Тавриз туманный

С этого дня началась наша тайная деятельность. Если бы Абульфат-Мирза не был русским шпионом, его арестовали бы вместе с другими сотрудниками германского консульства, - закончил свой рассказ Мирза-Алекбер-хан.

– Какие у вас отношения с американским консульством?

– Вначале я не был связан с ними. Фриксон давно получал от нашего консульства пятьсот туманов в месяц. Мне это было известно. За то, чтобы я молчал, он платил мне сто туманов. Впоследствии он потребовал, чтобы я выполнял его поручения. Я согласился.

– За что Фриксон получает такую большую сумму?

– Он выдает русскому консулу не только американские, но и французские, и английские секреты, которые добывает через сотрудников этих консульств. Как видите, все мы связаны одной веревочкой.

– Есть у вас еще какие-нибудь связи?

– Нет. Клянусь честью, нет!

– Теперь вы должны дать обязательства.

– Какое?

– Возьмите ручку и пишите, что я буду диктовать!

Он повиновался. Я велел ему написать следующее:

"Я, Мирза-Алекбер-хан, этим письмом подтверждаю, что продавал германскому и американскому консульствам секретные документы. Обязуюсь делать это и впредь. Кроме того, обязуюсь все свои действия согласовывать с иранским Революционным комитетом, а также неизменно сообщать ему секреты царского и других консульств".

Мирза-Алекбер-хан подписал обязательство и скрепил его своей печатью.

Он умолял меня остаться обедать, но я не хотел ни минуты больше быть вместе с этим шпионом, а тем более есть с ним за одним столом.

В ДОМЕ ФРИКСОНА

К вечеру пошел снег. Он валил большими пушистыми хлопьями. На улицах никого не было. Взяв с собой Гасан-агу и Тутунчи-оглы, я направился в американское консульство.

На мой стук дверь молниеносно раскрылась. Похоже было, что за ней кто-то стоял в ожидании нашего прихода.

Несмотря на лютую стужу, Фриксон с непокрытой головой вышел мне навстречу.

– В час ночи приезжайте за мной, - сказал я товарищам и отпустил их.

После этого я пожал ему руку. Вдвоем мы прошли в гостиную и сели у круглого стола, уставленного напитками и закусками. Все было приготовлено, чтобы слуги не мешали нам. Сара-ханум принесла два стакана чаю, поздоровалась со мной и тут же вышла.

Фриксон наполнил рюмки коньяком, поднял свою и сказал:

– Я счастлив приветствовать вас у себя в доме. Я хочу пожелать вам здоровья и благополучия, - и он осушил рюмку.

Я слегка пригубил коньяк, поставил рюмку на стол, и неторопливо помешивал ложечкой в стакане. Мы помолчали. Выпив третью рюмку, Фриксон с сожалением сказал:

– Да, мисс Ганна, мисс Ганна... Бедная девушка запуталась. Мы никогда не ожидали от нее такого поступка, жаль, жаль...

Я перебил его:

– Что тут удивительного? Если так делают одни, почему же нельзя другим?

Фриксон встрепенулся.

– Сказать правду, я не могу понять значение ваших слов. И вчера на банкете вы на что-то намекали. Вы задали мне задачу со многими неизвестными.

– Что поделаешь, пока вы своих секретов нам не раскроете, все наши разговоры будут носить характер намеков, недомолвок. По-моему, нам следовало бы познакомиться поближе, чтобы мы могли доверять друг другу, делиться всеми горестями и радостями. Не так ли?

– Какие между нами могут быть секреты?

– А разве их уже нет? Я не советую вам утаивать или отрицать то, что нам доподлинно известно. Этим вы лишь усложните положение, поставите себя под удар. Тогда не пеняйте на нас.

– Не понимаю...

– Если вы разрешите, я все объясню вам.

– Прошу.

– Хорошо. Но условимся - увертываться от прямых ответов вы не будете!

– Даю слово.

– Знаете ли вы Абульфат-Мирзу?

– Да, знаю. Я с ним...

– Распространяться не стоит. Вы его знаете - этого совершенно достаточно. Подробности ваших взаимоотношений нам и так хорошо известны.

– Если вам все известно, что же я могу добавить?

– А переводчика царского консульства Мирза-Алекпер-хана вы тоже знаете?

– Да.

– Вы получали от него по пятьсот туманов в месяц?

Фриксон понял, что попал в капкан, и дрожащим голосом ответил:

– Да, получал.

– С немцами у вас были такие же взаимоотношения?

– Да. Вы хотите погубить меня?

– Боже упаси! Даже и не думайте ничего подобного! Наоборот, я хочу завести с вами теснейшую дружбу. Я и не мыслю лишать вас положения и чина. Вы не потеряете и денег, которые получали от русских и немцев и получаете по сегодняшний день. Возможно, благодаря нашей дружбе ваши доходы увеличатся. И это не исключено. Вы можете вполне верить мне.

– Как мне благодарить вас?..

– Прежде всего ответьте на один маленький вопросик. Скажите, какие у вас взаимоотношения с английским консульством?

– Никто из его сотрудников ко мне не обращался. Но это не значит, что они не интересовались нашими секретами. По-моему, их любопытство удовлетворял сам консул, он частенько встречался со своим английским коллегой.

– Теперь давайте решим, как быть с этой девушкой.

– Какой девушкой?

– Мисс Ганной.

– А что вы имеете в виду?

– Сообщали ли вам из русского консульства, что мисс Ганна являлась агентом немецкой разведки?

– Стоит ли говорить об этой девочке? Она уехала в неизвестном направлении!

– Я вас спрашиваю, сообщали ли вам о ней из царского консульства?

– Да.

– Вы писали о ней что-нибудь в Тегеран и Вашингтон?

– Нет, пока никуда ничего не сообщал. Не до нее было. Правда, составили донесение, но не отправили.

– А где это самое донесение?

– В папке, хранящейся в моем письменном столе.

– Принесите мне эту бумагу. Если с нее сняты копии для отправки в другие места, принесите и их. Если вы хоть слово кому-нибудь скажете о ней, я не обещаю, что вы не пострадаете.

– Хорошо, хорошо, сейчас принесу и подлинник и копии.

– Посидите. Я еще не кончил. Чтобы обеспечить будущее этой девочки, вы должны выдать на ее имя удостоверение.

– Какое?

– Пишите:

"Мисс Ганна честно и безупречно работала в американском консульстве, все поручения выполняла быстро, аккуратно и показала себя преданной американкой. Оставила работу в консульстве по своему желанию".