Танец Опиума

Кисаме резко обернулся, за ворот схватил пепельного блондина и буквально затащил его в лифт, закрыл за ним сетку и быстро нажал на кнопку. Хидан ничего не успел понять, в отчаянии хватаясь за переплетенные железяки и медленно погружаясь вниз.

— Еб*ный смертник! — кричал он напоследок. — Чтоб тебя на том свете кошки вы*бли!

— И я тебя очень люблю и уважаю, — засмеялся Хошигаке и снова глянул на полуразвалившуюся дверь.

— Да иди ты на*уй! П*др вонючий!

Мацураси все цеплялся пальцами за клетку и пытался остановить этот чёртов лифт. Невыносимо было наблюдать за тем, как Сенджу доламывают дверь и толпой валятся на одного Кисаме…

* — двусторонний боевой топор.

** — колющее клинковое холодное оружие типа стилета, внешне похожее на трезубец с коротким древком и удлиненным средним зубцом.

Комментарий к Глава XXIII. Часть 6.

Так как матерится один Хидан, чью нецензурную лексику я зацензурила, то в шапке не стала добавлять соответствующее предупреждение.

========== Глава XXIII. Часть 7. ==========

Хидан матерился, как сапожник, заранее зная, что все его прекрасно слышат, но притом совсем не ограничивая себя в выражениях. Как только грузовой лифт остановился, он ногами выбил раздражающую его сетку и одним из саев перерезал все имеющиеся в коробке управления провода. Лифт сначала загудел, а затем отключился.

— Зло*бучая жизнь, — кричал он, разбивая бутылки рома об стену.

Не надо было много мозгов, чтобы догадаться, что произошло. Может, расстояние от кухни до погреба и не позволяло слышать разговоры, но при большом желании и голосистой глотке Хидана всё стало более или менее возможным.

Двенадцать человек стояли в полной тишине, ожидая, когда истерика Хидана, наконец, закончится. Теперь-то они точно в безопасности, и ни одна живая душа вот так не начнёт ломиться в их двери. В погреб возможно было спуститься только по нескольким лифтам, каждый из которых благополучно перестал функционировать, благодаря качественной работе Сасори.

Никто не осмеливался подходить к разъярённому сгустку нервов и злости. Пожалуй, все вели бы себя точно так же, будь они последними, кто видел самоотверженного и теперь мёртвого товарища.

Сакура выступила вперёд и несмелыми шажками добралась до Хидана, бросающего в стену одну бутылку за другой и страшно матерясь. Она робко коснулась его плеча, привлекая внимания, а затем мягко забрала из его рук ещё одну бутыль дорогостоящего рома. Пепельный блондин смотрел на Харуно, как баран на новые ворота, и не мог поверить своим глазами. Как такая коротышка не побоялась подойти к нему в эдаком состоянии?

— Я буду верить, что он доберётся до нас обходными путями, — проговорила она так убедительно, что слабая надежда, как паразит, поселилась в сердцах каждого.

Взгляд Хидана смягчился и присмирел, когда Сакура крепко обняла мужчину за талию. Ему только и оставалось, что беспомощно положить руки на хрупкие плечи и дать понять, что её детская любовь взаимна.

— Ну, всё, давай заканчивай со своей ванильной х*йней! — выдал он, когда обнимашки затянулись.

Сакура грустно улыбнулась, взяла его за руку и потащила вперёд, по хорошо освещённому коридору длинного погреба. Невысокие сводчатые потолки, обложенные светло-коричневой кладкой. Тёмный паркет под ногами. Промежуточного цвета стены. Холодное помещение с расставленными вдоль стен шкафами и стеллажами с дорогими спиртными напитками.

Сакуре казалось, что у этого коридора нет ни конца ни края до тех пор, пока не наткнулась на тупик. Она оглянулась и с надеждой посмотрела на друзей, запачкавшихся в чужой крови. Последнее по началу, признаться, её жутко пугало, но вскоре, после появления расстроенного Хидана, страх ушёл, уступив место пониманию.

Итачи вышел вперёд и ещё долго возился у голой стены, нажимая в определённой последовательности некоторые кирпичики. После того, как громадная кирпичная стена отошла в сторону, все двинулись дальше уже в кромешной темноте. Единственным источником света был самодельный факел, сделанный Какузу из подожжённого, бежевого шарфика Сакуры, облитого спиртным и смолой из бочки. Его держал Саске, как впереди идущий.

Дурнушка потерялась во времени и тишине. Иногда она прикрывала веки и шла так с несколько минут, давая отдых глазам. Время от времени они останавливались, чтобы осмотреть раненых и в случае чего — залатать. Но надолго не задерживались, объясняясь тем, что идти ещё очень и очень долго.

Через три часа непрерывной ходьбы у Харуно окончательно разболелись и устали ноги. Она и так бросила свои туфли ещё под столом в Поднебесном зале из-за острой нужды в быстром передвижении, но и идти босой, как Конан, было в тягость. Стопы скоро изодрались в кровь, половина ногтей отсутствовало.

Сакура упала, не издав ни единого слова. Не нарушая тишины, остановились все остальные, решив, что пора и меру знать долгим путешествиям. Лишние десять минут отдыха погоды не сделают.

Саске с Итачи присели на корточки рядом с Сакурой. Младший внимательно изучал травмированные ноги и обрабатывал их медицинским спиртом, дабы обеззаразить и исключить попадания в ранки инфекции. Старший всё наводил на пустые зелёные глаза пучок света, проверяя реакцию. Девушка не говорила и не кричала от жжения и боли.

— Ну что? — с надеждой с голосе спросил Саске, закончив свою работу.

— Ничего хорошего, — отозвался старший Учиха и погасил фонарик. Он приложил руку к горячему лбу и изрёк: — Температура очень высокая. Её сбивать нужно, а у нас ничего нет, кроме остатков спирта и сильного обезболивающего.

— Я так полагаю, она сама идти не сможет…

— Ни шагу.

— Значит, будем нести по очереди, — вынесла вердикт терпеливая Конан. — Один всю дорогу её никто выдержать не сможет. К тому же у нас ещё один фрукт нарисовался, которому не помешали бы носилки, — и она кивнула в сторону Узумаки.

— Нагато, ты так? — спросил Итачи, оставив Сакуру на младшего брата.

Он поднялся с корточек, дошёл до друга и потрепал его за плечо. Узумаки, стоявший возле стены, открыл глаза, поспешно забормотал, что с ним всё в порядке, а следом потерял сознание, свалившись в руки Итачи.

— Господи, — страдальчески проговорил Какузу, убирая выбившиеся пряди волос за ухо. — Нам ещё идти несколько часов к ряду…

— Справимся, — спокойно проговорил Хидан, вогружая на свою спину Нагато. — Я смогу его донести.

— Не надорвёшься? — с искренним переживанием осведомилась у Мацураси Конан, помогая Пейну подняться на ноги.

— Да…

Сакуру усадили на спину Саске, твердо решившему, что пронесёт её до конца. Итачи присоединился к братьям Зетцу. Он в эти тяжелые мгновения, как никогда чувствовал ответственность за каждого пострадавшего…

Они дошли до самого конца только через несколько часов после последней остановки и вышли на горную дорогу из туннеля совсем другими людьми. Вымотанные, грязные и потные, с ног до головы измазанные в чужой крови, с холодным оружием в руках и одичавшими глазами. На улице стояла глубокая ночь, и блёклая луна едва ли освещала их сутулые фигуры. Они оказались где-то на окраине леса, в четырех десятках километров от Дворцового комплекса.