Татуировщик из Освенцима

Трое мужчин подносят огромное бревно. Он берет его и отшвыривает в сторону. Заключенные с ужасом отскакивают. Кто-то приносит массивный металлический прут, и Якуб сгибает его почти в кольцо. Ему доставляют все более тяжелые предметы, и он продолжает шоу, демонстрируя свою силу.

Вдруг толпа затихает. Подходит Хустек в сопровождении эсэсовцев, но Якуб не замечает появления новых зрителей. Хустек смотрит, как силач поднимает над головой кусок стали и сгибает его. Он уже увидел достаточно. Офицер кивает ближайшим эсэсовцам, и те подходят к Якубу. Они не трогают его, а указывают дулами винтовок направление, в котором ему следует идти.

Толпа редеет, и Лале замечает Гиту. Он бросается к ней и ее подругам. Одна или две хихикают при виде его. Эти звуки так неуместны в лагере смерти, но Лале восхищен. Гита сияет. Взяв ее за руку, он ведет ее к их местечку позади административного корпуса. Земля еще слишком холодная, и сидеть на ней нельзя, поэтому Гита прислоняется к стене здания, подставляя лицо солнцу.

— Закрой глаза, — говорит Лале.

— Зачем?

— Просто сделай то, о чем тебя просят. Доверься мне. — (Гита закрывает глаза.) — Открой рот. — (Она открывает глаза.) — Закрой глаза и открой рот.

Гита так и делает. Лале достает из портфеля маленький кусочек шоколада и прикладывает его к губам Гиты, давая ей почувствовать текстуру, а потом медленно проталкивает кусочек ей в рот. Она прижимает к нему язык. Лале опять вытаскивает влажный шоколад и нежно проводит им по губам девушки. Она с удовольствием слизывает шоколад. Когда он сует шоколад ей в рот, она откусывает кусочек, широко открыв глаза. Смакуя вкус, она говорит:

— Почему шоколад кажется намного вкуснее, когда кто-то кормит тебя?

— Не знаю. Никто никогда не кормил меня.

Гита берет из рук Лале небольшой кусочек шоколада:

— Закрой глаза и открой рот.

Повторяется та же игра. Размазав остатки шоколада по губам Лале, Гита нежно целует его и слизывает шоколад. Он открывает глаза, видя, что ее закрыты. Он притягивает ее к себе, и они страстно целуются. Открыв наконец глаза, она вытирает слезы, сбегающие по лицу Лале.

— Что еще у тебя есть в твоем портфеле? — игриво спрашивает она.

Лале шмыгает носом и смеется:

— Кольцо с бриллиантом. Или ты предпочитаешь изумруд?

— О-о, пожалуй, с бриллиантом, — подыгрывая ему, говорит она.

Лале роется в портфеле и достает изумительное серебряное кольцо с бриллиантом. Протягивает кольцо ей:

— Оно твое.

Гита никак не может отвести глаз от кольца, в камне которого играет солнечный свет.

— Где ты это достал?

— Девушки из «Канады» ищут для меня драгоценности и деньги. На них я покупаю еду и лекарства для тебя и других. Вот, возьми его.

Гита вытягивает руку, будто хочет примерить кольцо, но потом отводит:

— Нет, пусть будет у тебя. Пусть послужит во благо.

— Ладно.

Лале собирается положить кольцо обратно в портфель.

— Постой. Дай взглянуть еще разок.

Он держит кольцо между двумя пальцами, поворачивая так и сяк.

— В жизни не видела ничего красивей. А теперь убери его.

— А я видел, — глядя на Гиту, говорит Лале.

Она заливается румянцем и отворачивает лицо.

— Я бы съела еще шоколада, если у тебя осталось.

Лале протягивает ей маленькую плитку. Она отламывает кусочек и кладет в рот, на секунду закрывает глаза. Остальное прячет в подвернутый рукав.

— Пошли, — говорит он. — Давай провожу тебя к девушкам, и ты их угостишь.

— Спасибо тебе. — Гита дотрагивается до его лица, гладит по щеке.

От ее близости Лале едва не теряет равновесие.

Гита берет его за руку и ведет за собой. Когда они входят на территорию основного лагеря, Лале видит Барецки. Они с Гитой отпускают руки. Он бросает на нее красноречивый взгляд, говорящий все, что ей надлежит знать. Больно расставаться с ней без слов, не зная точно, когда они вновь встретятся. Он направляется к Барецки, а тот пристально смотрит на него.

— Я тебя искал, — говорит Барецки. — У нас работа в Освенциме.

* * *

По пути в Освенцим Барецки передает Лале подробности о нескольких узниках, которых следует наказать. Эсэсовцы-конвоиры приветствуют Барецки, но тот игнорирует их. Сегодня он явно не в себе. Обычно он очень разговорчив, но сегодня кажется напряженным. Впереди Лале замечает троих заключенных, сидящих на земле спина к спине: они явно измождены и поддерживают друг друга. Заключенные поднимают глаза на Лале с Барецки, но не делают попытки пошевелиться. Не останавливаясь, Барецки выхватывает автомат и выпускает в них очередь.

Лале цепенеет, не в силах оторвать взгляда от убитых. Наконец оглядывается на уходящего Барецки и вспоминает тот первый раз, когда увидел подобное неспровоцированное нападение на беззащитных людей, в темноте справляющих нужду. Перед ним проносятся картины того первого вечера в Биркенау. Барецки быстро удаляется, и Лале боится, что очередной приступ гнева будет направлен на него. Он поспешно догоняет Барецки, но идет на некотором расстоянии от него. Барецки знает, что он рядом. Они в который раз подходят к воротам Освенцима, и Лале, подняв голову, читает слова: «ТРУД ОСВОБОЖДАЕТ». Он молча чертыхается. Не важно, пусть Бог слушает.

Глава 9

Март 1943 года

Лале заходит в администрацию для получения инструкций. Погода постепенно улучшается. Целую неделю не было снега. Войдя в контору, он обегает глазами комнату: проверяет, на месте ли Гита. Вот она, по-прежнему сидит рядом с Силкой. Девушки очень подружились, и Дана с Иваной полностью приняли Силку в свой маленький кружок. В ответ на его привычное подмигивание девушки сдержанно улыбаются. Он подходит к польской сотруднице за стойкой:

— С добрым утром, Белла. Сегодня чудесный день.

— С добрым утром, Лале, — откликается Белла. — У меня для тебя работа. Велели передать, что сегодня перед всеми номерами ты должен ставить букву Z.

Лале опускает глаза на список номеров, и действительно, перед каждым стоит буква Z.

— Ты знаешь, что это означает?

— Нет, Лале, мне ничего не говорят. Ты знаешь больше моего. Я лишь выполняю инструкции.

— Как и я, Белла. Спасибо, еще увидимся.

Держа в руке инструкции, Лале идет к двери.