Танцующая с волками

– Молодец, скоро станет легче. – Ульрих помог ей удобнее устроиться на подушке, подоткнул одеяло.

Еле ворочая языком, Оливия пыталась ответить ему, но его лицо вдруг подёрнулось пеленой, а потом и вовсе растворилось во тьме.

* * *

Свет уличного фонаря слабо освещал комнату, позволяя силуэтам деревьев когтистыми лапами ползать по стене. Оливия со стоном потянулась, потирая заспанное лицо. Она определённо чувствовала себя лучше, но слабость и ломота в теле так и не отступили.

Ульрих вскинул голову и отложил книгу в сторону. Лицо Оливии было в тени, но это не мешало волчьему зрению разглядеть сменяющие друг друга эмоции: боль, страх, растерянность.

– Где я? – Голос тихим шелестом проскользил по комнате, выдавая напряжение.

– В моей спальне.

– Ясно.

– Ясно? – поперхнулся он, вскидывая бровь. – И это всё? Не будешь кричать и бросаться в меня вещами?

– С удовольствием это сделаю, как только дохлый ёж перестанет давить на моё горло, – прохрипела она, свесив ноги с кровати.

– Тебе пока не стоит вставать. – Ульрих осторожно приблизился и протянул ей стакан воды, но Оливия отмахнулась, не сводя с него напряжённого взгляда.

– Что, и утку для меня приготовил? Наверное, и подержать готов? – нервные нотки вырвались на свободу, и Ульрих ощутил облегчение. Если она снова злится на него – болезнь отступает.

– Нет, но до уборной доведу.

– Не утруждайся, у тебя наверняка есть куча важных дел. Например, составить список следующих жертв. Советую спалить город, ну чтоб наверняка.

– Лив, прошу, тебе сейчас нельзя волноваться.

– Думаешь? А я планировала взять пистолет и методично перестрелять каждого ликанта, который появится под окнами. По мне, так хорошо расслабляет, знаешь…

– Лив!

– Ну что ты хочешь от меня? – Оливия вскочила с кровати и шагнула в сторону Ульриха.

Ноги предательски задрожали, и она, чуть пошатнувшись, ухватилась за изножье кровати.

– Сядь, пожалуйста, – мягко произнес он, возвращая её в постель. – Мы ещё вернёмся к нашим отношениям…

Она презрительно фыркнула и отвернулась.

– Я должен кое-что спросить. – Ульрих пытался подобрать слова, хватался за чувства, однако мысли перекрывала всепоглощающая паника.

Той ночью в хижине, когда он впервые услышал стук маленького сердечка, он долго не решался пошевелиться. Ноги затекли от неудобной позы, голова гудела от мыслей, но он продолжал вслушиваться в эти приглушённые звуки.

Поначалу Ульрих был ошарашен, понимая, что совершенно не готов к такому исходу событий. Но глядя в умиротворённое сном лицо Оливии, чувствовал, что потихоньку успокаивается. Всё будет в порядке. Главное, чтобы она была жива и здорова, а об остальном он позаботится.

В одно мгновение жизнь обрела новый смысл, придя к логически верному исходу после всех этих интриг, убийств и войн. С самого детства они оба мечтали о настоящей семье, и теперь у них есть шанс её обрести.

– Ты знаешь о своём положении?

– Да, оно довольно паршивое.

– Я не об этом.

– Если ты снова собираешься лезть с попытками помочь, то мой ответ остаётся неизменным. – Она закашляла, прикрывая рот рукой. – Я справлюсь без тебя.

– Лив, – Ульрих коснулся её плеча, заставив обернуться.

– Я всё сказала! Мне не нужны твои подачки.

– Да послушай меня хоть минуту! – всплеснул он руками, повышая тон.

– Хватит! Наслушалась! – подхватила его настрой Оливия.

– Ты беременна, – сказал он вдруг так тихо, что сам едва смог расслышать эти два слова.

Но она услышала.

– Ха!

– Ты ведь не знала, да?

– Ха-ха. – Оливия уткнулась в подушку, заглушая истеричный смех. Плечи дрожали, она срывалась на кашель, но продолжала хохотать.

Ульрих растерянно наблюдал за этой картиной. Казалось, приступ лишь набирал обороты. И без того эмоционально и физически истощённая, она сейчас получила ещё один удар. Ульрих не представлял, какой силой нужно обладать, чтобы справиться с обрушившимися на её хрупкие плечи проблемами, но точно знал, что не оставит Оливию одну, как бы она ни сопротивлялась.

– Это всё? Или есть ещё какие-то дикие диагнозы? – с трудом успокоившись, спросила она насмешливо.

Оливия явно не восприняла его слова всерьёз, либо же изо всех сил старалась не верить в услышанное.

– Я бы усомнилась в квалификации твоего врача. Перепутать простуду с беременностью, так даже курсант не облажается.

– Я слышал сердцебиение… – Ульрих прикрыл глаза в попытке справиться с волнением и подобрать нужные слова. – И слышу сейчас. Тэлута лишь подтвердила мои догадки.

– Чушь, – хмыкнула Оливия, потирая переносицу.

Грудь сдавило тревожным спазмом, она искала во взгляде Ульриха отблеск сомнения, но он источал непоколебимую уверенность.

– Вот, взял для тебя, – на подушку опустилась картонная коробка. – Если не веришь моим словам, то с этим вряд ли поспоришь.

– Тест на беременность? – она покрутила в руках упаковку и ехидно улыбнулась. – Что, активно пытаетесь обзавестись потомством с той чокнутой волчицей?

– Оставлю тебя ненадолго одну. – Он проигнорировал хлёсткость её слов и направился к выходу из комнаты. – Я буду внизу.

Хотелось хлопнуть дверью или снести уродливый цветок в вазе, который, как назло, стоял на его пути. Строптивость Оливии выводила из себя, заставляла внутреннего зверя надрывно выть и царапать рёбра, но в тоже время только с ней Ульрих мог держать его под контролем, заставлять молчать, скрывать так глубоко, что возникала мысль: может, он больше не вернётся?

Гостиная была окутана ночным мраком, только пара напольных ламп освещали велюровый диван, на котором в задумчивости восседала старая волчица.

– Сказал?

Тэлута выпустила облачко сизого дыма, прежде чем отложить трубку в пепельницу на кофейном столике. Ульрих опустился в кресло напротив, откинулся на спинку и устало выдохнул.

– Не поверила?

Альфа раздражённо помотал головой.

– Давай схожу к ней. Девка упрямая, но не глупая, поймёт.

– Не нужно, тебя она точно слушать не станет.

– Да и тебе она не особо рада. Видать, сильно ты ей душу изодрал, паскудник.

– Сильно.

– Вы ещё так юны… Поверь, жизнь даст вам тысячу возможностей для прощения. Если чувства сильны, они рано или поздно заглушат боль разума.