Ташкент - Москва 2016-1939

— Хорошая машина, лучше, чем И-16. Быстрее, маневреннее в вертикальной плоскости и освоить ее легче.

— Она сейчас осваивается в производстве на заводе № 21 в городе Горьком. Там, кроме обычных технологических проблем, всегда сопутствующих освоению новой техники, есть и конфликт интересов. Руководство завода вместе с конструктором Пашининым разрабатывает свою машину И-21, но по сравнению с И-180 она отстает на год, как минимум и в серию не пойдет, но и И-180 не пустит. А ТТХ, практически аналогичное. Надо как-нибудь заинтересовать коллектив завода и руководство ускорить освоение И-180. Тогда мы получим к началу войны несколько сотен освоенных в войсках машин, качеством лучше, чем И-16, производимых заводом нынче. Пообещать им Сталинскую премию, например, за успешное освоение новой машины. Но это не в моей компетенции. Не хочу включатьсяв бои бульдогов под ковром, как у нас это называется.

Чкалов понимающе посмотрел на Ахмерова и сделал мысленную пометку в своей голове, прикидывая через кого можно было бы пробить этот вопрос.

— На заводе № 81, в Тушине, конструктор Яценко разработал истребитель И-28 с ТТХ аналогичном с И-180. Первый полет будет в июне 1939 года. На испытаниях в ноябре 1939 года летчик Стефановский в пикировании превысит скорость 750 км в час. Произойдет разрушение капота двигателя. Летчик спасется, а самолет разобьется. Это будет одной из причин, почему его не пустят в большую серию. Будет постановление о запуске этой машины в серию на заводе «Саркомбайн» в Саратове, но вместо 30 машин, успеют выпустить только 5 самолетов. И опять в дело вступит бой бульдогов под ковром. Машину снимут с производства. А это опять не выпуск сотен машин классом лучше, чем И-16. Хотелось бы, чтобы на время пока Яковлев, Лавочкин и Микоян совершенствуют свои машины, выпускались не И-16 и И-153, а машины более совершенные и уже сконструированные. Кроме того, я надеюсь, что найдем чертежи цельнометаллического самолета Як-11. Это учебный самолет, выпущенный после войны, но его основой был боевой самолет Яковлева в цельнометаллическом исполнении, аэродинамика которого аналогична лучшему легкому истребителю войны Як-3. А может, удастся найти и сам самолет живьем.

В крайнем случае, можно посмотреть на цельнометаллические, учебно-тренировочные Як-50, или Як-52 — Як-55. Они в училище Узбекистана имеются.

И наконец, по этому поводу последнее. В городе Чирчик имеется военный авиаремонтный завод. Он ремонтировал реактивные самолеты и вертолеты (геликоптеры) для Туркестанского военного округа. Там до сих пор остались специалисты по ремонту реактивных двигателей, а значит, они разбираются и в производстве запчастей для них. А в Харькове над изобретением реактивного двигателя работает товарищ Люлька. Если совместить их возможности и возможности технологии Узбекистанского машиностроения, реактивный двигатель можно сделать быстрее, в разумные сроки до начала войны. Имея опыт построения первых реактивных самолетов СССР, можно надеяться, что к 1941 году можно будет наладить выпуск реактивных боевых машин. А это будет скачек, который западу трудно будет догнать. Хорошо бы привлечь к этому делу и товарища Ивченко Александра Георгиевича, он сейчас в Запорожье работает.

