Танец Опиума

Парень упрямо молчал, покачиваясь из стороны в сторону, словно являлся пациентом психбольницы, и пристально наблюдал за закрытой дверью. Он вслушивался. Ждал, когда снова до его чуткого слуха мерзкой змейкой доберётся этот душераздирающий скрежет, знакомый низкий голос и едва различимый гортанный рык в момент, когда кулак неприятеля рассечёт ему очередной участок безупречно красивого лица. Блондин слушал и сгорал на костре отчаяния.

Дейдара боялся, и он не скрывал этого. Он мог поклясться, что не сможет вынести произошедшего второй раз. Пытки, коим его подвергли, стали самым большим потрясением в жизни молодого мафиози. За двадцать пять лет блондин впервые встретился с настоящей болью, но, несмотря на это, стойко претерпевал все невзгоды, продолжая мыслить холодно и здраво. Наверное, именно смесь его золотых мозгов и капельки удачи позволила Тцукури вырваться из рук маньяка. Но ведь, получается, все его усилия были зря…

— Что с тобой случилось? — дрожащим голосом спросила Харуно и осторожно прикоснулась рукой к его плечу. Она почувствовала его озноб и ужас, волнами исходивший от некогда задорного блондина.

Дейдара вздрогнул от боли, нахмурился и с упрёком зашипел на девушку, мол, тише, чего ты разоралась! Его лицо в момент отчаяния было самым жутким потрясением для живущей в розовых очках Харуно. Девушка даже дышать перестала, позабыв о том, как это делать. Женское сердце заходилось в страхе и переживании и, казалось, вот-вот разорвётся на части, так и не выдержав испытаний.

Сакура отпрянула назад на пару шагов, глотая горькие слёзы, и послушно замолчала. Разыгравшиеся нервы успокоить было уже невозможно.

— Прошу, — одними губами шепнула девушка. — Прошу, Дейдара… объясни мне!

И парень хотел было обернуться и вкратце пояснить бедной, запуганной девушке, что вокруг происходит. Однако он внезапно замер и перестал дышать, обратившись в слух. Прошла едва ли несчастная секунда, и вдруг Дейдара жалобно заскулил, как раненый щенок. Его вой был полон отчаяния и безнадёги. Девушка же была не сосредоточена и не могла услышать или почувствовать надвигающийся ужас, который медленно поступью шагал вдоль стены, приближаясь к закрытой двери их временного укрытия.

— Сакура! — шепнул Тцукури, стараясь сделать свой голос как можно более твёрдым и уверенным, хотя у самого слёзы на глазах наворачивались. — Послушай, ты должна сейчас спрятаться, понимаешь? Этот человек снаружи… он плохой. — Дейдара разговаривал как будто бы с маленьким напуганным ребёнком, который ждал помощи и понимания. — Сакура, милая моя, ты спрячься и не выходи до самого утра, а если и утром будешь слышать мои крики, то не выходи и утром.

— Ч-ч-что? — заикалась Харуно, и дрожащие мужские руки упали на её плечи. Пламя исчезло, и в разрушенном кабинете воцарился мрак.

— Сакура, за тобой придут. Саске и Итачи за тобой придут. Ты, главное, не выходи, хорошо? Главное оставайся там, где я скажу, в безопасности. Хорошо?

— Не уходи! — умоляюще всхлипнула девушка, и ладонь Дейдары быстро накрыла её рот, чтобы заглушить нежелательный громкие звуки.

— Сакура, ты, главное, живи, — шепнул Дейдара. — Ты только не умирай…

Харуно готова была расплакаться, чувствуя, с каким нежеланием блондин поднимался со стола. У него в груди как будто бы образовался большой, увесистый камень, который тянул его веру в лучшее будущее к самому дну — беспросветному и мрачному, как этот самый кабинет. Парень ухватился за хрупкую женскую ручку и одним движением перенёс её на руках к той самой дыре в углу. Сакура даже не сопротивлялась. Она впала в ступор, когда, наконец, услышала прямо за закрытой дверью тихие шаги, отдававшиеся эхом по коридорам. Пока Тцукури за руки помогал ей спуститься через дыру вниз, с героическим спокойствием превозмогая адскую боль, кровожадный незнакомец ногой выбивал бедную дверь. Древесина разлеталась в щепки от тяжёлых подошв ботинок, а краска на стенах крошилась и сыпалась на бетонный пол.

