Тайна двух лагерей

– Где женщина? Бабушкин, где женщина?

– Ты кто такой? – спросил Бабушкин, пытаясь вывернуть голову, чтобы увидеть, с кем он разговаривает.

– Полковник полиции Гуров. А мне свой вопрос повторить? Или ты хочешь огрести проблем, если с ней что-то случится, если пострадает ее здоровье?

– Да ни черта с ней не случится. Перепугалась, в кладовке сидит. Я ей руки связал и пригрозил.

– Слушайте, Бабушкин, – Гуров прошелся по комнате, прислушиваясь к звукам автомобилей со стороны дома Сотниковой. – Вы понимаете, что раз я здесь, то полиции все известно и вас начали брать одного за другим? Какого черта вы усугубляете свою вину, зачем вы полезли в этот дом, почему не пошли в дом Эллы? Вы же там хотели отсидеться, чтобы вас потом Шаров вывез подальше отсюда.

– Сдали, всех сдали. Говорил я, что с уголовниками нечего связываться. Знаю я эту братию! Только вы мне ничего не шейте. Я не при делах. Я только наблюдал за теми, за кем попросят, и никого не убивал.

– Сразу два вопроса. А откуда вы знаете, что кого-то убивали? Откуда и зачем у вас пистолет? Самое время подумать о себе, Бабушкин. На вашей совести жизнь человека. И была бы жизнь полицейского, если бы он оказался менее ловок и не выбрался из ловушки, которую ваши уголовники ему устроили на шоссе, когда он ехал из дома Оксаны Михеевой. Не говорите, что вы не знали, что его хотели встретить на дороге и убить!

– Я не знал! – повысил голос Бабушкин, переворачиваясь на бок.

Но в это время дверь с веранды распахнулась и, срывая занавеску, в комнату ввалились трое спецназовцев с автоматами на изготовку. Гуров на всякий случай сразу развел руки в стороны и представился. Командир проверил его документы, отдал честь и велел увести Бабушкина. Женщину, связанную, заплаканную и перепуганную до смерти, они нашли в гардеробной второго этажа рядом со спальней. Поскольку его телефон остался в кармане пиджака на другой улице, Гуров попросил командира группы спецназа доложить генералу Орлову о результатах проведения операции, а сам остался с женщиной наедине.

– Как вас зовут? – спросил Гуров, подав женщине стакан с водой.

– Ольга, – тихо ответила женщина. – Кожина Ольга Валерьевна.

– Сильно испугались? – ободряюще улыбнулся сыщик.

– А вы как думаете? – нахмурилась женщина, разглядывая свои запястья в ссадинах и синяках.

Гуров смотрел на нее и думал, что оправилась эта женщина довольно быстро. Сильный человек, психологически сильный. Не упала сразу в обморок, а еще пыталась к окну подбежать, на помощь позвать. Другая бы в обморок хлопнулась, и нет проблем. Худенькая, миниатюрная, но крепкая. И растрепанные волосы успела поправить, и за порванным краем халатика следит, чтобы обнаженную ногу мужчине не было видно.

– Я думаю, что вы молодец, – сказал Гуров. – Я, честно говоря, очень испугался за вас, когда увидел, как этот тип вас от окна оттаскивает и рот зажимает. Как он к вам в дом попал? Через балкон?

– Почему через балкон, я ему открыла.

– Вы с ним знакомы были? – сразу все понял Гуров. – Через Эллу?

– Ну, не то чтобы прям знакомы, я его видела с Эллой. Она как-то приезжала, и с ней было трое мужчин. Запомнила его. И он знал, что мы знакомы с Эллой, наверное, она сказала, что мы по-соседски дружим. Элла мне тогда рукой помахала, когда я из окна смотрела. А сегодня я увидела, что он через забор лезет к ней, по территории стал ходить. Я в окно его и спросила, что случилось и чем помочь. Он сказал, что могу помочь, и перебрался через забор. Я, конечно, не особо в восторге была, но думала, чтобы Эльвире помочь. А когда дверь открыла ему, он меня за горло сразу – и в дом. Я на второй этаж бросилась. Он догнал, свалил, хотел связать. Я уж со страху не знала, что и думать, чего от него ожидать. Как-то вырвалась и к ближайшему окну, а он снова меня догнал, схватил и связал бечевкой от жалюзи. Так и сидела, тряслась от страха в гардеробе. А тут еще вы стрелять начали.

