Танец Опиума

Им уже было всё равно — уехали головорезы Хидана или все еще ждут где-то в тени деревьев. Акацуки почувствовали покой. Свежий воздух был им милее всяких материальный благ — дышать спёртым запахом туннеля стало уже невмоготу. Звуки ночной жизни ласкали им слух, уставший от гробовой тишины, томного дыхания и приглушённого топота. Они дошли до первой поляны, уложили Нагато и Сакуру на землю и сразу же свалились в густую траву.

— Выбрались, — чуть ли не плача, прошептала Конан, смотря вверх — на прорезывавшееся сквозь ветки деревьев чистое небо, испещрённое мёртвыми звёздами. Она чувствовала, как ноют её мышцы, как болят её босые ноги и как трещит по швам голова от недосыпа. Пересохшее горло исказило её голос до неузнаваемости. Она прикрыла глаза, обняла Харуно, как бы защищая её от всего мира, и продолжила наслаждаться свободой в кругу таких же обезвоженных друзей.

Только Саске, еле стоявший на ногах, пошатываясь, поплёлся на звук мерно протекающей неподалеку реки. Он сжимал в руках пустую, грязную, пластиковую бутылку, которую подобрал ещё в погребе — на всякий случай. К счастью вода оказалась ближе, чем он думал, и, добравшись, зашёл в неё по колени, радуясь прохладе, как малый ребёнок.

— Выбрались, — выдохнул он, спешно смывая с лица пот, грязь и остатки запёкшейся крови. — Всё позади… — и сердце так радовалось простой воде и возможности напиться ею до смерти.

Саске набрал целую бутылку и на полусогнутых ногах пошёл обратно. Его шестое чувство не подсказало ему, что позади кто-то крадётся, опасно протянув к его спине руки… Однако незнакомец просчитался, наступив на сук и выдав себя с потрохами. Учиха обернулся, выхватив из кобуры пистолет.

— Тише-тише, — поспешно зашептал ночной гость. — Свои!

И из тени вышел знакомый ему человек и лучезарно улыбнулся. Саске, не веря собственным глазам, выронил из рук и бутылку, и пистолет.

— Сукин сын! — и бросился ему в объятия. — Выжил, сукин сын!

Кисаме ойкнул и болезненно застонал. Саске отпрянул от него и сразу же заметил ножевую рану в области живота.

— Пустяки! — Хошигаке заметил внимательный взгляд Учихи. — Лезвие неглубоко вошло. Это так страшно всё только выглядит, а на деле…

Саске поспешно поднял с земли наполовину опустошённую бутылку и огорчённо выдохнул. Вручив пистолет Кисаме, он попросил подождать его, пока тот снова спустится к реке и наберёт ещё воды.

Хошигаке молча остался стоять на месте, претерпевая жуткую боль, и смотреть вслед убегающему трусцой Саске. Ему не верилось, что после этой тяжёлой дороги он смог найти своих друзей и остаться живым.

Учиха вернулся буквально через пять минут, взвалил на себя, как считалось, погибшего друга и потащил его к своим — на поляну, заполняя дорогу разговором:

— Как умудрился?

— Как-как — каком кверху, — через силу усмехнулся Кисаме. — Отбился, спрятался, отсиделся. Потом спустился в канализацию, заплутал в ней, долго бродил в поисках выхода. Но дуракам везёт, и я нашёл канализационную будку, где всякие карты хранятся и прочее… В общем, отыскал люк, недалеко от автомастерской на улице Смирения, угнал мотоцикл, убил парочку спецназов (кстати, именно там ножевое и схлопотал), переоделся и выехал из Дворца. Примерно знал, где находится эта ваша горная дорога, но заблудился в темноте. К тому же бензин закончился. И бродил долго, пока на тебя не наткнулся. Сначала подумал, что у меня глюки, а потом, смотрю, ты пистолетом начал размахивать, и я подумал, точно ты!..

