Темное, кривое зеркало. Том 5 : Средь звезд, подобно гигантам.
Шрифт:
Оно отстранилось мгновенно, ни секунды не размышляя и не колеблясь. Его злобные глаза уставились на Парлэйна и вспыхнули.
<Смерть!>
Парлэйн отлетел в сторону. Его распростёртое тело взлетело в воздух по воле разума чужака. Электрические разряды пробивали пространство между ними, встряхивая его беспомощно напряжённое тело. Он сжимал денн'бок так крепко, что чувствовал, как оружие становится частью его руки.
<Смерть!>
Он запрокинул голову, скрипя зубами от боли. Сквозь кровавую дымку он видел бойню, в которую
<Смерть!>
Его тело вздрогнуло. Он чувствовал как кости трутся друг о друга и хрустят, словно готовые сломаться. Стрелы молний продолжали бить в него.
<Смерть!>
Рикайджи там не было.
<Смерть!>
Здесь!
Она выпрыгнула из-за разбитой двери, сжимая свой денн'бок, её искажённое бледное лицо было исчерчено потёками крови. Изо всех своих сил, со всей её точностью и волей, она бросила оружие Парлэйну. Он издал вопль, который был смесью из крика боли и боевой песни. Его рука сжалась на её денн'боке и он взмахнул им перед собой.
Молния ударила по размытому в дугу древку и отразилась обратно, в тело создания которое управляло ей. Элой закричал и Парлэйн упал, не заметив боли, горящей в левой ладони и руке, потому что приземление отдалось в каждой его кости.
Он вскочил сразу же, справившись с болью, и взглянул на посох Рикайджи. Тот был сломан, чересчур искорёжен чтобы использовать его по назначению. Он почувствовал тяжесть в правой руке и вспомнил, что всё ещё сжимает в ней своё оружие.
Всё ещё крича, Элой опустил на него взгляд, и ангельское лицо исказилось болью и яростью. Одна из его рук почернела и бесполезно болталась вдоль тела, но всё равно у него оставалось больше рук чем у Парлэйна.
Он создал ещё один комок молний, двигаясь со скоростью мысли, и швырнул его. Парлэйн был готов, и сделал выпад двумя скрещёнными денн'боками. Комок ударил в перекрестье и рассыпался, уйдя в землю сквозь тело Парлэйна.
Изо всех сил Парлэйн бросился вперёд, взмахнув обоими клинками. Элой вытянул одну руку чтобы отшвырнуть его, но он был слишком медлителен. Ударив концом искорёженного посоха Рикайджи по руке, Парлэйн погрузил свой денн'бок в грудь чужака.
Элой закричал и повалился, тёмная энергия хлынула из его тела. Свет; тёмный свет полился из его рта, и в тот миг когда его тело ударилось о пол, раздался взрыв. Парлэйн вскинул ладони, защищая глаза от ослепляющего, алмазного сияния смерти чужака; и когда он, жмурясь из-за крови и пятен перед глазами, решился посмотреть вновь - он увидел лишь оплавленный, почерневший силуэт на полу.
Рикайджи тут же оказалась возле него. Она нежно обтёрла кровь с его лица.
– Жив.
– прошептала она.
– Меня нельзя убить.
– прошептал он ей. Она улыбнулась - лишь глазами, не лицом.
Она помогла ему подняться. Он всё ещё сжимал её сломанный денн'бок. Он протянул ей оружие.
– Сломал.
– сказал он.
Она какую-то секунду рассматривала его, а затем перевела взгляд на комнату, тела, чёрные отметины на стенах и потолке,
на Иннакена, всё ещё пытающегося защитить раненого квайрина, на всё это безумие и хаос, и пожала плечами.– Подыщу другой.
– вот и всё, что ответила она.
Планы I.
Тиривайл вскоре покинула собрание, тихо и неслышно выйдя из зала. Совет закончился с исчезновением Синовала и они разбились на небольшие группки, переговариваясь и делясь мнениями. Её никто не замечал и потому она ушла.
Она едва могла дышать когда она шла прочь от Зала Совета, и она боролась с сильным желанием повернуться и взглянуть назад. Она не испытывала такого чувства с самого детства, когда она вечно боялась монстров, которые могли красться за ней в темноте. Отец однажды заставил её несколько дней ходить с повязкой на глазах чтобы избавить её от этих страхов.
Она вела себя так словно это помогло, чтобы он был доволен, но на самом деле от этого не было толку.
Забавно, одним из чудовищ, которых она боялась, был Предатель.
Маррэйн.
Ей показалось что она услышала шаги позади. Сердце гулко стучало у неё в ушах, но она сдерживала желание побежать. Она была воином, и она не будет бояться. Она прикрыла глаза, зная что здесь ей нечего бояться.
Нечего.
Но всё же шаги приближались. Она напряглась, словно она могла бы сбежать.
Ей здесь было не место. Там были лидеры, важные фигуры. Они были теми, кто решал судьбы галактики. Они были здесь к месту. Здесь было бы место для Катс. Здесь было бы место для Козорра. Здесь было бы место для её отца.
Но не для неё.
Они смотрели на неё, когда пришла её очередь говорить. Она не поднимала взгляда. Она была одной из последних.
– Я Тиривайл.
– сказала она.
– Мой отец Сатай Такиэр, лорд клана Тацоров Бури.
Вот и всё. Ничего больше. Что ещё нужно было сказать? Какими великими деяниями она могла похвастать? Чем была она по сравнению с Синовалом, Марраго или Вижаком? Ей здесь было не место.
Шаги становились быстрее и громче.
Они не реальны. Она воин. Ей нечего бояться.
– Моя леди.
– послышался голос, и она застыла.
Нечего бояться.
– Моя леди.
– сказал он снова, подойдя ближе. Она открыла глаза и чудовище оказалось рядом. Предатель.
– Я просила вас не называть меня так.
– прошептала она, её слова были такими тихими, что поначалу ей казалось, что он не услышал их.
– Я не ваша леди.
Маррэйн помедлил.
– Я не имею в виду ничего, кроме уважения, когда обращаюсь к вам таким образом.
– сказал он, и в его глазах мелькнуло недовольство.
– Но если вы предпочитаете иное, пусть будет так, Тиривайл.
Это ранило ещё больше и она поморщилась.
– Куда вы направляетесь?
– спросил он.
– Куда угодно. Мне там не место.
– Никто, кроме вас? так не считает. Если бы вам было там не место - вас не призвали бы.
– Зачем меня звали? Что ты предложил Синовалу, чтобы заставить его выбрать меня? Ты же должен был чем-то за меня заплатить.
Его глаза вспыхнули.
– Ты оскорбляешь меня.
– прошипел он.
– Меня за мою жизнь оскорбляли достаточно, пусть и не без причины. Самое худшее - то, что ты оскорбляешь себя. Я не потерплю этого.