Тавриз туманный

"Продвижение русских войск к Тавризу и организация айсорских отрядов под командованием барона Джебраила в недалеком будущем могут превратить Тавриз в театр военных действий. Поэтому предлагаем вам немедленно покинуть город. На эвакуацию даем вам двадцать четыре часа. Если к указанному сроку вы не очистите Тавриз, нам придется прибегнуть к оружию".

Получив наше письмо, Хелми-бек понял, что положение серьезное. По дошедшим до нас сведениям он обрушился на Гаджи-Мирза-агу.

– Идиот несчастный!
– раздраженно выкрикивал он.
– Все время пичкал меня обещаниями, а теперь... С чем мы остались? Где обещанная тобой помощь, где подкрепления, о которых ты денно и нощно твердил?

Когда первый порыв гнева немного утих, Хелми-бек решил обратиться за содействием к духовенству. Он написал письмо сыну казненного Гаджи-Самед-ханом в 1911 году Сиггатульислама Сиггатульисламу младшему.

"Для спасения ислама от царских колонизаторов наш отряд вступил в Тавриз, но, к великому сожалению, нам на каждом шагу чинят препятствия, мешают выполнить наш священный долг перед братьями. В противовес нам в городе организованы вооруженные дружины, которые всячески стараются парализовать наши действия, лишают нас моральной и материальной помощи населения. Руководители их во всем противодействуют нам. Они даже принудили губернатора отвернуться от нас, хотя вначале он поддерживал нас. С прискорбием должен сообщить, что были случаи избиения и разоружения наших аскеров и офицеров. Сегодня руководители вооруженных дружин предъявили нам ультиматум, требуют немедленного ухода из Тавриза. Мы просим вас для урегулирования наших взаимоотношений созвать совместное совещание при вашем непосредственном участии".

Это письмо принес Сиггатульисламу Гаджи-Мирза-ага Биллури. Рассыпаясь в любезностях, он мрачными красками описал ему безвыходное положение, в котором оказался отряд и просил о помощи.

* * *

Совещание было назначено в доме Сиггатульислама на следующий день. От нас там были пять человек, а от турок присутствовали Хелми-бек, Фовзи-бек, Гаджи-Мирза-ага Биллури и Кербалай-Гусейн Фишенкчи. Когда все уже были в сборе, мы предложили пригласить Сардар-Рашида. Сигга-тульислам сейчас же послал за ним слугу.

Я сразу же отметил про себя, что Хелми-бек пришел без оружия. Только у его адъютанта висел на поясе кольт. У меня и моих товарищей были револьверы и ручные гранаты.

Войдя в комнату, Хелми-бек поцеловал руку Сиггатульисламу, потом поздоровался с другими, подошел ко мне и сел рядом. Как только появился Сардар-Рашид, Сиггатуль-ислам открыл совещание.

– Вот уже семь лет весь Иран, и в том числе азербайджанские провинции, обливаются кровью, - сказал он.
– Тавризцы живут в ужасающе тяжелых условиях. Такого унижения, таких невыносимых испытаний не переживала ни одна страна. Раны, нанесенные нам, не успевают зажить.

Дома превратились в руины. В каждом доме траур по погибшим. Слезы матерей, сестер, жен и невест не просохли. Братья по религии! Вы говорите, что пришли к нам на помощь. Не подвергайте же нас новой опасности. Население Тавриза не в состоянии больше страдать и приносить жертвы. С другой стороны, мы не предоставлены самим себе. К тому же, вы знаете, у нас есть центральное правительство, и мы не знаем ни его планов, ни его решения о нас. Может быть, господин Сардар-Рашид поставит нас в известность, что думает предпринять центральное правительство?

Сардар-Рашид замялся. Ему не хотелось выступать ни против нас, ни против турок. Но не ответить Сиггатульисламу тоже было невозможно. Поэтому после непродолжительного раздумья он сказал:

– Министр иностранных дел и садр-азам господин Мустафил-Мамалик заявили протест германскому и турецкому послам. Центральное правительство прислало нам инструкцию, в которой предписывает придерживаться строгого нейтралитета.
– Оглядевшись с некоторой опаской по сторонам, он добавил: Центральное правительство дало нам указание отстаивать имущество, права и жизнь граждан от всяких посягательств. Основываясь на этом предписании, я отправил письмо господину Хелми-беку и выдвинул требования, предусмотренные инструкцией моего правительства. Я просил его избегать всего, что может превратить Тавриз в театр военных действий, но господин Хелми-бек, как и предыдущие наши требования, оставил его без ответа. Полагаю, что на сегодняшнем совещании все эти спорные вопросы будут разрешены.

