Татуировщик из Освенцима

— Ах, Татуировщик, — говорит он, — она не много написала. Думаю, тебе следует выбрать себе другую девушку.

Лале тянется к записке, но Барецки игриво отдергивает руку. Ладно, хочешь поиграть. Лале поворачивается и уходит прочь. Барецки нагоняет его и отдает записку. Лале лишь сухо кивает. Положив записку в портфель, он идет на раздачу ужина. Леон направляется к своему бараку. Лале понимает, что тот, возможно, опоздал на свою раздачу.

Ко времени прихода Лале еды остается совсем мало. Поев, он запихивает в рукав несколько кусков хлеба, мысленно сетуя на то, что его русскую военную форму заменили на робу без карманов. Войдя в блок 7, он слышит привычный негромкий хор приветствий. Он объясняет, что у него есть еда только для Леона и, может быть, еще двоих, и обещает, что завтра постарается добыть больше. Он остается там совсем ненадолго и спешит в свою комнату. Ему необходимо прочитать записку, запрятанную под инструментами.

Он бросается на койку и прижимает листок к груди. Представляет себе, как заключенная 34902 пишет слова, которые он жаждет прочитать. Наконец он разворачивает записку.

«Дорогой Лале», — так начинается письмо. Как и он сам, женщина написала лишь несколько осторожных строчек. Она тоже из Словакии. Она находится в Освенциме дольше Лале, с марта. Работает на одном из складов «Канада», где заключенные сортируют конфискованные у жертв вещи. Она будет в лагере в воскресенье. И поищет его. Лале перечитывает записку и несколько раз переворачивает листок. Взяв из портфеля карандаш, он с нажимом пишет на обороте письма: «Твое имя, как тебя зовут?»

* * *

На следующее утро Барецки сопровождает в Освенцим одного Лале. Новая партия невелика, и Леон может денек отдохнуть. Барецки принимается поддразнивать Лале по поводу записки: что он, мол, потерял контакт с дамами. Лале игнорирует это, спрашивая его, прочитал ли он за последнее время какие-нибудь хорошие книги.

— Книги? — бурчит Барецки. — Я не читаю книг.

— А стоило бы.

— Зачем? Какой толк в книгах?

— Из них можно многое узнать, и девушкам нравится, когда цитируешь что-то из книги или читаешь стихи.

— Мне нет нужды цитировать книги. У меня есть военная форма — это все, что нужно, чтобы заполучить девчонок. Они любят форму. У меня есть подружка, знаешь ли, — хвастается Барецки.

Для Лале это новость.

— Это хорошо. И ей нравится твоя форма?

— Конечно. Она даже надевает ее и марширует по комнате, отдавая честь, словно она чертов Гитлер. — С ужасным хохотом он передразнивает ее, важно прохаживаясь с поднятой рукой. — Хайль Гитлер! Хайль Гитлер!

— То, что ей нравится твой мундир, не означает, что ей нравишься ты! — выпаливает Лале.

Барецки застывает на месте.

Лале ругает себя за неосторожное замечание. Он замедляет шаг, раздумывая, стоит ли вернуться и извиниться. Нет, он пойдет дальше и посмотрит, что произойдет. Прикрыв глаза, он продвигается вперед мелкими шажками, ожидая, что прогремит выстрел. Потом слышит за собой топот бегущих ног, и кто-то дергает его за рукав:

— Так вот что ты думаешь, Татуировщик? Что она любит меня за военную форму?

Лале с облегчением поворачивается к нему:

— Откуда я знаю, что она любит? Может, расскажешь о ней?

Ему совсем не хочется продолжать этот разговор, но, избежав пули, он чувствует, что у него нет выбора. Как выясняется, Барецки почти ничего не знает о своей подружке, в основном потому, что никогда не расспрашивал ее. Лале никак не может это проигнорировать и безотчетно продолжает засыпать Барецки советами о том, как обращаться с женщинами. Мысленно Лале велит себе заткнуться. Какое ему дело до обретающегося рядом с ним монстра и до того, научится ли тот хоть когда-нибудь уважительному отношению к женщине? По правде говоря, он надеется, что Барецки не выйдет отсюда живым и женщин у него больше не будет.

