Тайна двух лагерей

Девочка побежала к дому, не дожидаясь своего спутника, и Крячко начал опасаться, что с перепугу она может чего-то наговорить деду такого, что он, пожалуй, и за топор схватится. Топор, кстати, имел место быть неподалеку, воткнутый в небольшой пенек возле ступеней дома. Старик с опрятной бородой, в рубахе и безрукавке поверх нее с удивлением уставился на внучку, потом на мужчину, который шел следом. Марина подбежала и что-то стала рассказывать, то и дело показывая рукой назад, на лес. Старик слушал и смотрел на Крячко. Пришлось сразу доставать из нагрудного кармана пиджака служебное удостоверение и объяснять все без предисловий.

– Там в лесу бандиты. Они вооружены, Иван Сергеевич. Я вашу внучку еле успел спасти, но остальные могут прийти сюда.

– Полковник полиции? – покачал головой дед. – Что это полковники по лесам бродят в одиночку?

– Уголовный розыск, вы же прочитали. Приходится порой и в одиночку, и не только по лесам, но и по подвалам, и по притонам бандитским бродить. Вы можете сказать, где мы находимся? Я должен вызвать подмогу, спецназ. Иначе банда уйдет и мы их не скоро найдем.

– Да никак это место не называется, – пожал старик плечами. – Я его облюбовал, каждую весну на другое место ставлю ульи, осенью меняю место. Домишко вот временный летний поставил. А что, банда и сюда может прийти?

– Придет, потому что я одного из них там, – Крячко сделал выразительное лицо и посмотрел деду в глаза. – Понимаете, Иван Сергеевич?

– Ладно, дело такое! – вдруг уверенно и почти командирским голосом заговорил пасечник. – Давайте, помогайте мне брезент с машины снять. Маринка, кроссовки свои обуй быстро.

Старый «уазик» с брезентовой крышей завелся с пол-оборота. Иван Сергеевич быстро сбегал в дом и принес оттуда небольшую сумку, бросив ее на заднее сиденье. Видимо, самое необходимое и документы. Вот что значит старая военная закалка и привычка. Что-то вроде «тревожного чемоданчика» у офицеров.

– У них что, оружие? – спросил вполголоса старик. – Чего хотят, зачем приехали сюда? Прячутся от вас, что ли?

– Долгая история, мужик, – ответил Крячко, продолжая смотреть на экран телефона, ожидая, когда появится связь. – А оружие у них есть. И церемониться они не будут.

– Минут через пять можете звонить. Вон там за поворотом связь уже будет. А если вам ориентиры нужны, куда подмогу вызывать, то называйте поворот с трассы М2 на Лопатино. Сейчас там и будем.

Крячко снова посмотрел на телефон и набрал номер Гурова. Лев Иванович ответил сразу, как будто сидел и ждал звонка. А может, так и было. Тем более что могла пройти информация, что нашли пустую машину Крячко, когда тот не вернулся ночью в Москву.

– Стас, ты где? – ворвался голос Гурова. – Что стряслось?

– Подожди и не перебивай! – перебил напарника Крячко. – Все очень серьезно. Срочно группу спецназа на прочесывание местности и захвата вооруженных бандитов на пересечение трассы М2 и поворота на Лопатино. Я там буду ждать с информацией. Среди бандитов небезызвестный Батон-Хлебников. Дальше, срочно подними оперативный состав районного УВД – и к дому Оксаны Михеевой. Провести подворный обход. Кто вчера после моего отъезда к ней приходил, кто крутился возле ее дома. Отдельно нужно изъять по всем правилам таблетки, которые для ее мужа во время болезни приносил Шаров. Возможно, потом придется проводить эксгумацию.

– Хорошо, сделаю! Ты-то как? С тобой что случилось?

– Со мной все весело, но я в безопасности. На обратном пути на меня совершено вооруженное нападение бандитов, среди которых был Батон. Подозреваю, что на меня напали как раз из-за этих таблеток, которые могли оказывать угнетающее действие на и так больного Михеева, по чьим документам втайне от него и его жены было открыто и закрыто предприятие-однодневка. Надо найти, а возможно, и получить санкцию на арест Шарова и получить подписку о невыезде у Зотова. Смоется за границу, и тогда ищи-свищи.