Хелми-бек перебил его:

– Переходя границу Азербайджана, мы полагали, что вступаем не в страну врага, а в страну друзей и братьев по крови. Мы не останавливались ни перед чем, ни перед жертвами, ни перед расходами, выразившимися в миллионах лир. Мы надеялись, что не бросаем их на ветер. Мы рассчитывали, что тавризцы осыпят наш путь цветами, устроят нам достойную и радостную встречу. Но все наши чаяния и надежды оказались тщетными. Наши братья встретили нас не цветами, а проклятиями и ненавистью, как врагов. Вместо того, чтобы помогать нам, они расстраивают ряды наших бойцов, оскорбляют воинское достоинство наших аскеров, разоружают офицеров, вместо букетов цветов они забросали нас камнями. Наконец, они написали нам письмо, в котором не скрывают свою ненависть

С этими словами Хелми-бек достал из портфеля наше письмо, в котором мы требовали немедленного освобождения Тавриза. Протянув его Сиггатульисламу, он продолжал:

– Вот полюбуйтесь! Достойно ли чести ислама писать такие письма армии братского народа? Я еще раз повторяю, если наш духовный отец и население Тавриза окажут нам искреннюю и решительную помощь, мы, да поможет нам всевышний, не только азербайджанских мусульман, но и мусульман всего Кавказа освободим от царского ига.

Слова Хелми-бека произвели впечатление на Сиггатульислама. Он начал склоняться на сторону турок Кажется, он готов был оправдать их.

– Что вы на это скажете?
– спросил он меня.

– Первым долгом, я хочу опровергнуть клевету, возведенную Хелми-беком на тавризцев. К сожалению, не зная подлинной сущности этого отряда, население Тавриза вышло встретить его с приветственными возгласами. Самые лучшие дома были предоставлены в распоряжение отряда господина Хелми-бека. Несмотря на разорение и нищету, тавризцы взяли на себя расходы по содержанию его аскеров, Слова Хелми-бека, что турецкое правительство затратило миллионы на его экспедицию, не верны. Разве я не прав, господин Хелми-бек?

Ему на оставалось ничего другого, как подтвердить мои слова.

– Да, все верно.

Я задал ему еще один вопрос:

– Скажите, чем вы ответили тавризцам на уважение и торжественную встречу?

Хелми-бек молчал, опустив глаза. Я продолжал:

– Конечно, вы не можете не чувствовать неловкости и поэтому молчите. В ответ на торжественную встречу аскеры вашего отряда, входящего в состав армии халифа, ловили женщин, тащили их в казармы и там насиловали. Отряд вошел в город, как победитель после ожесточенных боев, в то время как не было сделано ни одного выстрела. Город встретил вас с распростертыми объятиями, а в результате Хелми-бек требует 70 тысяч туманов контрибуции. Его аскеры врывались в дома, отбирали лошадей, мулов, коров и деньги. Он готовился ограбить и опустошить армянский квартал, несмотря на то, что армяне вели себя мирно. Хелми-бек стремился получить на это согласие местного правительства. Неужели всего этого мало, чтобы народ понял, зачем отряд халифа пришел сюда. Они пришли не для спасения братьев, как заявил Хелми-бек, а для грабежа и наживы. Факты неопровержимы, от них не уйти никуда. Вот почему тавризцы ненавидят их, как можно ненавидеть врагов. Если сейчас преподобный Сиггатульислам спросит у тавризцев: "Кто доволен отрядом Хелми-бека, поднимите руку", уверяю вас, ни одна рука не поднимется. Только Гаджи-Мирза-ага проголосует за Хелми-бека. У почтенного гаджи нет другого выхода, он сам заварил эту кашу! Обстоятельства сложились не в пользу отряда Хелми-бека. Мы советуем ему для предотвращения окончательного истребления горсточки людей, которыми он располагает, оставить Тавриз и отправиться к себе в Турцию, так как из Тифлиса и Джульфы движется большая армия. Если Хелми-бек думает обороняться внутри города, пусть знает, что мы не допустим этого, не допустим гибели Тавриза. Поэтому-то мы и послали ему письмо, с требованием очистить город.

Ни Гаджи-Мирза-ага Биллури, ни Кербалай-Гусейн Фишенкчи не промолвили ни слова, лишь Хелми-бек недовольно заявил:

– Коль скоро население Тавриза не оценило нашей братской помощи, мы сами уйдем. Дайте нам два дня на эвакуацию, чтобы мы могли подготовиться. Но высокочтимый мучтеид должен дать слово, что тавризцы не ударят нам в спину.

Сиггатульислам заверил их в этом.

САРДАР-РАШИД ОБЕЗОРУЖЕН

Пока отряд Хелми-бека был в Тавризе, революционный комитет должен был провести несколько мероприятий. Прежде всего необходимо было выяснить, какую роль играл Сардар-Рашид в последнее время, с кем держал связь и чьи поручения выполнял. Не раскрыть его карты своевременно, не подчинить его воле революционного комитета значило отдать себя в руки этого коварного зверя. Когда русские войска вступят в Тавриз, он добьется нашего уничтожения, теперь он знает, кто возглавляет тайную организацию, знает, что у нас есть вооруженные отряды. Нужно было обезвредить эту ядовитую змею, вырвать у нее жало.