Танец над бездной

К этому времени Загит получил пояснения о теме разговора у одного из старейшин общины и добавил:

– В то утро я рано проснулся, и мне страшно захотелось поговорить по душам, но поскольку здесь все бездушные, я отправился на скотный двор. Одни коровы меня понимают. Вдали на пустоши я увидел троих незнакомцев. Они старались тихо говорить, но из-за чрезмерной возбужденности шёпот резко сменялся громкими обрывистыми фразами, понять которые было невозможно. Они явно торопились.

– Что можно делать второпях на пустынной местности?! Хмельное зелье окончательно стало твоим хозяином!

– Они торопились закопать большой мешок. Закопав поклажу, они оглянулись по сторонам и, очевидно, не заметив меня, спешно удалились с этого места.

– Действительно, это необычно. Покажи это место. – попросил Максимилиан.

Вся компания в течение двух часов пыталась безуспешно найти место сокрытия незнакомцами неизвестного предмета в мешке. Но Загит никак не мог вспомнить с какой стороны загона скота он сидел, в какую сторону смотрел, на каком расстоянии видел троих мужчин. Все окончательно убедились в галлюцинациях Загита, но он старался отстоять себя.

– Не может быть, чтобы это было галлюцинацией! – он припомнил. – Трое мужчин спешили покинуть место сокрытия таинственного предмета, но один вернулся обратно, чтобы закопать там статуэтку! – он начал шарить по карманам – Когда мужчина ушел, я подошел к этой насыпи, смахнул ладонью песок и забрал её себе. Вот она! – он подал статуэтку Максимилиану.

Фарзад откликнулся:

– И все таки, не следует исключать версию того, что караван, направлявшийся вглубь Парфии, был вовсе не торговым караваном, а разбойничьим! И что они спешно закапывали? Труп?

Фарзад окончательно разозлил старейшин. Они поднялись на него с ругательствами, замахали на него палками, отгоняя его от себя.

Возникшая перепалка отвлекла внимание Максимилиана от рассмотрения статуэтки, и он сунул её в дорожную сумку. Он задавал ещё много вопросов о составе, поведении людей трёх караванов. Никто больше не заметил ничего необычного. Все старейшины общины сошлись на том, что поведение людей торгового каравана продвигавшегося вглубь Парфии, ничем не отличалось от обычного поведения торговцев. Максимилиан узнал имена этих торговцев и маршрут их продвижения, о чём торговцы поведали старейшинам за ужином в тот вечер.

Максимилиан предположил, что Фортунат познакомился на стоянке с римскими сановниками, в силу своей образованности, втёрся к ним в доверие, и благополучно направился с ними в столицу Парфии.

«Но почему тогда он не предупредил братьев Арана и Тиглата о своём уходе? Ведь они были единственной связующей ленточкой со мной!». Это противоречие не давало ему покоя, но больше не было времени размышлять, и он направился в Ктесифон, чтобы найти римских сановников, с которыми, предположительно, должен был находиться Фортунат.

При выезде из селения его подстерегал Фарзад с вопросом:

– А тебе не приходила мысль в голову о том, что твоего друга украли работорговцы? Твой друг образован? Знает грамоту, литератору, ораторское искусство? Такого раба можно хорошо продать …

Максимилиан резко оборвал Фарзада:

– Ты конкурируешь с Ахримэном за клиента; тебе выгодно бросить тёмную тень на его общину и поколебать их авторитет в глазах путников, поэтому ты всеми силами стараешься убедить меня в том, что Ахримэн принимает у себя на поселение разбойников.

– Может быть и так, но посуди сам, старейшины, из-за страха потерять свой авторитет, никогда тебе признаются в том, что они в сговоре с разбойниками – работорговцами! Кроме того, глубь Парфии, это край мира, там твоего друга никогда не найдут! Тебе ещё повезло, что ты узнал имена торговцев и их маршрут, хоть какая-то зацепка!

– Если Ахримэн действительно даёт кров разбойникам, то тогда зачем старейшины мне сообщили их имена и маршрут, либо они предоставили вымышленные сведения?

– Поторопись, в пустыне песчаная вьюга быстро заметает следы путников навсегда!

Фарзад не стал отвечать на возражения Максимилиана, оставив его в одиночестве.

Последние слова Фарзада поколебали уверенность Максимилиана в своих суждениях о настоящей судьбе Фортуната. Он подумал: «В конце он концов, если я прав, и Фортунат сейчас в столице Парфии, то ему ничего не угрожает, и он может там пребывать длительное время в моем ожидании, но, если прав Фарзад, и Фортунат, действительно, сейчас находится в руках разбойников, которые могут его продать, покалечить или даже убить за строптивое поведение, то следует поторопиться вызволить его из плена! Итак, вперёд на помощь другу!».

Но на другом конце Парфии, Максимилиан не нашёл Фортуната.

На обратном пути Максимилиана охватило отчаяние от сознания потери друга, слишком очевидны были факты в пользу того, что исчезновение Форутаната имело криминальный след. Он не мог уйти от Арана и Тиглата, не предупредив их о своём уходе, и что закапывали в земле трое мужчин? Отчаяние Максимилиана сменилось чувством глубокой подавленности. Он остро ощущал груз сильно навалившейся усталости от проделанного пути, но сон не давал ощущения восстановленности сил из-за внутренних переживаний.

Вот уже неделю каждую ночь его мучили кошмары. Обычно в сновидениях к нему являлся змееподобный демон из зороастрийских мифологии – Ажидахак, трёхпузатое, трёхголовое и шестиглазое чудовище. Максимилиан и демон боролись на мечах, и каждый раз Максимилиан проигрывал битву. Меч выскальзывал из его рук, на глазах преображаясь в Фортуната, и пучина тьмы проглатывала друга. Вслед за Фортунатом во тьму летел весь мир. Этот повторяющийся сон был выражением ощущения чувства ответственности и вины за сложившуюся судьбу друга. «Мои пустые амбиции заставили меня столько времени находиться в Германии, пока мой напарник нуждался в поддержке!» – думал Максимилиан.

При пробуждении Максимилиан ощущал дрожь и волнение в теле, его сердце сжималось от соприкосновения с жестокой реальностью. Он потерял друга. Он, будучи старшим по званию, не смог уберечь напарника.

Его сознание перестало генерировать импульсы, возбуждающие желание преодолеть сложности, придумать выход из запутанных обстоятельств. Его тело обмякло и потеряло прежнюю твёрдость и силу.

Но, что же, в действительности происходило с Фортунатом, всё то время пока Максимилиан пытался безуспешно его найти?