Там тебя никто не ждёт

Ха, а на последний визг у меня силы-то нашлись!

***

Колоритная, наверное, сцена: бьющаяся в истерика девица на пороге кареты, застывшая не то от ужаса, не то от изумления толстуха и пытающаяся вытереть последние капли духов из глаз чахоточная.

Всадников она нисколько не удивила. И не остановила - ни на секундочку.

Они строем спешились и шагнули к входу.

Толстуха всхлипнула, отмерла и тоже бросилась к двери. Кажется, сейчас повторится подвиг солдата с амбразурой...

Чахоточная метнулась мимо меня в карету и захлопнула дверцу. Судя по звукам - ещё и забаррикадировалась.

Кучер, до этого мирно дремлющий и даже временами похрапывающий, спрятался под козлами и не подавал признаков жизни.

А я что? Я своё уже отбоялась.

Ну ладно - просто застыла посреди всего этого дурдома... и на-блю-да-ла.

Эти, в плащах (а что, правда, что ли, мёртвые?), отодвинули - а это силища нужна немалая - толстуху и шагнули внутрь. Очень скоро на улицу посыпались девицы - кто в чём и кто как. Толпиться вокруг здания они не стали, сразу по углам попрятались.

Откуда-то изнутри донёсся вой толстухи.

А меня вдруг словно подбросило. Чего я стою?! Бежать отсюда, скорее!

Скорее не получилось: ноги не слушались. Подобрав подол блио, я медленно, как нашкодивший котёнок, принялась отступать... Легонько, шажочек за шажочком... Доотступалась до моста - совсем рядом, хорошо... Под мост я первым делом и сиганула. А там по бережку, да по камушкам, да вброд кое-где (чёрт его с обувью, выдержит!). А на том берегу уж я припустила!

Всё время в ушах чудился конский топот.

Я петляла подстреленным пьяным зайцем, натыкалась на тупики, поворачивала обратно, плутала по переулкам...

А город словно вымер. И все двери-ставни заперты, ни души... Кладбище, ага.

Так, невесть каким образом я выбралась на окраину. Дома здесь стали пониже, целиком за оградами прятались. Да и победнее - вон, краска на стенах облупилась. Дорога и вовсе никакая. Я несколько раз падала, вставала, снова падала...

Остановилась только, когда замаячила городская стена и открытые - господи, спасибо!
– ворота. Ха, ворота! Калитка, а не ворота, но стражи рядом не оказалось. А, наверное, должна быть.

Я уже примеривалась подойти и воочию убедиться, как...

Всё-таки стук копыт мне не мерещился.

А уж это "хлюп-хлюп" я везде узнаю.

Чёрная тень со стороны переулка приближалась.

А я замерла пойманной птичкой, пригвождённая вновь проснувшимся страхом.

Хлюп-хлюп.

Да что же такое! Вот же, калитка эта чёртова! Да там лес, поди, меня и не найдёт никто. Ну же, всего шаг... и ещё...

Хлюп.

У меня и один-то не получился.

Хлюп-хлюп.

Мне казалось, я уже слышу дыхание лошади. И уж точно вижу очертания всадника...

Хлюп...

Ну всё.

Примерно в этот момент меня дёрнули за руку. И, слава богу, что закрыли рот - я бы завопила. Думала, голос от страха кончился - щас! Когда надо - найдётся.

Я сдавленно мычала в чью-то руку, а меня уже тащили в какой-то закуток и с силой усаживали на колени в грязь.

Почему-то сейчас вдруг стало жалко платье. То есть блио.

Всадник остановился совсем рядом. Покрутился.

Я чётко слышала чужое дыхание в ухо - и от этого становилось ещё страшнее, чем от...

Мамочки!

Подъехав совсем близко, всадник... э-э-э... выпрямился, что ли? В общем, капюшон упал, и в красивом лунном свете матово блеснул череп.

Колоритный такой череп. Что там - мясо, сухожилия, сосуды - на нём остались. И от костей это отлипало очень живописно...

Господи, меня сейчас вывернет.

Ходячее пособие для медиков, блин. Реквизит фильма ужасов...

А глаза сияют голубыми яркими звёздами. Холодными. Можно сказать, ледяными. Колючими.

Я всхлипнула, отводя взгляд.

Всадник проехал почти вплотную.

Так вот он какой, трупный запах! О-о-о, лучше б не нюхала.

Всадник пошёл на второй заход.

Что он ищет? Не меня же, нет? Нет? Нет?!

Третий круг... Я почти ожидала, что сейчас он взовьётся на дыбы, как в каком-то фильме, и мелодично завопит.

Нет, он просто уехал.

Медленно, постоянно поворачивая лошадь. Лошадь, у которой в глазницах вились черви!

Меня отпустили, стоило чёрной тени скрыться из виду.

Та-а-ак. Теперь упасть вперёд на руки - корсет тоже жалко. А так хоть перчатки пострадают.

Обернуться.

– Эдвард?!
– выдохнула я.

Не глядя на меня, юноша встал, закинул за плечи нечто вроде походного мешка (или котомки?) и... прошёл мимо.

– Эдвард!
– неверяще прохрипела я ему вслед.

Он что, сейчас уйдёт?

И оставит меня? Одну?!

– Эдвард!
– вот теперь голос не слушался. Чёрт!

Подхватив подол, я бросилась вслед за идущим к воротам-калитке юношей.

Он соизволил отреагировать, только когда я схватила его за плечо - уже за стенами.

– Что?!

– Ты... уходишь?
– выдавила я.

Юноша сбросил мою руку, окатил хмурым взглядом и отвернулся.

– Не оставляй меня!

Эдвард обернулся.

– Мне казалось, ты теперь вовсе не рада меня видеть, - ледяным голосом произнёс он. И снова отвернулся.

Сейчас он уйдёт, а я... а я...

А я куда пойду?! Да он же здесь единственный, кого я знаю. Единственный... э-э-э... нормальный!

– Эдвард, я не смогу без тебя!
– вырвалось отчаянное.

Юноша замер. Снова обернулся. И, тяжело дыша, показал на калитку.

– Там - Тёмные Посланцы. Они ищут... меня. Рано или поздно найдут. Так что возвращайся, Катрин... Так тебе безопаснее.

Я вспомнила толстуху и будни в подворотне. И содрогнулась.

Да какие, к чёрту, посланцы! Были и нет. А подворотня - она, вот она. И этот... любвеобильный герцог.