетовым «сетка» (типа координатной в цифровом отображении), окутывающая голубоватую из космоса планету, вдруг мигнула, подёрнулась рябью и цветовыми переливами во всю ширину видимого спектра… и порвалась сразу во множестве мест, пойдя здоровенными прорехами. А потом и клочки начали распадаться на более мелкие части, истаивая обрывками нитей-связей между отдельными «нервными узлами»… точно! Вот что оно мне больше всего напоминает! Нервную систему живого организма! Причём высокоразвитого живого организма. Или вообще человеческого мозга… хотя насчёт человеческого я явно загнул, просто близкого по форме к сферической. Отсюда и невольная аналогия. Короче, не суть. Главное, что в моём видении сторонний наблюдатель, дождавшись разрыва глобальной сети, нырнул в атмосферу планеты, отслеживая конкретный обрывок, который тоже в свою очередь рвался и дробился на ещё более мелкие составляющие. И каждый раз я заныривал всё глубже и глубже, привязываясь к одному из жалких остатков некогда единой системы. Продолжалось это, по субъективным ощущениям, очень недолго — какие-то секунды, но уровней, наверное, под сотню я отследил. И, наконец, осознал себя тем самым куском кода на квантовой основе, каковой с момента моего с ним… соития, получается? Хм… интересно, а кто кого тут, э-э-э, уестествил? Как-то не очень приятно осознавать себя жертвой насилия, пусть и чисто ментального… хотя кого я обманываю? С Инкой жизнь не сахар, я, почитай, каждый день этому самому ментальному изнасилованию, сиречь мозгоё… — отставить! — мозгоедству, подвергаюсь! И ничего, до сих пор жив и здоров. Впрочем, в последнем уже не уверен. Как минимум в части, касающейся психического здоровья.

Извините, отвлёкся. Но должен же я хоть кому-нибудь поплакаться в жилетку? И да, когда видение катастрофы улеглось в мозгу, я очень быстро обнаружил некую незадокументированную возможность, а именно, отматывать видение назад чуть ли не покадрово. То есть я способен в любой момент времени не только воспроизвести некий «видеофайл» перед внутренним взором от начала и до конца, но и в обратном порядке. А ещё могу делать… ну, пусть будут «скриншоты»! К чему плодить сущности, если данное понятие идеально соответствует самой фишке?

— Профессор! — напомнил о себе напарник.

— Да, точно! — очнулся я. — Извини, продолжаю. Когда-то давно, до местного, условно, конца света, на Роксане существовала как минимум одна глобальная сеть квантовых вычислителей, охватывавшая всю планету. Гигасеть, я бы сказал. Но она же не могла взяться из ничего, правильно? Отсюда я сделал вывод, что сеть кем-то была создана. А кому такое под силу, кроме как высокоразвитым разумным существам, способным преобразовывать собственную среду обитания?

— Значит, всё-таки пришельцы, — ухмыльнулся Вова. — А на кого они хоть похожи?

— Без понятия, Вов, — развёл я руками. — Из того, что я видел, а потом вспомнил, ничего даже близко живых существ не напоминает.

— Странно… тут же зверья эндемичного полно!

— Вот именно, Вов! И тем не менее.

— Ну и как такое может быть? — озадачился напарник.

— Вариантов не так уж и много на самом деле, — задумался я вслух. — В чём я почти уверен, так это в наличии на планете параллельной эволюции: на Роксане одновременно развивалась белковая жизнь — и развивается до сих пор… и какая-то ещё. Что-то энергетическое?..

— Ну, так может, эти твои Эшу — и есть… ну, типа… — замялся Вова, будучи не в силах облечь смутное подозрение в слова.

Ну не его это конёк, особенно если приходится использовать научный русский, а не русский матерный, как он привык.

— Нет, вряд ли, — мотнул я головой. — Если бы Эшу и Ориша являлись психоматрицами разумных существ, перенесёнными в некую виртуальную реальность на базе квантовой сети, они бы сохранили хоть какие-то отпечатки исходных личностей. Я же ощущаю Эшу Урсу именно как нейтральный кусок кода, этакую цифровую «губку», которая впитывает индивидуальные черты носителя. Да и остальные последователи кандомбле — местного её варианта, естественно! — это подтверждают. У каждого адепта формируется собственный Эшу, отображающий его характерные черты. Как мне тот же Дьогу объяснил, Эшу Урсу принял форму медведя по совокупности признаков: мои габариты, силовые показатели и врождённое любопытство, серьёзнее всего повлиявшее на умственные способности.

— Реально? — заломил бровь Вова. — Не сказал бы, что твой, э-э-э, подселенец медведя напоминает.

— А кого тогда? — заинтересовался я.

— Да хрен знает! Пятно фиолетово-малиновое, в мареве! Где ты там кого разглядеть умудрился — ума не приложу!

— Дьогу, — принялся я загибать пальцы, — Витор, близняшки Де Соуза, падрину Жайми — все именно медведя видели. Достаточно?

— Ладно, ладно, убедил! — отгородился от меня ладонью и кулаком с пивной бутылкой напарник. — Верю! Похоже, трава у вас у всех одинаково забористая! Что, в общем, и немудрено — поставщик-то общий! А у них какие? Ну, эти?..

— У Витора и девчонок я не видел толком, они очень слабенькие пока, — отмазался я, — а у Дьогу кот. Здоровенный. Возможно, рысь. Поэтому он местранду Гачинья. А у мэра Каньяреса — Эшу Поуву, спрут.

— Хорошо, будем считать, что я глупость сморозил, — признал собственное поражение мой партнёр по опасному бизнесу.

— Ну почему же глупость? — не согласился я напарником. — Нормальная гипотеза! Рабочая. Просто я могу её с высокой долей вероятности опровергнуть. Из того, что я увидел и осознал, происхождение Эшу от психоматриц неких разумных существ не прослеживается. То есть чисто энергетическую природу предполагаемых разумных Роксаны отметаем. Хотя какой-то промежуточный вариант возможен. Некая энергетическая матрица в небелковом теле. На какой-нибудь кремниевой основе, например…

— Чужие? — загорелись глаза напарника нездоровым блеском.

— Да иди ты!

— Живые ходячие процессоры? — моментально выдвинул Вова альтернативную версию. — Типа, скала какая-нибудь? Или кристалл? Чё-то совсем сомнительно!

— А чему ты удивляешься? — парировал я. — Прецеденты имеются! «Каменных слизняков» помнишь?

— Их, пожалуй, забудешь! А они что, тоже?.. — чуть не подавился Вова пивом.

— Есть такое предположение.

— О-фи-геть!..

Ну вот, опять напарничек сломался! Какой-то он у меня слабенький…