– Стас, не хочу тебя расстраивать, но среди сотрудников предприятия Зотова нет никакого Шарова. Он у него не работает официально и никогда не работал. Будем его пытаться найти, но без возбуждения уголовного дела в розыск мы его подать не можем. А для возбуждения пока недостаточно доказательной базы. Все, что мы имеем, – сплошь оперативная информация. Единственные показания, которыми мы располагаем официально, – результаты допроса Серова из Самары, с которым я разговаривал. Он согласен давать официальные показания, и он опознает Зотова, твою Эллу, Черепа и Батона. Ну и Михеева, конечно. Только ты сам говорил, что она в таком состоянии, что адвокаты Зотова могут представить так, что она недееспособна, невменяема. Придется проводить экспертизу, и она может подтвердить их подозрения на самом деле. Хорошо, что ты Батона опознал среди нападавших на тебя. Его можно убедить дать показания.

– Его уже не убедишь, – вздохнул Крячко. – Прости, Лев, но у меня не было другого выхода.

Глава 7

Гуров шел по пустым коридорам Управления, смотрел на закрытые двери кабинетов. Почти никого из сотрудников уже на работе нет. Вот и приемная Орлова. Здесь тоже пусто. Дверь нараспашку, дверь в кабинет генерала тоже открыта. Гуров заглянул в кабинет и увидел пустой рабочий стол Орлова, открытый ноутбук и… тихо играющую музыку. Это было что-то новое для Петра. Конечно, Орлов любил театр, он его стал понимать, или просто время нашлось у него на театр, после того как Гуров женился на театральной актрисе. Музыка, хорошая серьезная музыка, всегда нравилась Петру, но чтобы он вот так слушал ее в своем рабочем кабинете, такого Лев Иванович за ним не замечал.

Орлов стоял у окна и смотрел на улицу, на сплошной поток фар, движущийся по Большой Якиманке, на залитые огнями улицы города, парки. Рядом на столике у окна, где стояло два небольших кресла и мягкий диванчик, Гуров увидел бутылку «хеннесси» и бокал.

– Не помешаю? – спросил Гуров.

– А… это ты, – не поворачиваясь, вздохнул Орлов. – Заходи. Я думал, ты уже дома.

– Что-то случилось? – Лев Иванович подошел к старому другу и встал рядом, глядя в окно.

– Да нет, все нормально, – помедлив, ответил Петр. – Просто иногда требует организм отключки. Просто взять и отрешиться от всего. Чтобы пробки не перегорели. Весна, пора бы нам уже как-нибудь собраться втроем, шашлычки пожарить. Как там Стас?

– С шашлыками придется погодить, – вздохнул Гуров. – Укатали Сивку крутые горки. Не прошло бесследно его приключение в лесу. Врачи поставили ему пневмонию. Придется Стасу поваляться в постели, укольчики попринимать. Книжки почитать, фильмы посмотреть.

– Давай тогда выпьем за его здоровье! – Орлов хлопнул Гурова по плечу и, вернувшись к бару, достал второй бокал.

Пить Гурову не хотелось. Тем более придется оставлять машину в Управлении, вызывать такси. Маша будет волноваться. Но бросать друга, когда у того пасмурно на душе, тоже нельзя. Правда, слово «пить» в данном случае было слишком громким для обычных посиделок с бокалом коньяка в руке. Они отпили по глотку, помолчали, а потом стали тихо и не спеша разговаривать о… делах. Куда же от них деться, даже тогда, когда от них хочется отдохнуть. Такая уж судьба и такие характеры у настоящих профессионалов. Для них работа – это жизнь, а жизнь – это их работа.

– Я консультировался между делом. Пока уголовное дело возбуждать не будем. Нужно побольше доказательств, чтобы сразу нахлобучить всех по полной программе. Тут такое дело, что если раньше времени начать, то они подготовятся и хорошие адвокаты за хорошие деньги это дело развалят.

– Все как обычно, – кивнул Гуров, покручивая напиток по стенкам бокала.

– Все как обычно, – без особых эмоций подтвердил Орлов.

– Я задержался, – стал рассказывать Гуров, – потому что хотел убедиться. И убедился. Тот лейтенантик из колонии, про которого Стас рассказывал, нашел и прислал мне фото, на котором Шаров чуть ли не в обнимку на каком-то юбилейном мероприятии с этим человеком с велосипедом, которого видел Крячко, когда приезжал к вдове Михеева. Фамилия его Бабушкин. Бывший капитан, работал в хозяйственном отделе саратовского Управления. Знал он Шарова хорошо, и отношения у них были дружеские. Когда оперативники делали подворный обход, Бабушкина дома не было. Я велел установить наблюдение и за его домом вместе с домом Михеевой. Это чудо просто, что Бабушкин, с помощниками или один, пока неважно, не нашел у Михеевой этих таблеток. Как чувствовала, или ее затуманенный мозг что-то подсказал женщине, и она их спрятала. По крайней мере, у нас есть зацепка. Таблетки на экспертизе.