– М-да, такие вот у Эллы Сотниковой друзья, Ольга, – вздохнул Гуров, почувствовав, что на волне такого откровенного разговора можно будет что-то узнать. – Но ей-то вы доверяли? Женщины обычно тонко друг друга чувствуют.

– Ой, да я ей сто раз говорила, чтобы не лезла она в такие дела, – неожиданно вспылила Ольга. Почувствовалось, что в ней накопилось много возмущения, а сегодняшние события послужили своего рода катализатором. – Не доведут они ее до добра! Юрист, ну и занимайся юридическими делами, чего ты лезешь в самую гущу, связываешься с такими людьми. Поскромнее дела, доходы поскромнее, но хоть жить будешь. Ведь прибьют когда-нибудь, чтобы концы в воду спрятать. А она: Зотов то, Зотов се. Вот тебе и Зотов, и его этот мордоворот Шаров.

– Мерзкий тип, – поддакнул Гуров.

– Шаров? Да он меня чуть не изнасиловал. Я хотела уж заявление в полицию писать, только Зотов и Элка меня уговорили. Урод наглый!

Ну, вот вам и свидетель связи. Да еще возмущенный, перепуганный, опасающийся за свою жизнь. Надо придумать, как подступиться к самому Зотову и где искать Шарова. Надо проверять камеры видеонаблюдения в тех местах, где часто бывает Зотов. Не пешком же Шаров ходит.

Глава 8

Навестить Крячко в ведомственную больницу пришли втроем: Гуров, Орлов и, конечно же, Маша. Петр торжественно нес пакет с фруктами, поддерживая его под донышко, чтобы он не порвался, Мария несла душистый букетик ландышей, которые она разыскала в каком-то питомнике. Станислава хотели отпустить долечиваться домой, но последний анализ крови все же заставил лечащего врача, миловидную женщину с выразительными карими глазами, подождать с переводом. Звали врача Карина Николаевна, и, как понял Гуров, Крячко ее просто покорил своим обаянием.

– Ну, вот наш больной, – улыбнулась открытой улыбкой Карина Николаевна, входя в палату и пропуская следом гостей.

– Я не больной, я выздоравливающий! – заверил Крячко, откладывая какую-то книгу и снимая очки. – Поэтому прошу без скорбных взглядов, а взглядами, полными надежды и устремленными в будущее, в котором мы снова скоро будем на даче Льва и Маши жарить шашлыки и пить душистое вино!

– Ну, пока ты здесь, – Маша поставила на тумбочку ландыши, – вот тебе ароматы весеннего леса.

– Ну и плоды того же леса, – усмехнулся Орлов, выкладывая в вазу на тумбочке фрукты.

– Эх, где же такие леса у нас в Подмосковье? – Крячко мечтательно закатил глаза. – И тебе ландыши, и тебе апельсины, и даже манго. Хочу в лес. Кариночка Николаевна, пропишите мне прогулки в этом лесу! И чтобы я в кресле-каталке, и чтобы вы меня катили по тропинке, и птички чтобы…

– Санитарку бабу Симу я вам, Станислав Васильевич, выделю кататься по лесу, – улыбнулась врач и ушла.

Маша и Орлов расселись по стульям, Гуров, за неимением свободного стула, сел на кровать к другу и стал расспрашивать его про здоровье. Стас мгновенно начал отмахиваться и отказался говорить о болячках, ссылаясь на то, что произносимые вслух слова материализуются, поэтому материализовывать стоит слова о здоровье, а не о болезнях, о шашлыках, вине и о том, какие дела на работе.

– Ну, что там у вас нового по этом делу?

– Да вот свежая мысль пришла в голову, – Орлов кивнул на Гурова. – Составили список мест, где чаще всего бывает Зотов, и методично стали проверять записи камер видеонаблюдения ресторанов, парковок, отделений банков. Нашли две записи встречи Зотова с Шаровым. На одной даже эта твоя Элла присутствовала. Ну и номер машины Шарова наконец зафиксировали. Правда, зарегистрирована она не на самого Шарова, а хозяина мы пока не нашли. Думаю, опять по краденому паспорту оформляли куплю-продажу.