Танцующая с волками

Он поправился, вспомнив первый пункт, который точно был не их вариантом: Оливия не являлась рождённым ликантом другой стаи.

– Расскажешь мне?

– Обращение… – процедил он сквозь зубы. – Тебя должны укусить и принять в стаю. Но я никогда не позволю этому случиться. Не дам тебе испытать боль, потерять себя и рискнуть жизнью ребёнка. Я найду другой способ, обещаю.

– Но остаётся ещё один, – после долгой паузы напомнила она.

– Да, это союз, заключённый по веской причине между человеком и ликантом и одобренный советом, – повернув к ней книгу, Ульрих указал на последний пункт.

Оливия несколько раз прочитала строки, расплывающиеся перед глазами от волнения, и, подняв голову, без колебаний ответила:

– Значит, у нас нет другого выбора.

Глава 16

Оливия вышла из ванной комнаты, прикрыла за собой дверь и уставилась на пёстрый глиняный горшочек с неказистыми на вид ручками. Поднос с обедом терпеливо ожидал на стеклянном столике у кровати, и она точно знала, что когда вернулась в комнату с утренней прогулки, его там не было.

Похоже, волчица-кухарка снова её провела. После первой их встречи Майла старательно избегала Оливию и ухитрялась приносить еду, только когда спальня пустовала.

Оливия тяжело вздохнула и опустилась в кресло. Вчерашний разговор с Ульрихом зародил в душе крепкую уверенность, что она действительно останется в стае, и теперь она отчаянно старалась убедить себя, что радоваться ещё рано. Странно было осознавать, что пару дней назад она готовилась покинуть резервацию, а теперь изо всех сил желала здесь задержаться.

Мысленно Оливия постоянно повторяла, что стоит дождаться решения старейшин, ведь, судя по сборнику законов ликантов, они могли воспротивиться воле Альфы, выказать ему своё недоверие и даже свергнуть.

По спине пробежал холодок, заставив её повести плечами. Несмотря на все их разногласия, она знала, что не сможет встать между Ульрихом и его стаей. Знала она и то, что никогда не станет здесь своей. Оборотни сторонились её, она это чувствовала, но не собиралась набиваться никому в друзья. Всё, чего ей хотелось, – чтобы ребёнок родился в относительной безопасности, а после она обязательно что-нибудь придумает.

Пузатые глиняные бока приятно обжигали пальцы. Оливия в предвкушении подняла крышку, глубоко вдохнула пряный аромат запечённого мяса с овощами и тут же захлопнула её, борясь с порывом броситься обратно в ванную. Сладковатый запах свинины, ударивший в нос, показался удушающим и въедливым, а чувство голода вдруг само собой испарилось.

Сдержав неприятный позыв, она отодвинула от себя поднос и обессиленно откинулась на спинку кресла. Быть беременной Оливии не нравилось. Не то чтобы она преследовала цель объесть стаю, но питаться только хлебом и фруктами уже надоело, и с этим нужно было что-то делать.

Стук в дверь вывел её из тревожных рассуждений о собственном состоянии.

– Опять ничего не съела? – Ульрих прошёл в комнату и первым делом открыл горшочек, чтобы убедиться в своих словах.

– Аппетита нет, – пожала плечами Оливия.

– Тогда заберу себе. – Он подвинул поднос и тут же запихнул в рот кусок хлеба. – Голодный как…

– Волк? – хмыкнула она, закончив за него фразу.

Ульрих кивнул, активно работая ложкой. Со стороны казалось, что он не ел как минимум неделю, но Оливия прекрасно знала, что ещё утром он умял сковородку яиц с беконом.

– Поговорил со старейшинами?

– Угу.

– И что они сказали? – Она нетерпеливо заёрзала, устав ждать завершения трапезы.

– Тсс… – приложил он палец к губам. – Дай мне пару минут тишины.

– Ты издеваешься? – возмутилась она и отобрала у него последний кусок хлеба. – Рассказывай!

– Они дали добро на союз. – Ульрих неспешно прожевал и лишь потом ответил.

– И всё? Так просто? Я думала, они соберутся на закате, принесут в жертву козу, будут спрашивать у высших сил ответа…

Он коротко хмыкнул, не сводя лукавого взгляда с встревоженной Оливии.

– Им хватило одной веской причины, чтобы сразу пресечь все споры и недовольства.

– И что за причину ты придумал?

– Сказал правду – моя невеста беременна.

– Да, но не от тебя, – это уточнение больно кольнуло под рёбрами, но он сдержался, стараясь выглядеть равнодушным.

– А вот этого им знать не стоит. Пусть радуются скорому наследнику. – Ульрих отвернулся и тут же заметил пару пустых бутыльков от настоев на прикроватном столике. – Кстати, как чувствуешь себя? Ничего не беспокоит?

– Беспокоит, – задумчиво протянула Оливия. – Я понятия не имею, как должна протекать беременность. Думаю, нужно обратиться к врачу.

– Я пошлю за Тэлутой, – тут же всполошился он.

– Нет, мне нужна квалифицированная помощь, а не сумасшедшая волчица-повитуха, – осадила его Оливия. – Отвези меня в город.

– В город? Лив, ты в розыске, за стену путь закрыт.

– Уверена, ты что-нибудь придумаешь. Я ведь не зря доверилась тебе?

Ульрих нервно дёрнул щекой и кивнул.

Она каждый день испытывала его, наказывала за сотворённое равнодушием и упрёками, словно была его личным демоном, помешивающим котёл, но он готов был кипеть в этой бурлящей лаве хоть сотню лет, если в один из дней она протянет руку и дарует прощение.

* * *

Лес только начал просыпаться, по округе разносилось звонкое пение птиц и шелест листвы. Внедорожник плавно скользил по наезженной просеке, умело объезжая выбоины и ухабы так, чтобы не подвергать пассажиров в салоне излишней тряске.

Опустив стекло, Оливия прислонилась к двери и прикрыла глаза, позволяя солнечным зайчикам танцевать по лицу. Утренняя свежесть опьяняла, и она пару раз глубоко вдохнула, впервые за долгое время чувствуя спокойствие. Ей казалось, что эти два часа в пути пройдут в неловких разговорах или гнетущем молчании, но Ульрих, словно уловив её состояние, сразу включил магнитолу, заполняя салон гитарными аккордами.

Бодрая музыка воодушевляла, настраивая на оптимистичный лад. Парень и девушка пели о том, что среди страхов и разочарований настоящие друзья всегда смогут найти силы на прощение и принятие.