Танец над бездной

В это время Фортунат возвышался над ликующими подданными, ощущая всю мощь энергетических всплесков вселенной внутри себя. Он простирал руки по сторонам в ответ на приветственное ликование подданных, закрывал глаза и ощущал полёт.

В это время Фортунат был погружён в изящную роскошь Востока.

Где бы он не находился, его везде сопровождали волнующе приятные ароматы. После купальных процедур его тело натирали маслом из роз, а волосы смачивали душистыми травами. Для борьбы со злыми духами его тело окуривали ароматным дымом, который получали при раскаливании на горячих углях семян руты. Из его гарема разносились дуновения благовоний и духов, а в саду царствовали ароматы роз, лилий, жасминов и фиалок. Неспешные прогулки по саду вдохновляли его на поэтические размышления о красоте и гармонии мира. Так и спустя тысячу лет сады Востока продолжали цвести, вдохновляя поэтов и делясь с ними сокровенными тайнами мироздания.

Разорвался у розы подол на ветру.

Соловей наслаждался в саду поутру,

Наслаждайся и ты, ибо роза – лишь миг,

Шепчет юная роза:

«Любуйся! Умру!»

(Омар Хайям, 1048 -1131 гг.)

Каждый день Фортунат слышал льстивые речи от сотен людей. Его называли потомком великих персидских правителей – Дария и Кира. О нём говорили, что сама богиня Ника спустилась к нему с диадемой в руках, чтобы благословить его на царский престол. Много твердили о пламенной силе его речей, побуждающих каждого подданного склонить перед ним голову с чувством почёта и гордости за державу. Каждый день разные, красивые женщины его гарема воспламеняли огонь в его глазах и возносили его к вершинам плотских удовольствий.

А тем временем Максимилиан добрался до столицы Парфии.

В разных уголках города можно было слышать разные разговоры.

– Раб Цезаря – Тиридат на протяжении стольких лет, прозябавший в неволе, теперь повелевает парфянами! Нами, гордыми парфянами!

– Тиридат сам даёт пищу враждебности, он чужд обычаям предков, редко охотится, равнодушен к конным забавам, на улицах городов появляется не иначе как на носилках! Он окружил себя чуждыми нам греками, с утра до вечера проводит с ними дни!

– Мы – парфяне сильны духом и телом, тверды в убеждениях, воинственны, легко воспламеняемы и агрессивны в нужный момент, а он, говорят, мягкотел!

– Вы слышали?! Тиридат в третий раз потребовал перечеканить золотые монеты со своим изображением! Хочет, чтобы на монетах были чётко различимы его черты лица! Заявляет, каждый гость Парфии должен знать царя в лицо!

Максимилиан, зайдя в местный трактир, встретил знакомого римского легионера Публия, с которым они вместе находились на службе в Германии:

– Максимилиан, я тебя не узнал, ты невероятно изменился! – центурион внимательно и с удивлением рассмотрел Максимилиана. – Выглядишь истощённым, глаза потускневшие, а тело потеряло прежнюю твёрдость! Когда ты в последний раз мылся? Твои волосы все слиплись, словно вымазанные грязью! Вокруг тебя летают мухи! Ты побывал в рабстве? В Германии мы так восхищались тобою, твоим блестящим интеллектом, мужеством, смекалкой и отвагой! Что случилось? Но, пойдём, я угощу тебя.

Максимилиан ответил:

– Выдалось непредвиденное приключение, я приду в норму. В столице заметно увеличилось количество римских легионеров. Чем это вызвано?

– Примерно два месяца назад парфянский престол занял римский ставленник Тиридат. Римляне демонстрируют свой вес в Парфии.

– А что случилось с парфянским царём Артабаном?

