Таверна «Две Совы». Колдовать и охотиться - запрещается

– Мандрагoра для тебя, эту себе заберу.

– Зачем? – Огорошил меня Сова.

– Как это – зачем? Для Пыли твоей.

– С какой такой радости? Ведовство это древнее и хитрое, условно-живых растений не приемлет. Но молодец что добыла, я как раз собирался через пару дней вылазку сделать .

Я почувствовала , как резко похолодало в комнате. Еще немного и на стеклах появятся завитушки инея. Или это на меня дыхнула сама смерть?! Красивая такая смерть, с теплыми карими глазами.

Я обняла свою мандрагору ещё крепче и часто заморгала , сбивая слезы страха:

– Диаз сказал, что растение есть в списке.

– Диаз? – Сова бросил кружиться над книгой и уставился на меня черными блюдцами глаз. – А вот с этого места поподробней!

Я облизала пересохшие губы, вспомнила момент официального знакомства с охотником и затараторила, честно рассказывая фамильяру все, что происходило за это утро и половину дня. Начиная от прочистки дымохода, плотоядными бабочками в животе и заканчивая сделкой с эльфом.

Когда я замолчала , Сова сидел, вытянув шею,и таращилcя на меня с нескрываемым удивлением. Его клюв будто стал тоньше, а всегда пушистые щеки впали, словно он год сидел на капустной диете.

– О-о, - многозначительно выдал, наконец, фамильяр и медленно моргнул.

– И-и?
– в тон ему ответила я. – Что не так? Помимо того, что охотник живет в нашей таверне. И того, что нам помогает. И того, что он довольно… красивый. И того, что он меня обманул. Он не верит, что я ведьма, да? Конечно, не верит! Я его заказ, да? Тогда почему он меня не убьет, чегo ждет? Измывается, да? У-у, бартыц!

– Не выражаться! – рявкнул вдруг Сова и втянул голову в крылья, приобретая привычный птичий вид.
– Что за деревенские словечки?!

– Грай же…

– Он – тролль! А ты – уважаемая ведьма. Будь добра соответствовать.

– Здорово! – взбеленилась я. – Помру вся такая правильная и воспитанная.

– Бенитоита! – Сова нахохлился, превращаясь в утыканный перьями шар.
– Не будет он тебя убивать . Тут что-то другое…

– «Что–то»? Я задниц… – пришлось оборвать себя на полуслове и медленно вздохнуть, возвращая контроль. – Я нутром чую – он за мной пришел! Хочет меня вернуть этому богатенькому максаю. Потому и не убивает – живой нужна.

– Не-ет, – пушистая нога совы ощетинилась кривыми когтями. – Не то…

– Что «не то»? ? что – то? Он только и ждет, когда я одна останусь – треснет по башке и увезет!

– Что ж в лесу не треснул?

– А может и хотел! Да случайно по мандрагоре попал?! Он палкой знаешь как размахивал?!

– Таких косых в охотники не берут.

– Тогда не знаю. – Я развернулась и потопала к двери, сбивая бедрами стулья.
– Ты фамильяр, ты и думай.

– После заката приходи. Пыль приготовить надо, - крикнул мне вдогонку Сова, возвращаясь к книгам.

– Вот приготовим, и сразу все встанет на свои места, – я обернулась и перед тем как хлопнуть дверью, выпалила.
– Он ее выпьет и сразу меня найдет! Вот тогда я посмотрю, как вы рыдать будете.

– Беня…

– Я уже сто лет как Беня!

Я вылетела в коридор, споткнулась, зачем-то пнула стену и, прихрамывая, ввалилась в свою комнату.

Злость и страх смешались. Меня переполняла тревога, а из-за накатывающей волнами паники руки тряслись как у перепившего накануне тролля. Я бухнулась на кровать и уставилась на мандрагору, развалившуюся на моих коленях пожухлой репой. Зеленые мясистые листья уже покрылись бурыми сухими пятнами, а с закрывшихся бутонов начали облетать лепестки. Я была сейчас как это растение – ни живая, ни мертвая. И выбирать – добить или вдохнуть в меня жизнь, – мог только охотник! Надо бы прийти к нему и потребовать ответа: зачем пришел, что задумал, собирается ли меня убивать-воровать?! Ага,так он мне и ответит. А потом догонит и ещё раз ответит!

Я вздохнула, переложила растение на прикроватный столик и задумчиво щелкнула пальцами по листьям. Себя я спасти не могла, но на судьбу мандрагоры повлиять была в состоянии.

Вместо разoблачительного разговора с Диазом спустилась во двор, выбрала лужайку с наиболее сочной травой и, расковыряв дерн, набрала целый горшок земли, предварительно выложив дно камнями. Под удивленными взглядами торгующихся посетителей снова поднялась в свою комнату и приступила к пункту – «вдохнуть жизнь». Расставила четыре свечи вокруг гоpшка,тщатeльно вымерила расстояние. Если промахнусь на палец, уйдет мой заговор в никуда. А попытка-то всего oдна!

Аккуратно, чтобы не повредить и без того хрупкое растение, опустила корень в горшок и, присыпав стебелек землей до самой розетки листьев, нараспев пробормотала:

– Холод уходит, тепло приходит. Как солнце землю согревает, так моя сила росток питает…

Пламя свечей стало больше и ярче, откликаясь на зов липовой ведьмы.

– Холод уходит,тепло приходит…

Снизу кто-то громко выругался, раздался смачный звук удара и одобрительный выкрик. Звякнула посуда. Звуки таверны отвлекали, но остановиться сейчас – значит впустую потратить Силу.

– Как солнце землю согревает…

За спиной скрипнула дверь. Я даже не обернулась, лишь еле заметно качнула головой, предупреждая любопытную фею повременить с расспросами. Закрыла глаза, протянула руку, коснулась теплых шершавых листьев кончиками пальцев.

– …так моя сила росток питает. Холод уходит, тепло приходит… Как солнце землю согревает,так моя сила росток питает. Я так сказала!

Громкое колдовское шипение разорвало тишину комнаты. В лицо ударила ведовская волна, взбила волосы на висках, забралась под рубаху. Я физически почувствoвала , как из меня ушла часть Силы. Сразу заболели натруженные ноги, заныли пальцы, оцарапанные шипами дикой розы. А ведь пока носилась по лесу и несла сбор, боль от порезов даже не чувствовала.

Я открыла глаза и уставилась на мандрагору.

Получилось? Или я опять что–то напутала с заговoром и нам стоит ждать визита какого-нибудь взбешенного гнома, озверевшего oт неожиданного вырастания рогов или хвоста?!

– Что делаешь? – поинтересовалась ?ая голoсом Диаза и нависла надо мной. В комнате сразу стало как будто меньше места. И воздуха.

– Мандрагору оживляю, – я скосила глаза вбок и тут же встретилась взглядом с карими омутами.

Вот… бартыц!

– Получается?

Я с ужасом посмотрела на растение и чуть не застонала от облегчения – мандрагора зашевелился, устраиваясь в земле, вытащил верхние корни, поправил ботву: листья еще не до конца окрепли и кренились вбок как пышный парик столичного вельмо?и.

– А то! Старая ведьма борозды не испортит. Ты чего ко мне припёрся, охотник? Знаешь, чем такие визиты заканчиваются?

– Дай подумать, - Диаз ещё раз придирчиво осмотрел растение, пожал плечами и нагло уселся на мою кровать . – В избу пустила, накормила, напоила, спать уложила… пора уму-разуму учить.