Тавриз туманный

Я согласился.

В ГОСТЯХ У МИРЗА-АЛЕКПЕР-ХАНА

Как только я вошел в комнату, Мирза-Алекпер-хан вскочил с места и, пожав мне руку, спросил:

– Господин мой, неужели все то, о чем вы говорили вчера вечером, истина?

– Вы пригласили меня сюда по делу. Давайте же поговорим по-деловому, прервал я его несколько раздраженно.
– До сих пор я не разоблачал вас лишь потому, что хотел встретиться с вами и прийти к соглашению. Если это вас не устраивает, я не буду настаивать. Пеняйте на себя, я буду действовать так, как сочту нужным.

– Господин мой, зачем вы так говорите? Неужели вы сомневаетесь, что я не ценю ваше великодушие? Приказывайте - я готов все исполнить. Я не могу не отдавать себе отчета, что от повиновения вам зависит моя судьба.

– Да, вы правы. Что ж, если вы так хорошо все понимаете, вы должны без обиняков ответить на все мои вопросы.

– Совесть моя порукой, что я никогда не лгу.

– Хорошо. Скажите, с каких пор вы держите связь с германским консульством?

– Я начал служить немцам на второй год моей работы в русском консульстве.

– Как это произошло?

– На банкете, устроенном русским консулом по случаю-дня рождения царя, куда я, как и все работники, был приглашен, я познакомился с Абульфат-Мирзой. Куда бы я ни ходил, где бы ни сидел, с кем бы ни разговаривал, он, как тень, следовал за мною. После этого мы с ним встретились еще несколько раз. Консул знал об этом. Вскоре он вызвал меня к себе в кабинет и дал прочесть приказ о повышении моего жалованья на десять туманов. Я горячо поблагодарил его. В моем бюджете эта сумма играла немалую роль: в то время я получал всего двадцать пять туманов в месяц. В ответ на мою благодарность консул сказал:

– Если вы будете добросовестно выполнять все мои поручения, с нового года вы станете получать пятьдесят туманов.

– Премного благодарен. Да ниспошлет аллах его императорскому величеству здравие на многие лета. Под тенью его славы нам всегда будет лучше и легче, - ответил я ему.

– Если вы любите императора, значит, вы хотите видеть его и его правительство сильным и влиятельным. Но желать этого мало. Надо помогать всеми доступными вам средствами русскому государству, - продолжал консул.

Я все еще не понимал его намеков, не знал, что он потребуют от меня. Я снова поблагодарил его. Тогда он спросил:

– Какие у вас отношения с Абульфат-Мирзой?

– Да, как сказать, как будто приятельские.

– Бываете ли вы друг у друга?

– Да.

– Почему же вы не приглашаете его сотрудничать с нами?

– Он получает в немецком консульстве солидное жалованье, не думаю, чтобы он перешел к нам.

– Это и не нужно, он может одновременно работать и у нас, и у них.

– А что он будет делать у нас?

– Его работа будет совсем незамысловатая. Он должен будет снимать копии с документов в немецком консульстве и передавать их нам. За это мы ежемесячно будем платить пятьсот туманов. Как видите, ничего трудного нет.

– Что ж, я могу предложить ему это, - ответил я консулу, а сам подумал: "это совсем легко. И за такую работу пятьсот туманов в месяц?! Заманчиво. Если бы мне предложили это, я согласился бы, не моргнув глазом".

– Скажите, как вы думаете, он согласится?
– прервал мои раздумья консул.

– Полагаю, что да, - ответил я.

Я знал, что все принцы из рода Каджаров, в том числе и Абульфат-Мирза, невероятно жадны и никогда не гнушаются взятками.

Консул дал мне задание:

– Чтобы привлечь Абульфат-Мирзу к нам на работу, вы должны пойти к нему. Говорить ему об этом с бухты-барахты не следует. Надо сначала нащупать почву. Поговорите о себе, мол, жалованье маленькое, трудно сводить концы с концами. Нет сомнения, что и он начнет жаловаться, плакаться на недостатки. Тогда вы и намекнете ему, что есть возможность за несложную работу получать солидное вознаграждение. Если вы заметите (в этом я и не сомневаюсь), что он склонен принять мое предложение, расскажите ему все и постарайтесь получить его согласие.

После беседы с консулом прошла неделя. Были траурные дни по пророку. Я пошел на кладбище помолиться на могилах родных. Возвращаясь оттуда, я встретил шах-заде Абульфат-Мирзу. Погода была хорошая и, отправив фаэтоны, мы пошли пешком. Пока мы дошли до крытого базара, не менее сотни сеидов, дервишей, нищих преграждали нам дорогу и, протянув руки, просили милостыню. Это и помогло мне выполнить поручение консула.

– Видят, что опрятно одеты, и думают, будто карманы наши битком набиты. Получаешь всего двадцать пять туманов, как ни затягивай потуже пояс, все равно не хватает.

Видно, я попал не в бровь, а в глаз.

– Не говорите!
– ответил мне Абульфат-Мирза.
– Вы думаете, если я шах-заде, я больше получаю? Всего пятьдесят туманов в месяц! Разве этого может хватить на семью? Все наше несчастье в том, что мы люди неумелые. Другие бы на нашем месте жили припеваючи и еще такие балы задавали, что чертям бы тошно стало!

– А что мы можем сделать? Что можно сделать в консульстве?
– наивно спросил я его.

Шах-заде тихо ответил:

– Если бы я знал, что вы доверяете мне, я помог бы вам без труда зарабатывать пятьсот туманов ежемесячно, и он заглянул мне в глаза.

Только теперь меня осенило: я хотел завербовать его, а он - меня.

– Если бы вы обещали мне это и в самом деле, я не остался бы у вас в долгу, - ответил я после недолгого раздумья.
– Такую же сумму я мог бы предложить и вам. Я говорю это не для красного словца, это вполне реально.

– Каким образом вы достанете такой заработок?

– А как вы собираетесь обеспечить меня?

– Не можете ли вы первый сказать мне?

Сказать правду, я не решался говорить первым. Несколько раз мы повторили друг другу: "Сначала скажите вы, а потом я". "Нет вы". Наконец, шах-заде, наклонившись к моему уху, прошептал:

– Если вы согласитесь помогать немецкому консульству, вы ежемесячно будете получать пятьсот туманов.

– Это вы говорите от себя или имеете поручения от вашего консула? спросил я его.

– Мне поручил это консул.

– Если это так, я даю вам слово: из русского консульства вы будете получать столько же.

Шах-заде в точности повторил мой вопрос:

– Это ваше желание или поручение консула?

– Поручение консула.

Мы оба воскликнули одно и тоже:

– Обязанности наши ясны!