— Седьмое, бомбардировочная авиация. Сейчас в ЦКБ-29 работают Туполев и Петляков. Туполев — делает двухмоторный бомбардировщик с нагрузкой до двух тонн. Петляков — двухмоторный тяжелый истребитель. В нашей реальности самолет Туполева окончательно поставят на серию только в конце 1943 года, а в войска он попадет только в 44 году и в небольших количествах. А из самолета Петлякова сделают пикирующий бомбардировщик. Машина, конечно, получится хорошая, но с особенностями. Вот если бы остался в серии Ту-2, это была бы лучшая машина. Потом, в это время Архангельский работает над большой модернизацией СБ и у него получится неплохая машина, ее будут выпускать под маркой Ар-2. К началу войны, в связи с выпуском Пе-2, Ар-2 снимут с производства. Хотя, по мнению некоторых аналитиков нашего времени (так называемые «диванные аналитики»), со снятием Ар-2 поторопились. По некоторым характеристикам он был лучше, чем Пе-2. Товарищ Яковлев сейчас сделал хороший самолет — разведчик. В январе он впервые поднялся в воздух. Сейчас это самый скоростной самолет СССР. Но как с радостью докладывал товарищ Ворошилов, разведчики в СССР резко уменьшились в количественном отношении. И хороший разведчик превратится в плохой ближний бомбардировщик. И это, как я думаю, неправильно. Разведка нужна будет как воздух, а специализированного самолета не будет.

— И восьмое, насчет репрессий. Все перечисленные в статье люди, попавшие под репрессии, были не простыми людьми в ВВС. Я точно не знаю, но мне кажется именно они, и привели авиацию к тому состоянию, в котором она оказалась к 1941 году. Так что нечего валить свои ошибки на товарища Сталина. Теперь последнее, насчет тактических приемов. Этого в статье, почему-то нет, но это очень важно. Вы уже посмотрели научно-популярные фильмы об использовании нашей авиации и книги у вас, я вам передал недавно. Там везде пишут о том, что трех самолетное построение звена, как первичной тактической единицы — не рационально. Немцы использовали звено из четырех самолетов, две пары. Причем пара используется как минимальное тактическое построение. В течении войны пришлось и нашим переходить на аналогичное построение и полеты истребителей в разомкнутых строях. Вот, пожалуй, и все, что я хотел бы, чтобы вы доложили товарищу Сталину.

— Чего, чего вы хотели доложить товарищу Сталину? — раздался уже знакомый голос с чуть уловимым акцентом. На пороге рабочей комнаты, она же столовая, стоял лучший друг спортсменов и пионеров. И как долго он там стоял — никто не знает.

Товарищ Сталин умел произвести впечатление на присутствующих. Все попытались встать смирно, но Иосиф Виссарионович жестом показал всем, что можно сидеть спокойно. Сам же он подошел к столу, за которым сидели Чкалов и Ахмеров, подвинул стул и сел.

— Продолжайте, товарищи. Я пришел к вам пообедать, но смотрю, у вас работа кипит. Продолжайте, пожалуйста. Так что вы хотели сказать, товарищ Чкалов?

Чкалов пересказал вождю, с чего начался разговор с Фаридом Алимжановичем, начиная с просмотра документального видео о разгроме ВВС Красной Армии. И с вопроса, знают ли потомки причины этой катастрофы, на что Ахмеров привел спорную статью аналитика конца 20-го, начала 21-го века и привел, по его мнению, план предотвращения случившегося. Чкалов протянул Сталину статью, с которой начался весь разговор. Сталин быстро, но внимательно прочитал статью и вопросительно посмотрел на Чкалова.

Валерий Павлович сосредоточился, встал и почти дословно передал суть разговора его с «потомком». Сталин внимательно выслушал и кивнул Чкалову, чтобы он садился. Наступило напряженное молчание. Потом Сталин встал и произнес:

— Хорошо, товарищи. Вы проделали большое и нужное дело. А мы постараемся, чтобы того, что было в вашей реальности — не повторилось в нашей. Товарищам Рычагову, Проскурову, Штерну и другим, мы постараемся, чтобы они не допустили трагических ошибок. До свидания, товарищи.

Сталин развернулся и ушел. «Да, аппетитау товарища Сталина не прибавилось» — промелькнуло в голове Фарида Алимжановича.