— Удача, никак иначе. А что с Чёрным Дворцом?

— Камня на камне не осталось. Всюду руины. Ты и сейчас можешь слышать взрывы.

Саске горестно усмехнулся. Он к звукам взрывов и сотрясанию земли уже давно привык и внимания не обращал.

— А вы как? Хидан там глотку не надорвал?

— Надорвал, — доложил Учиха-младший не без горестной улыбки. — Матерился, бутылки твоего любимого рома поразбивал. Но Сакура как-то справилась с ним.

— Вы пешочком, походу, долго шли…

— Не то слово. Около семи часов в общем и целом. Сакура никакующая… Еле донесли её. Да и сами еле дошли.

— А головорезов Хидана ещё не видели?

— Нет, — ответил Саске. — Пока что не до них. Мы все полуживые.

Они дошли до подобия лагеря и остановились. Все лежали на полянке, тяжело дышали и смотрели на небо. Только Какузу камнем точил мачете и напевал себе под нос песню:

«Видишь, небо сегодня в огне —

Это зарево, пламя небес.

Снова песня припомнилась мне,

Что нам пел под окном кипарис.

Отзвенят эти ясные дни

И покроют нас всех пеленой.

Я пою эту песню тебе,

Я пою эту песню с тобой.

Как цветы мои сохнут, так сохнет июль,

Так становится серым мой день.

У меня есть пятнадцать причин, чтобы выйти в окно,

Но, пожалуй, я выберу дверь.»

— Смотрите, кого Саске привёл, — проговорил он низким басом, оторвавшись от холодного оружия.

Все поподнимали головы, кроме заснувших прямо на земле девушек, и счастливо заулыбались, не в силах сделать ничего, кроме этого. Все ждали эпичной реакции Хидана. Тот, как и ожидалось, приподнялся на локтях, несколько долгих минут прожигал взглядом смертника, опустился и, прежде чем отвернуться, громко и отчётливо проговорил:

— Да пошел ты на*уй! Пидр-р-р…

Кисаме засмеялся, а затем медленно опустился на землю, закашлявшись кровью. Саске протянул бутылку воды Какузу в обмен на фляжку с медицинским спиртом и аптечкой. Около получаса Учиха-младший возился с раной восставшего из мёртвых. Многие заснули, а оставшиеся в бодром состоянии ходили за водой на речку и на разведку, дабы найти головорезов Хидана. К сожалению, гаджет последнего, с помощью которого Мацураси держал со своими подчинёнными связь, разрядился. И единственное, что сказал на это пепельный блондин, было: «Ну, всё! Теперь х*и сосать будем».

— Сколько уже можно материться, — сетовал измученный болью Кисаме, пока ему накладывали швы.

— Пи*даболам-смертникам вообще слова не давали!

Конан с Сакурой даже не думали просыпаться. Они лежали на траве в обнимку и всячески игнорировали ползающих по ним насекомым.

— Девчонки устали, — сонно сказал Куро Зетцу своему только что вернувшему с водой брату. — А Сакура так в себя и не приходит…

— Ничего, проспятся — как новенькие будут.

— А где Итачи? — вдруг спохватился своего начальника Широ. — Они с Сасори уже давно ушли. Почти с самого начала. И ещё не возвращались.

— Вернутся, — хмуро отозвался Какузу. — Куда они денутся. Даже Кисаме вернулся с того света.

И как бы в подтверждении слов Яку из кустов вынырнули две высокие сложенные фигуры.

— Нашли, — сообщил Сасори. — Они в километре от нас. Их всех перебили. Они к нам не спустились, потому что машины стерегут.

— Я ещё один километр не выдержу, — тихо простонал Хидан и приподнялся на лопатках. — Оставьте меня здесь.

— Ещё немножко, ребят. Ещё чуть-чуть, — сказал Итачи. — Разбудите всех спящих.