Темное Наследие I. Напарники

* * *

Шагая по мосту над быстрой горной рекой, Адриан не знал, что ему думать, как чувствовать. Пустые мысли беспорядочно метались в голове. Чувства словно одеревенели. Дойдя до середины моста, Адриан остановился и положил локти на перила. Внизу с ревом и грохотом несла свои воды свинцовая река. Когда они жили в этом городе, Габриэль любила подолгу стоять и смотреть на поток. Она постоянно тащила Адриана сюда, полюбоваться на реку, даже если им приходилось делать крюк, чтобы добраться до нужного места.

Чтобы сорваться в могучие ледяные волны, нужно полнейшее равнодушие к жизни. От этого становилось жутко и страшно. Безостановочный бег мощного потока гипнотизировал Адриана. Со смертью Габриэль оборвалась последняя нить, связывавшая мага с его старой жизнью. Теперь ничто не помешает ему сосредоточиться на обучении сына.

Фабиан, кстати, ведь обязательно снова спросит о матери. Он задавал этот вопрос каждый день и неизменно слышал от отца, что «мама очень скучает и хочет к ним, но пока не может приехать». Лгать было легко. Ложь стала естественной, как дыхание.

– Господин! – привлек внимание Адриана оклик.

Перед магом стоял простоватого вида мужчина в серой спецовке. Он чистил перила моста.

– Вы ведь не собираетесь прыгать? – настороженно спросил рабочий.

– Нет, конечно нет, – заверил его Адриан. – Я просто задумался. Мощь воды зачаровывает.

– Да, стихия. Тут несколько месяцев назад девушка погибла. Сорвалась и утонула.

Слова – как удар ножом между ребер.

– …теперь за мостом глаз да глаз.

– Как печально! Нет, я ничего такого делать не собирался. Меня сын дома ждет. Ну, вы понимаете.

– Конечно. Что ж, хорошего вам дня.

– И вам.

Адриан оттолкнулся от перил и пошел дальше через мост. А река уносила с собой часть его души.

* * *

Несколько лет минуло с того дня, как Адриан с сыном перебрался в Даг-Арат. А маг до сих пор помнил реакцию Фабиана на новость о том, что он больше никогда не увидит мать.

Адриан сообщил об этом сыну после жуткой и очень болезненной процедуры превращения тела мальчика в печать, сдерживающую демона.

И хотя физической боли уже давно не было, Фабиан несколько дней не выходил из своей комнаты. А потом еще пару недель шарахался в страхе от любой большой и темной фигуры в коридорах крепости. Из-за снов о пережитом он еще долго не мог нормально спать, несмотря на аккуратные старания мага-манипулятора.

Фабиан требовал, чтобы отец привел мать, и маг не сдержался. Он рассказал сыну, без подробностей, что Габриэль они больше никогда не увидят, что она мертва и что это навсегда. Адриан ждал, что у мальчика начнется истерика, но ребенок не оправдал его ожиданий – Фабиан замолчал. На несколько месяцев. К концу зимы Адриан даже начал беспокоиться – не лишился ли сын насовсем дара речи. Но все же говорить снова ребенок все-таки начал.

То, что происходило затем в Даг-Арате, все больше отвращало Фабиана от отца. С Адрианом у него ассоциировались лишь агрессия, злость, боль. В присутствии отца паренек не ощущал себя в безопасности, наоборот. Каждую минуту он ждал удара – хлесткого слова или поступка Адриана, неизменно вызывающих ярость. Фабиан вынужден был контролировать эти эмоции, иначе демон вырвется на свободу.

Юный маг ненавидел отца, эти каменные мрачные стены, магов, которым не было дела до его страданий. Иногда он закрывал глаза и видел, как горит крепость, лежат вокруг безликие тела. Почему-то огонь в этих иллюзиях всегда был белым. В нем исчезали боль и страх, оставалась лишь ярость. Фабиан гнал эти образы прочь, хотя они и соблазняли его – при желании он был вполне способен учинить нечто подобное.

А тренировки воли не прекращались ни на день. Фабиану было тринадцать, когда он впервые не сдержался и вспылил так сильно, что Адриан увидел в его глазах демонический блеск. Отец среагировал мгновенно, не отдавая себе отчета, и запустил в сына магический заряд.

Он отбросил мальчика к двери, не причинив ему особого вреда. Поднявшись на ноги, Фабиан с такой ненавистью взглянул на отца, что тот едва не отступил. Затем парень выскочил из комнаты и куда-то убежал.

А через двадцать минут по Даг-Арату разнесся сигнал пожарной тревоги. Адриан выскочил во двор, чтобы помочь другим магам. К счастью, небольшое возгорание быстро потушили. Кто-то из магов сказал Адриану, что пожар начался из-за его сына: тот от злости швырнул в стену керосиновую лампу.

– Снова поругались? – спросил настоятель крепости, Самаэль Акернар, у Адриана.

Маг равнодушно кивнул.

– Я ударил его. Увидел в нем Безликого. Демон смотрел на меня его глазами.

– Я уже седьмой год за тобой наблюдаю, Адриан. Ты выдающийся человек в том плане, что… Как ты можешь так относиться к собственному сыну?

Маг усмехнулся.

– Наверное, ты и не поймешь, Самаэль. Скажи, ты мог бы одновременно любить своего ребенка и причинять ему страдания? С детства? Когда он должен хохотать, катаясь на каруселях и поедая сахарную вату. Должен хвастаться друзьям игрушками. Должен с нетерпением ждать поездки на пикник с родителями. У меня просто не было выбора.

– Выбор есть всегда.

– Чушь для сентиментальных идиотов, – злобно огрызнулся Адриан. – Но если ты правда так думаешь… Что бы ты сделал, если бы твой ребенок оказался единственным, кто не дает могущественному демону вырваться на свободу и уничтожить все вокруг?

Маг сделал вид, что задумался.

– Хотя, пожалуй, ты прав, выбор у меня был: увидеть, как мой сын умирает первым, а за ним и весь остальной мир, или стать для него чудовищем, но сохранить жизнь ему и другим. – В голосе Адриана звучала горькая злая усмешка.

Акернар покачал головой. В его глазах сверкнули блики света от оранжевых фонарей на стенах крепости.

– Я не сужу тебя, Адриан. Никто из нас не рождается жестоким, таким человека делает жизнь.

Какое-то время они молчали. Потом, глядя в черное небо, Адриан сказал:

– Знаешь, он очень многое унаследовал от матери. Цвет глаз… Порой я смотрел на нее, и мне казалось, будто передо мной бушуют морские волны. И они словно вот-вот снесут меня… А сейчас я вижу сына, и мне кажется, что это Габриэль смотрит на меня, укоряя за то, что я убил ее, а сыну сломал жизнь.

Адриан глубоко вздохнул. На него вдруг накатила смертельная усталость от груза ответственности и последствий поступков, совершенных им.

Оставив Акернара одного, он быстро зашагал через двор крепости, не разбирая дороги.

* * *

Никто из них в тот день и предположить не мог, что кульминация всей истории с Даг-Аратом случится через какой-то год.

Адриан был во дворе крепости, когда услышал вскрик женщины. Маг обернулся и увидел, что посреди двора стоит Безликий. Злость закипела в груди. Они же с Фабианом договаривались, что сын не будет превращаться в стенах крепости! И хотя все в Даг-Арате знали, что в теле парня заточен демон, демонстрировать его открыто было лишним.