Глава 28.В Ташкент и обратно

Снова тоже окно, в комнате на втором этаже, в здании расположения НТИ Пер Раз. Снова тот же вид из окна на дворик между кремлевскими строениями. Только снег в сугробах под стенами зданий посерел и осел. А дорожки, вымощенные брусчаткой уже чистые и от снега, и от гололедицы. Сухие дорожки, только кое-где их пересекают ручейки от тающих сугробов. Как будто и не было тех бурных десяти дней. Подполковник Ахмеров сидел у окна и предавался любимому занятию, созерцанию и безделью. Не так-то и часто в последнее время удавалось этим заниматься. Но сегодня, 30 апреля 1939 года поступила команда оставить все дела, привести себя в парадный вид и приготовиться, возможно, присутствовать на торжественном заседании, посвященном Международному Дню солидарности трудящихся, Первому Маю. На предыдущем торжественном заседании посвященном дню рождению В.И.Ленина Ахмеров не был. Потому что был в это время в Ташкенте, решал, как он говорил, «шкурные вопросы».

А все началось пятнадцать дней назад, на следующий день после того визита товарища Сталина на обед к сотрудникам института. Следующий день начался как обычно с пятиминутки сотрудников, корректировки заданий на день и легкого, но сытного завтрака. После перекура приступили к работе по систематизации информации привезенной с собой из Ташкента и составлению заявки, чтобы еще полезного нужно бы поискать в Узбекистане. Каждый занимался по своему профилю, когда пришло известие из Ташкента, вернее Ташкент передал известие, что вчера космонавты вышли в открытый космос и отсоединили первый узел от МКС и отправили его в свободное плавание. Из короткого сообщения было ясно, что американцы совершили выход и отсоединили стыковочный узел, который двумя неделями раньше сами и смонтировали. МКС стал на пять тонн легче, вернее меньше, так как говорить в невесомости «легче — тяжелее» это как-то не по-научному. Отсоединенный блок медленно двигался около станции уже совершенно свободно. Осталось еще 365 тонн, но лиха беда начало. Потом, ближе к обеду, пришел товарищ Иванов и пригласил товарища Ахмерова к товарищу Сталину. На вопрос Чкалова, что взять с собой, Иванов ответил, что ничего не надо, явиться для беседы.

Опять знаменитый кабинет, опять большой стол и вождь, прохаживающийся вдоль стола. Сталин ответил на приветствие и на доклад, что подполковник Ахмеров по его приказу прибыл.

— Не по приказу, а по приглашению, — уточнил товарищ Сталин. Ахмеров возражать не стал и по жесту Сталина сел, и вовремя. С непривычки ноги плохо держали подполковника. Да, и мало нашлось бы народа в то время, чтобы не волновались, заходя к Сталину.

— Закуривайте, товарищ Ахмеров, давайте побеседуем.

— Слушаю вас, товарищ Сталин, — «была, не была» подумал Ахмеров и взял из открытой коробки, лежащей на столе рядом с пепельницей одну папиросу «Герцеговина Флор». Бережно обмяв бумажный мундштук папиросы в двух плоскостях, прикурил от своей газовой зажигалки, пальцы, что удивительно, не дрожали. Увидев удивленный взгляд Сталина, Фарид Алимжанович, молча, протянул ему зажигалку. Иосиф Виссарионович внимательно рассмотрел гаджет. Поинтересовался, что за жидкость в прозрачном баллончике зажигалки. Получив ответ, что это пропан-бутан, смесь сжиженных газов, сказал, что это удобно — бензином не воняет. Спросил, откуда берется искра для зажигания. Ахмеров подробно рассказал про пьезокристаллический эффект.

— Хорошо. А как дорого она (зажигалка) стоит у вас.

— Не дорого, товарищ Сталин. Это китайский копеечный товар. Если организовать производство у нас, массовое производство, думаю, будет не дорого. А пока, можно обойтись запасами, которые есть в Узбекистане. Это ведь одноразовая вещь. Газ кончился — выбрасывай.

— Выбрасывай, говорите. Интересно. Но я хотел спросить у вас не об этом. Товарищ Ахмеров, я хотел узнать у вас, что вы имели в виду, когда говорили о «битве бульдогов под ковром».