Тайными тропами

Крылатый монстр не стал терять времени и воспользовался неразберихой и бегством — оттолкнувшись от бочки, налетел на Виолетту. Бочка не выдержала такого обращения и смялась, отъехав назад и пропахав небольшую борозду в дёрне. А рыцарка… а вот она осталась жива и даже попыталась сопротивляться хватке чудовища, выхватив короткой и тяжёлый кошкодёр, коим принялась колоть и рубить шкуру дракона. Сам же ящер не зря имеет шесть конечностей, он подмял женщину под себя, удерживая передними лапами, заставив охнуть, а затем приподнялся на сложенных как у летучей мыши крыльях, приподнял жертву, развернулся и поковылял прочь, прижимая к себе, будто обезьяна куклу.

На мгновение на поляне воцарилась тишина. Все испуганно таращились на удаляющегося дракона.

— Помогите! — донёсся до слуха крик жертвы.

Ещё несколько секунд у всех ушло на осознание того, что леди Виолетта жива. А затем стоящая рядом с Дмитрием Аврора закричала. Да так, что капитан вздрогнул.

— Вернись, тварь! Она мне дуэль должна!

Девушка завертелась на месте, выискивая что-то глазами.

* * *

Авророй овладело отчаяние. Да, она боялась дракона. Да, она не желала дуэли. Но ещё больше она боялась клейма трусости. Позора на всю жизнь, от которого дворянке не отмыться никогда.

Страхи легли на чаши весов тяжёлыми гирями, и позор перевесил всё остальное. Даже смерть будет более милосердна, чем жизнь отверженной и заплёванной всем приличным обществом. Полученные с таким трудом рекомендательные грамоты можно будет просто сжечь, а самой полезть в петлю или уйти в бесконечное пьянство.

Девушка заозиралась в поисках хоть чего-нибудь, что поможет вызволить Виолетту из лап дракона. Или хотя бы попытаться, чтобы потом перед судом двуликой Такоры можно будет опуститься на правое колено и с клинком в руке ответить: «Трусость — не есть мой грех».

Аврора искала и не находила, ибо дракона не сразить мушкетами и арбалетами, копьями и мечами. Его защищает магия и толстая чешуя.

А потом взгляд девушки наткнулся на хмурого барона-младшего. Вспомнился рассказ про то, как охотились на драконов предки халумари. И ведь правильно. Магический щит, окружавший волшебную тварь, подобен крепостной стене или воротам — в те тоже, сколько ни стреляй из луков и ружей, не пробьёшь, нужно что-то очень тяжёлое, вроде тарана или камня из требушета. Так и с драконом — таранный удар имеет шансы прогнуть и пробить волшебный щит.

Аврора ещё раз огляделась, и в её голове созрел план.

Девушка быстро подбежала к сбившимся в плотное стадо бычкам и выбрала самого тяжёлого — того, что готовили к вращению искрического жернова, то бишь гиниратура. Бык, хмуро опустив голову и часто дыша, попятился.

— Иди ко мне, мой хороший, — проговорила баронета-лиса и схватила скотину за рога. — Идём. Не упрямься.

Бык качнул головой, при этом был словно пьяный или сонный.

Да. Правильно. Он же подчинён силам молитвы, что читает монашка.

— Что ты задумала, Ро-Ро? — заорал выскочивший сбоку братец. У Ми-Ми лицо было бледное и перекошенное от испуга. Он часто озирался и кусал губы.

— Я сражу дракона! Что неясно?

— Не пущу! Я тебя никуда не пущу! — завопил Максимилиан, схватив Аврору за рукав.

— Не останавливай, Ми-Ми. Не надо, — огрызнулась девушка, снова потянув быка на себя. Но тот упёрся ногами в землю, и даже попытка потянуть за кольцо не получалась. Телец был как под сильным дурманом.

— Дура! Он же тебя сожрёт!

Максимилиан замахнулся руками, словно хотел ударить сестру, но замер, а потом подбежал к баронскому племяннику.

— Ваша милость, хоть вы её вразумите! Она же погибнет! — Братец упал на колени и схватился за полы куртки Дмитрия. — Сделай что-нибудь! Она вас послушает!

— Да, ваша милость! — прокричала Аврора, отпустив быка и подбежав к барону. — Если паду в бою с драконом, станьте моим посмертным мужем.

Баронета на мгновение замерла, собираясь с собой, а потом подалась вперёд, наклонилась и поцеловала халумари. Как говорится, потерявши голову, по волосам не плачут.

— Дура! — продолжал орать братец, чуть ли не плача. — Ваша милость, ну скажите ей! Уже темно! А это дракон!

А Дмитрий молча глядел на баронету-лису, и лицо словно каменное. И даже взгляд стеклянный, словно он тоже под чарами.

— Да, ваша милость, помолитесь за меня! — прокричала, не оборачиваясь, девушка. Она подскочила к читающей молитву монашке, взяла ту за плечи и легонько тряхнула. — Сестрица Стефани, выручайте.

Монашка растерянно уставилась на баронету, не понимая, что та хочет.

— Сестрица, прошу, направь тельца на дракона, дабы не испугался и не отвернул.

— Но… Я не знаю такой молитвы, — залепетала монашка.

— Пойте любую, которая поможет. Сама придумайте.

— Я попробую, — совсем опешив, пробормотала служительница Тауриссы. Она встала и, часто оглядываясь на лес, почти полностью погрузившийся в густую тьму, в которой лишь с трудом просматривались стволы деревьев, зато стали выползать из нор и щелей светящиеся духи-грибы, и казалось, их даже больше, чем раньше.

Сестрица Стефани, стиснув в пальцах знак рогатой богини, плотно зажмурилась и стала читать придуманные второпях строчки:

— О, заступница стад двуногих и двурогих, всели в одно из созданий твоих, что избрано для борьбы с чудовищем, ярость и бесстрашие.

— Лучше не ярость, а непреклонность! — завизжала от неожиданности Аврора. Она схватила быка за кольцо в носу, но молитва смирения больше не пелась, и со стада спало оцепенение сна. Бык истошно замычал и стал дёргаться, как будто его клеймили калёным железом.

— Да снизошли непреклонность и бесстрашие! — повысила голос Стефани.

— Не останавливайся, сестрица! — кричала баронета. Девушка упёрлась ногами в землю и потянула кольцо на себя. Бык не хотел подчиняться. Он готов встать в ярмо, но идти куда-то в тёмный страшный лес не хотел абсолютно. И потому пытался вывернуться несмотря на боль в носу. Он мычал и несколько раз лягнул воздух позади себя копытами.

Но Аврора не сдавалась. Она напряглась посильнее и с пыхтением потянула тельца на себя.