Тайны родства

– - Иди за дедом. Все равно без него ты меня отсюда не вытащишь.

И я осталась одна. На полчаса, не больше. И мир, на какое-то время утративший для меня свою привлекательность, снова ожил, запел-заиграл, и на этот раз все было правильно, без малейшей фальши.

Дед пришел один, без Неттаи -- по координатам. Нарисовался из воздуха перед самым моим носом и опустился рядом на траву.

– - Ты знал?
– - спросила я его, зная ответ заранее.

– - Знал, -- не стал спорить Гилеари.
– - не о зелье, но флер ментального воздействия трудно было не заметить.

– - Почему не остановил?

– - Мне было важно, чтобы ты сама сбросила его воздействие. Ты сильная девочка, я в тебя верил.

– - А если бы у меня не получилось? Позволил бы этим заговорщикам сломать мне жизнь, обречь на брак без любви?

– - Нет, девочка моя, я бы не допустил, чтобы до этого дошло. Вмешался бы, поверь. Ты мне такая же внучка, как и Натаэллли. И как Неттаи -- внук. Я люблю тебя и не желаю тебе зла. И поверь мне, они будут наказаны. В первую очередь -- мой ушлый сыночек. Как именно, тебе знать необязательно.

И я поверила. А что мне еще оставалось делать?

Оставшиеся до возвращения на Вериинсе дни прошли в сборах и прощаниях. Распихивать по сумкам разросшийся за время каникул багаж оказалось делом трудным и занимательным -- как всякая задача-головоломка.

Неттаи все это время слонялся на расстоянии от меня, не решаясь подойти ближе, но буквально излучая в пространство чувство вины и детской растерянности. И было понятно, что я ему очень нравлюсь -- как сестра, но не как невеста. В общем, я простила его. И расставались мы мирно и даже с некоторым сожалением.

А потом Вериинсе принял меня в свои жесткие объятия: до начала учебного года оставались считанные дни, потом еще декада на улаживание дел и сборы в дорогу -- и все. В Лиотанию.

Дети наотрез отказались ехать со мной: они все еще были полны впечатлений после путешествия на Айиоро и не хотели вытеснять их новыми. И где-то я их понимала. Как понимала и то, что в Лиотании я буду волноваться за них ничуть не меньше, чем если они останутся дома. Кроме того, тут с ними оставались не только слуги, но и братец Дариен.

Удивительно, но за месяцы нашего отсутствия он здорово повзрослел, научился ценить себя и свои умения, даже характер как будто обозначился. Две книжки с его комиксами увидели свет, но именно сейчас, когда заканчивались каникулы и жизнь школьников приобретала тенденцию к размеренности, продажи историй в картинках резко выросли. А на подходе была еще одна детская книга с иллюстрациями брата. Словом, дело у него пошло, и Дариен смотрел в будущее с оптимизмом.

Мне тоже стоило как-то позаботиться о своем будущем -- самом ближайшем. Или попросить позаботиться того, кто над этим будущим в той или иной мере властен. Поэтому, забежав в школу по делам, я выкроила время, чтобы посетить храм: взять у Тарса благословение на дорогу, попросить у Семнира, чтобы путешествие принесло мне новые знания... ну и чтобы хватило сил терпеть наглецов-эльфов -- я не сомневалась в том, что общение с остроухими будет непростым.

Пакетик с зернами все еще хранился в шкафу моей комнаты в общежитии. Остатки. Не было смысла их куда-нибудь пересыпать -- я просто прихватила с собой весь пакет. Шагнула под своды храма -- и остановилась в удивлении: впервые за годы учебы я оказалась здесь не одна: перед статуей Астиры стоял, преклонив колено, Лэйриш.

Сверкнула сталь -- мужчина решительным движением отсек прядь длинных волос... замер на мгновение перед алтарем. Я замерла тоже, не смея даже дышать. Смотрела, как он опускает волосы в выемку жертвенника, как вспыхивает огонь, принимая подношение, как мужчина медленно поднимается и поворачивается в мою сторону.

Взгляды наши встретились, и я сжалась, съежилась, застонала жалобно -- почти беззвучно. А потом встрепенулась и решительно, даже отчаянно, одним махом сбросила с себя все щиты -- и те, что ограждали от восприятия, и те, что защищали от воздействия. И застыла, почти не дыша, в ожидании ответа. А он в ответ... тоже полностью открылся.

И как-то сразу стало ясно, что мы оба дураки. Я, конечно, больше, но кто там считаться будет, если единственный, любимый, к которому и не чаяла уже прикоснуться, сжимает в объятиях, и сердца бьются в одном ритме...

Часть III. Возвращение домой

Глава 1

Держаться в рамках приличий было трудно, практически невозможно. Никому не возбранялось проводить вместе ночи. То, что творится за дверями спальни, могло вызвать сплетни, но не осуждение... Разве что кто-то из двоих был связан узами брака с кем-то другим. Другое дело -- днем. Выставление своих чувств напоказ считалось дурным тоном.

Но как сдерживаться, если в оставшиеся до моего отъезда дни хотелось наверстать упущенное за долгие месяцы? Как, если каждую минуту хочется прикоснуться -- чтобы убедиться в реальности происходящего? И любое, даже самое короткое расставание кажется мукой?

Вопрос с расставаниями Лэйриш решил радикально, еще в день нашей встречи. Он дождался, пока я принесу свои пожертвования богам, потом схватил меня за руку и потащил в кабинет ректора. В итоге магистр Хольрин был просто поставлен перед фактом, что ему придется в первую декаду учебного года обходиться без своего заместителя по дисциплинарной части.

А потом мы просто переселились в мой дом. У графов Дайвирских имелся собственный особняк в столице, но в нем постоянно проживал младший брат Лэйриша. Сам граф обычно останавливался там, если ему требовалось заночевать в Лербине, а постоянно жил при школе, лишь набегами наведываясь в свой домен -- для контроля за деятельностью управляющих и разбора конфликтных ситуаций.

В первые сутки нам было не до разговоров. Какое там -- насмотреться, насытиться бы друг другом после пытки голодом. Да и не нужны были никакие слова.

Наталья ходила по дому довольная, как кошка, наевшаяся сметаны. Улучив момент, я насела на нее с вопросами -- с чего бы это. И она призналась, что считает для меня Лэйриша самой лучшей парой. А еще -- что он приходил в дом почти каждый день и занимался с ней и братом, пока я была в больнице, а потом лечилась Айиоро. И не говорил детям, что я выставила его из своей жизни, поэтому Наталья неприятно удивилась, когда я вернулась домой, а Лэйриш исчез. И что она очень переживала, когда я поддалась обаянию кузена. Пришлось рассказать ей, что не обаянию поддалась, а наведенным чарам.

– - Ой, дура-а-ак!
– - воскликнула сестрица.
– - И на что надеялся-то? И вообще, стыдно должно быть -- вы ведь брат с сестрой.

– - Надеялся не он, а его папаша, -- возразила я, -- на то, что дед позволит всему этому зайти достаточно далеко.

– - А он позволил бы?

Я пожала плечами:

– - Мне говорил, что нет. Хочется в это верить. Все-таки Гилеари -- тот еще хитрец. Поди знай, что он там задумал на самом деле. А насчет того, что стыдно... Видишь ли, мы же с ним по крови теперь не родственники.