Ташкент - Москва 2016-1939

В Ташкенте уже вечерело. Шумной толпой ученые, буквально, высыпали из машины. К стоящему самолету подъехал шикарный автобус. Из него вышел Улугбек Хакназаров и подошел к уже знакомому ему лейтенанту госбезопасности. После взаимных приветствий и вопросов хорошо ли долетели, Улугбек пригласил Иванова и группу ученых в салон автобуса. Он попросил ученых и Иванова сесть на передние места. Ахмерова с «цыганским табором» он разместил на задних сидениях, объяснив ему, что сначала надо будет доехать до Дурмени и там оставить Иванова и ученых, а потом автобус довезет подполковника до дома. Поездка по вечерним пригородам Ташкента не произвела на уставших путников никакого впечатления, за исключением погоды. Люди выехали из почти зимней Москвы, а попали в летнюю еще не тронутую осенью столицу Узбекистана. Температура за 20 градусов, произвела даже большее впечатление, чем уютные дворики вблизи резиденции. Поэтому все постарались раздеться и снять калоши (у кого они были). Подразделись и Ахмеровы. Детишки с удовольствием сняли все, что было верхнего на них и остались в подарочных рубашках и штанах. Особенно радовался младший, которому удалось, наконец, обуться в новенькие ботинки. Не долгое путешествие до Дурмени окончилось, и из въехавшего в ворота резиденции автобуса, притихшей группкой, вышли, все-таки обалдевшие немного, ученые. А Ахмеровых Улугбек попросил посидеть в машине. Они и не возражали. Только Фарида Алимжановича Улугбек попросил пройти с ним. Притихший «цыганский табор» остался сидеть в автобусе.

Минут через пять в открытую дверь машины заглянул плотный, не высокий мужчина узбекской национальности в хорошем, если не сказать шикарном костюме и увидев группку людей несколько странно одетых, по-узбекскиих поприветствовал:

— Ассаломуалейкум.

— Ваалейкумассалом, — ответил за всех глава семейства.

— Здравствуйте, дядя — пропищали дети.

Ислам Абдуганиевич, а этот мужчина был именно он, перешел на русский язык.

— Как доехали, уважаемые?

— Спасибо, все хорошо, — опять за всех ответил отец семейства.

— Здравствуйте, товарищ президент, — поздоровался с Каримовым подошедший Фарид Алимжанович. В руке у него был сверток, в котором угадывался не маленький такой лаган. Это предусмотрительный Улугбек Хакназаров выделил праздничный плов для семьи Ахмеровых.

— Здравствуйте, Фарид Алимжанович. Это ваши родственники? Вот и хорошо. В наши трудные времена надо чтобы родные люди были вместе. Если что-то будет нужно — обращайтесь. Жду вас завтра на работе. За вами заедет машина. Будьте здоровы. Привет Татьяне Михайловне. До свидания. До свидания, товарищи, — это уже он сказал сидящим в автобусе, и, не дожидаясь ответа, ушел встречать ученых.

— Это кто? — спросил глава семейства.

— Это наш президент — Ислам Абдуганиевич Каримов.

— Как это — президент? — спросил старший из детей.

— Ну, это — самый главный здесь.

— Как товарищ Сталин? — спросил младший из ребят, не удовлетворенный ответом.

— Да, нет. Товарищ Сталин сейчас главнее будет — не вдаваясь в подробности, ответил Ахмеров.

Подробности и не понадобились, потому что автобус уже мчался по ночному Ташкенту, расцвеченному огнями как в восточной сказке. Только этих впечатлений и не хватало и до этого получившим целый вагон новых ощущений жителям Сызрани.

Минут через двадцать автобус остановился у ворот общего двора на Педагогической улице, где в трехкомнатной квартире жили Фарид Алимжанович и Татьяна Михайловна. Предупрежденная звонком мужа она ждала гостей у калитки, ведущей в маленький дворик своего жилища.

Потом начались знакомства всех со всеми, сопровождаемые тихим шепотом взрослых, как богато живет товарищ подполковник. Потом гости осмотрели скромную квартиру, и все восхищались, что не надо заготавливать дрова на зиму для плиты и отопления. Потом были восхищения тем, что в каждой комнате по нескольку светильников и тем, что воду не надо носить из колонки или колодца. Фарид Алимжанович стоял и почти плакал, в каких условиях жили люди в 1939 году.