Глава 5

Наступило воскресное утро. Лале вскакивает с кровати и бежит наружу. Солнце встало. Где все люди? Где птицы? Почему они не поют?

— Сегодня воскресенье! — кричит он неизвестно кому, а обернувшись, замечает направленное на него с ближайшей сторожевой вышки дуло автомата. — Ох черт!

Он мчится обратно в барак, а в рассветной тишине резко раздаются звуки выстрелов. Похоже, караульный решил попугать его. Лале знает, что это единственный день, когда заключенные спят дольше обычного или, по крайней мере, выходят из бараков только от голода, чтобы выпить черный кофе и съесть кусок черствого хлеба. Караульный забавы ради выпускает в здание еще одну очередь.

Вернувшись в свою комнатушку, Лале шагает взад-вперед, репетируя первые слова, которые он ей скажет.

Ты самая красивая девушка из тех, что я встречал. Но Лале отбрасывает эту фразу. Он совершенно уверен, что она не чувствует себя красивой с бритой головой и в мешковатой одежде с чужого плеча. Все же эти слова могут потом пригодиться. Наверное, самое хорошее — держаться просто. Спросить: «Как тебя зовут?» и посмотреть, к чему это приведет.

Лале заставляет себя оставаться в бараке, пока не улавливает звуки пробуждения лагеря, столь хорошо теперь ему знакомые. Сначала сон заключенных прерывается сиреной. Потом эсэсовец, не выспавшийся и злой с похмелья, грубо выкрикивает команды. К каждому бараку с лязгом доставляются баки с завтраком. Несущие их заключенные стонут: день ото дня они все слабее, а баки все тяжелее.

Он подходит к пункту раздачи завтрака, присоединяясь к другим, которым положен дополнительный паек. Происходит обычный обмен кивками, взглядами, случайными беглыми улыбками. Никаких слов. Он съедает половину своего хлеба, остатки сует в рукав, завернутый в виде манжеты. Если получится, он предложит хлеб ей. Если нет, то Леону.

Лале наблюдает, как свободные от работы встречаются со знакомыми из других бараков и, разбившись на небольшие группы, садятся погреться под лучами солнца, пока лето еще не кончилось. Приближается осень. Он отправляется в лагерь на поиски девушки, но вдруг понимает, что у него нет портфеля. Мой спасательный круг. Лале никогда не выходит из комнаты без портфеля, а вот сегодня вышел. Где моя голова? Он бегом возвращается в барак и вновь появляется с портфелем в руке — человек на задании.

* * *

Как ему кажется, он долго бродит среди заключенных, болтая со знакомыми из блока 7. А тем временем выискивает взглядом группу девушек. Он разговаривает с Леоном и вдруг чувствует, что волосы у него на затылке встали дыбом. Такое ощущение возникает, когда за человеком наблюдают. Он поворачивается. Вот она.

Она разговаривает с тремя другими девушками. Заметив, что он увидел ее, замолкает. Лале подходит к девушкам, и подружки отступают назад, освобождая место для незнакомца. Они слышали про Лале. Она стоит одна.

Он подходит к девушке ближе, вновь привлеченный ее глазами. Подружки тихо хихикают в сторонке. Она чуть улыбается неуверенной улыбкой. Лале едва не теряет дар речи, но собирается с силами. Он протягивает ей хлеб и письмо. В этом письме он, не в силах сдержать свои чувства, написал, что постоянно думает о ней.

— Как тебя зовут? — спрашивает он. — Я хочу знать твое имя.

— Гита, — произносит кто-то за его спиной.

Он не успевает ничего сказать или сделать, а подружки Гиты тут же подбегают к ней и уводят с собой, по пути шепотом ее расспрашивая.