– Парфянский царь Артабан, грозил Риму войной, но из страха перед римский полководцем Германиком некоторое время сохранял верность римлянам и справедливо правил своими, но потом стал заноситься перед римлянами и свирепствовать над соотечественниками, так как преисполнился самоуверенности, проведя удачные войны с окружающими народами. Тогда парфянские сановники решили свергнуть Артабана. Но, к этому времени в Парфии не было ни одного претендента на престол из числа правящей династии Арсакидов, ибо большинство из них было истреблено Артабаном, а остальные не достигли ещё зрелого возраста. В сложившихся обстоятельствах один из наиболее родовитых и богатых парфян Синнак и близкий к нему евнух Абд настояли на отправке в Рим тайного посольства с прошением отпустить к ним из Рима Фраата, сына парфянского царя Фраата. Идея Синнака пришлась по душе Тиберию. Он снарядил Фраата и предоставил ему необходимую помощь для овладения отцовским престолом. По дороге в Парфию Фраат, сменив привычный уклад жизни, сформировавшийся в Риме, заболел и умер. Тогда из Рима был направлен Тиридат, происходивший от той же крови, что и Фраат.

– Публий, ты говоришь, что Тиридата буквально привезли из Рима в сопровождении римских легионеров два месяца назад, верно?

– Максимилиан, что с тобой? Я только что тебе всё подробно рассказал. Тиридат с малых лет воспитывался в Риме …

Максимилиан больше не слушал Публия. Он резко соскочил с места, схватил свою дорожную сумку, прошарив её до самого дна, вытащил из неё статуэтку, которую ему дал Загит и спросил хозяина трактира:

– Это парфянская статуэтка?!

– Да.

– Что она символизирует?

Напуганный хозяин трактира дрожащими руками взял статуэтку и, внимательно рассмотрев её, ответил:

– Этот человечек – парфянский царь, который, в свою очередь, держит в руках фигурку богини Ники, покровительницы царской власти в Парфии. Ника одевает диадему на голову царю, благословляя его на престол.

У Максимилиана мгновенно закружились отголоски услышанного в Парфии:

«Тиридат сам даёт пищу враждебности, он чужд обычаям предков, редко охотится, равнодушен к конным забавам, на улицах городов появляется не иначе как на носилках! Он окружил себя чуждыми нам греками, с утра до вечера проводит с ними дни!».

«Мы – парфяне сильны духом и телом, тверды в убеждениях, воинственны, легко воспламеняемы и агрессивны в нужный момент, а он, говорят, мягкотел!».

«Вы слышали?! Тиридат в третий раз потребовал перечеканить золотые монеты со своим изображением! Хочет, чтобы на монетах были чётко различимы его черты лица! Заявляет, каждый гость Парфии должен знать царя в лицо!».

«Из Рима был направлен Тиридат, происходивший от той же крови, что и Фраат».

Максимилиан сорвался с места и побежал во дворец. Ему удалось проникнуть внутрь благодаря размещенным там частям преторианской гвардии, обеспечивающих безопасность римских сановников. Последние, в свою очередь, призваны были контролировать политику парфянского царя.

У Максимилиана вскипела кровь в жилах от бушующих эмоций внутри, к его телу стала возвращаться прежняя взрывная сила. По пути к покоям царя он раскидал по сторонам слуг и рабов, пытавшихся остановить его. Наконец, он ворвался в его покои и первое, что он услышал, – это вздох облегчения Фортуната.

– Максимилиан, ну как же ты вовремя подоспел!

Фортунат стоял прижатым к стене тремя людьми, а к его горлу были приставлены три острых ножа. Всего в покоях находилось шестеро человек, четверо из них, судя по одежде, были парфянскими богатыми вельможами, а двое были высокопоставленными римскими сановниками.

Один из парфянских вельможей обратился к Максимилиану:

– Тебе не повезло стать свидетелем смерти царя Тиридата, так как теперь ты последуешь за ним!

Другой парфянский вельможа и римские сановники стали подступать к Максимилиану с ножами, Максимилиан мгновенно выхватил меч из ножен, вознёс его над головой и произнёс:

– Я также готов вонзить с вами свой меч Тиридату глубоко в сердце!

Возникло всеобщее замешательство.

Один из парфянских вельмож сказал:

– Но ты должен защищать парфянского царя!