Перед тем, как отпустить слабые дрожащие девичьи руки, тем самым подарив дурнушке возможность выжить и не умереть в это безумный день, Дейдара наклонился, поцеловал её в лоб, а затем коленом сбросил с края дыры зажигалку. Блондин видел, как отчаянно рыдала и давилась в слезах девушка, пытаясь быть отважной и храброй, чтобы не издать ни единого слова и не подвести ни себя, ни своего друга. Ей было горько от осознания своей беспомощности, но иначе было невозможно. Блондин спасал ей жизнь, а Харуно взглядом умоляла его вернуться и не погибнуть.

Дейдара ничего не сказал, только отпустил её руки и громко вскрикнул, чтобы заглушить её падение и тихий протяжный стон — Харуно расшибла коленки и, похоже, подвернула стопу. Пока Сакура сидела в тёмном сыром помещении и смотрела вверх, на дыру в потолке, блондина колотила крупная дрожь. Пальцы рук не слушались своего обладателя и отказывали, когда Тцукури бежал напролом, отбрасывая в сторону сейф и стулья, чтобы с достоинством встретиться лицом к лицу со своим неприятелем. Призрачная тень надежды сидела у него на плече, словно ангел хранитель, и гнала парня вперёд.

Однако, когда несмазанные петли разгромленной двери взвизгнули, Дейдару встретила подошва того самого ботинка, которая ранее уже наносила травмы на его искалеченное тело. Парень встретился спиной со столом. Позвоночник откликнулся мученическим хрустом. Удар пришёлся на солнечное сплетение, и теперь Тцукури задыхался, плюясь кровью себе на грудь.

Тёмная фигура неспешно приблизилась и, намотав на руку светлые волосы, потащила его к двери. Дейдара слабо сопротивлялся, царапал ладонь неприятеля единственным оставшимся ногтем на его пальцах, остальные — щипцами снял этот подонок! Сердце Тцукури выбивало просто колоссальные ритмы, и под его жалобное скуление Сакура из последних сил сдерживала свой резвый голос и крик, рвавшийся наружу. Она зажимала руками рот и почти не дышала. На её лоб капала кровь, которую оставил у самого края зияющей в полу дыры Дейдара. Это место устраивало Харуно самую настоящую китайскую пытку: по капле, по капельке, неспеша, ей долбили череп.

Смерть в человеческом обличье ушла, утащив за собой в ад задорного блондина. И навряд ли теперь Харуно когда-нибудь встретит своего лучшего друга снова. И пока Дейдара где-то там, на руинах, спасал жизнь девушки, отвлекая внимания маньяка от неё и заставляя его поверить в то, что на этом заводе кружат в последнем, предсмертном танце только они вдвоём, Сакура тихо всхлипывала, крепко сжимая металлическую зажигалку в своих тонких пальчиках.

Девушка многое услышала в последующие пару часов: и крики, и мольбы, и тот самый гортанный рык. Она думала, что сойдёт с ума прежде, чем громкий голос Дейдары стихнет и смешается с тишиной раз и навсегда. Всё её нутро горело от страха перед неизвестностью. Харуно боялась даже зажечь едва заметный огонёк. Дурнушка давилась в слезах, шепча имена братьев и умоляя их спасти и её, и Тцукури. Она вспомнила все молитвы, которые только знала, и читала их снова и снова, попутно вспоминая, как в далёком детстве любимый братик ходил с ней в церковь.

Сакуре было страшно даже предположить, что именно сегодня её жизнь оборвётся. А ведь она так и не успела попрощаться с Наруто, не успела извиниться перед Хиданом и Дейдарой, не смогла напоследок поцеловать Итачи и Саске. Она боялась столько не смерти, сколько перспективы больше никогда не увидеть тех, кого она любит. А ведь её родной брат до сих пор не знает, каких замечательных людей она повстречала! Он никогда не узнает о том, как счастливо его сестренка жила последние четыре года, и от этого по щекам текли горькие слёзы.

Рано или поздно всё заканчивается. Когда-нибудь закончится и жизнь Сакуры, но сейчас наступил конец крику. Он потух, как догорающая свеча, и, верно, больше никогда уже не вспыхнет в темноте обжигающим пламенем. Тишина давила на Харуно так долго, что та и не заметила, как быстро пролетели ещё полчаса. Тогда-то Харуно и услышала знакомый ей «смехотворный» квартет, и нервы её сдали.

Те самые девчонки-подростки в белых платья и с топорами в руках кружились где-то совсем близко и смеялись, смеялись, смеялись…