Хотя, если вспомнить, и в пятидесятые и шестидесятые и даже в конце семидесятыхв Ташкенте были районы под условными названиями «шанхай», где люди могли позавидовать жителям Сызрани, восхищающимся, отнюдь, не шикарными условиями жизни подполковника. Да, большую жизнь прожил подполковник, даже в «шанхае» пришлось. После любования приезжими совмещенным санузлом квартиры и мытья рук, Татьяна Михайловна пригласила всех к столу. Очень кстати оказался и гостинец с президентского стола. Плов очень хорошо дополнил куриную лапшу и салаты, которые успела приготовить к неожиданному приезду гостей Татьяна Михайловна. Кроме того, все взрослые с удовольствием отведали прошлогоднего вина с личных виноградников товарища подполковника. После ужина и десерта к чаю в виде казенного тортика, купленного хозяйкой в ближайшей «Корзинке», мужчины сели на скамейку под «личным виноградником» хозяина — покурить. Дети и женщины сели смотреть по телевизору мультфильмы. После катаклизма исчезли все российские и международные программы, но вместо них узбекское телевидение начало подряд показывать старые советские фильмы и мультипликацию, в основном на русском языке, время от времени включая новости Узбекистана. На русском языке, видимо для того чтобы поднять уровень владения русским языком среди местного населения. А еще были концерты зарубежной эстрады славных 70-х и 80-х. Очередной восторг детей был более чем скромным, очевидно надоело восторгаться чудесами техники и науки, а может они просто устали. Татьяна Михайловна сказала, что спальные места для гостей готовы и желающие могут отправляться на покой. Приезжим выделили обе спальни, меньшую для супругов, а большую проходную комнату для детей. Сами Фарид Алимжанович и Татьяна Михайловна расположились в зале. Получалось так, что любой человек мог встать ночью и пройти в санузел, никому не мешая. Отец семейства вместе с супругой, совершив все предварительные действия, направились в свою спальню, молиться перед сном, а дети все еще смотрели мультики, да так и уснули на диване перед телевизором, сморенные долгими перелетами и обилием впечатлений. Все же человеческий организм имеет предел, даже в получении приятных впечатлений.

Перед тем как предложить «деду» лечь спать, Фарид Алимжанович обратил внимание, что он кривится как от зубной боли. Оказалось, что от сегодняшней нагрузки у инвалида империалистической войны сильно болит раненая нога. У Татьяны Михайловны нашлась мазь, которой после недолгого объяснения супруга инвалида натерла ему больные места. Через некоторое время, почувствовав облегчение, ветеран смог спокойно заснуть. Заснувших детей Фарид Алимжанович на руках перенес на их постель. Для своего возраста они были необычайно легкими. «Ничего, откормим» — подумал подполковник, отправляясь в залу на отдых после многотрудного даже для него дня.

Утром, не дожидаясь пробуждения гостей, и оставив все хлопоты с ними на хрупкие плечи Татьяны Михайловны, Фарид Алимжанович сел в пришедшую машину и поехал в резиденцию Дурмен. Подполковник вспомнил как меньше десяти дней назад, точно также за ним заехал автомобиль, и совершенно неожиданно для него, он завертелся в круговороте дел мирового уровня. И все это из-за его маленькой любительской книжечки, написанной им для собственного удовольствия и для развлечения не широкого круга друзей.

«Да, литературный труд возвышает» — с иронией подумал он, сидя на мягком кресле служебного автомобиля. Пока подполковник ехал до резиденции, он успел позвонить в Ахангаран сестренкам и спросить, собирается ли их знакомая продавать свой коттедж, как планировала недавно и если да, то за сколько. Получив утвердительную информацию, и узнав цену, Ахмеров задумался о том, как бы найти деньги на покупку этого жилья. Пока он думал, автомобиль доехал до места работы. Перед входом его уже ждал дежурный офицер. Им оказался Улугбек Хакназаров, который и помог пройти в резиденцию. Так как своего рабочего места у подполковника здесь не было, он остался ждать в холле. Удобно устроившись на диване, приготовился ждать, когда Ислам Абдуганиевич освободится и будет возможность доложить о том, что происходит в Москве, зачем он приехал в Ташкент и ответить на вопросы президента. Ждать пришлось недолго, проходя мимо холла, Каримов увидел встающего при его прохождении подполковника и запросто пригласил его заходить в кабинет. Президент предупредил попытку подполковника докладывать, мол, знаю для чего ты приехал, сам Сталин попросил помочь устроить родственников, и что Иосиф Виссарионович очень доволен работой группы, которую возглавляет Ахмеров. Поэтому если есть вопросы или затруднения с размещением родственников, пусть Фарид Алимжанович не стесняется и говорит все напрямую. И подполковник не стал стесняться, изложил свой план покупки коттеджа, и спросил, сможет ли он взять льготный кредит на покупку жилья под не очень большой процент. Потому что, получая зарплату здесь и в Москве, он надеется расплатиться с кредитом в разумные сроки. Узнав, что нужно порядка 150 миллионов сумов, Каримов предложил другой вариант. Этот коттедж выкупает государство и предоставляет семье ветерана войны, как социальное жилье со всеми вытекающими льготами и прочим. И Ахмерову не придется брать кредит и государство ничего не теряет, потому что собственность остается государству. Так как сейчас еще только 8-00 утра не поздно сделать это еще сегодня. И для того, чтобы не откладывать дело в долгий ящик, президент вызвал Улугбека и приказал ему ехать срочно с подполковником в Ахангаран, как представитель президента и сделать там все что надо и как надо. Вспомнив, на сколько триллионов сум пришлось выкупать в течении последней недели средств производства, оргтехники, инструмента, средств передвижения и запчастей, президент подумал: «200 миллионов больше — 200 миллионов меньше», Ислам Абдуганиевич пожелал друзьям успеха и отправил в Ахангаран. По дороге в этот районный центр, Улугбек и подполковник Ахмеров обменялись последними новостями. Фарид Алимжанович рассказал про последние разговоры со Сталиным, про легализацию всей группы в виде созданного института во главе с Чкаловым и прочие новости. Особенно Улугбека заинтересовала поездка в Германию нашей футбольной сборной, если на то будет воля руководства СССР. Он предложил готовиться на всякий случай.

— Это хорошо, что вы меня предупредили, надо будет Балаяна подготовить, — сказал он, — да, и Заритовского я знаю, хороший был разводящий в сборной Узбекистана.

Сам Улугбек рассказал, что первый строительный поезд для железной дороги к Халхин-Голу уже собран и отправлен в сторону Читы. С ним уехал и желдорбат и рота охраны из бригады нацгвардии. Есть сведения, что там 300 километров или около того уже было построено советскими строителями, так что оставшиеся 500 километров построят быстро, по упрощенной технологии. За строителями собираются войска. Было решено направить Чимкентскую бывшую 5-ю механизированную бригаду бывшей армии Казахстана, Худжандскую моторизованную бригаду и одну бригаду армии Узбекистана. Бригады поедут в полном составе кроме танковых батальонов. Решено пока танки конца 20-го века не светить. Уже сейчас отправлены подразделения полевой и фронтовой разведки, включая роту боевых БПЛА и части управления движения для разметки дороги и создания сети промежуточных остановок, и пунктов отдыха и питания. Готовы к отправке два автобата. Кроме того, налажен выкуп у населения транспортных средств, в основном грузовых и внедорожных образцов 50-х — 60-х годов выпуска, для использования в составе Красной Армии 1939 года. Они все будут ремонтироваться на военном 14-м авторемзаводе и передаваться представителям СССР. На эту технику у Советского Союза найдутся и специалисты, и нужные марки бензина. Вся компьютерная техника, бывшая в магазинах и на складах, включая калькуляторы, тоже выкуплена государством и считается стратегическим запасом. То же самое с радиостанциями и другими продвинутыми средствами связи. Под выкуп попали даже детские «Уоки Токи», а что, радиус связи около километра в открытом поле, а вес меньше чем у трубки полевого телефона. Как раз для связи между взводами в роте.

Так тихо беседуя, доехали до Ахангарана. Поднялись на третий этаж, в бывшую квартиру родителей. Там уже ждала сестренка Нурия, женщина почти 60 лет, очень похожая лицом на подполковника и ее подруга — продавец коттеджа. Улугбек сразу взял бразды правления всеми процессами по приобретению жилья в свои руки. Через три часа они с владелицей, вернее с бывшей владелицей коттеджа вернулись из Хокимията усталые, но довольные оба. На руках у Улугбека был договор о приобретении государством, а именно Управлением жилищного хозяйства аппарата президента, коттеджа, расположенного в Ахангаране по такому-то адресу, а на руках у бывшей владелицы — карточка Халкбанка на 160 миллионов сумов. Улугбек сказал, что хорошо бы обмыть сделку в такой хорошей компании, но нельзя. Товарищ Сталин попросил Ислама Абдуганиевича, чтобы быстрее освободил товарища Ахмерова от житейских проблем и отправил в Москву. Поэтому вселять родственников будем уже без него. А Нурию он попросил проследить за косметическим ремонтом, который вызвался сделать Хоким Ахангарана, в знак уважения и преданности к решениям президента и от радости за доверие, оказанное Ахангарану в форме приобретения недвижимости на вверенной ему территории. Волшебная сила удостоверения сотрудника аппарата президента.

В резиденцию попали уже после обеда. Она была превращена Исламом Каримовым в штаб противокатаклизматических действий еще в первых числах сентября (или после 12 апреля по счету 1939 года), а сейчас это был не штаб, а Генеральный штаб. Сюда стекалась информация по мероприятиям по подготовке Узбекистана к мировой войне. Каждый день поступали сводки о количестве отремонтированных танков Т-54 и Т-62, бывших на хранении на территории республики еще с Советских времен (до 1990 года).

Кроме того, начали поступать заявки на производство деталей и запчастей на новую технику, которую СССР уже начал выпускать или собирался запускать в серию. Начались проработки возможностей химической промышленности Узбекистана. Кроме того, Узбекистан предложил увеличить производство лекарств, для Советского Союза, в том числе и антибиотиков, к изобретению которых мир еще только подходит. И прочее, прочее, прочее. А тут еще приехала группа физиков ядерщиков из СССР 1939 года. Резиденция кипела как муравейник в хорошую погоду. Переговорив с Улугбеком на предмет, чем он мог бы быть полезен, и получив информацию, что нужные для 1939-го года чертежи, технологические схемы, описания процессов, образцы техники и изделий теперь будет искать по всей территории Узбекистана и перенесшихся вместе областей, специальная группа инженеров и ученых, Фарид Алимжанович обратился в заявочную комиссию и оставил там просьбу разыскать чертежи самолета Як-11, а также образцы или техдокументацию на изготовление двигателя АШ-82 послевоенного производства, где срок службы мотора был доведен до 500 моточасов. Молоденький сотрудник отдела розыска, получив заявку, поднял глаза на Ахмерова и сказал, что сейчас посмотрит, может, что-то прислали уже загодя. Действительно, оказывается, из Джизакского училища поступила информация об имеющемся у них в качестве учебного пособия, одном экземпляре почти целого самолета Як-11. А второй экземпляр стоит в ангаре, практически в утиле и ждет разборки на металл. До 1994 года эти машины летали в авиаполку, расположенном в поселке Пахтакор. Вернее, не летали, а числились — полк летал со времен войны в Афганистане на Су-25, а эти машины числились как учебные. Потом были переданы в Джизакское училище летчиков. А по вопросу АШ-82, ответ оказался еще проще. На 243 авиаремонтном заводе есть несколько комплектов моторов от вертолета Ми-4, а на Чирчикском заводе есть два комплекта с самолетов Ил-14. Узнав, что подполковник Ахмеров сам не может дождаться подготовки исполнения заявки, сотрудник посмотрел список очередности выполнения заявок и с удивлением узнал, что подполковник находится в списке внеочередного выполнения заявки и включился в работу без промедления. Ахмеров тоже был удивлен, так как не знал ни о каком внеочередном исполнении заявок. Увидав проходящего мимо Улугбека, он спросил его про список. Тот объяснил, что все находящиеся в Москве находятся в этом же списке, и их заявки исполняются в первую очередь. И побежал дальше выполнять какие-то важные поручения. «Да, в Германии еще так не готовятся, как у нас в Ташкенте», — радостно подумал Фарид Алимжанович.