Темные изумрудные волны

Решающую роль, конечно же, сыграл Рубайлов. Без его вмешательства всё остальное не имело бы смысла — ни свидетельские показания, ни появление «двойников», предлагавших микросхемы.

Дожидаясь ухода очередного посетителя, Андрей торопился к телефону-автомату. Три дня никто не походил к телефону. Наконец, на исходе третьего дня безрезультатных звонков трубку подняла женщина. Андрей поздоровался, попросил позвать Катю. Женщина представилась хозяйкой квартиры и сообщила, что девушка Катя действительно проживала здесь, но несколько дней назад она неожиданно съехала. Обидно, конечно — приятный человек, сказала, что собирается арендовать квартиру минимум на год, и вдруг такая незадача. Сейчас хозяйка пришла показывать квартиру новым жильцам.

Закончив разговор, Андрей позвонил Людмиле Николаевне, Катиной бабушке. От неё он узнал, что Катя улетела во Владивосток. Причины внезапного отъезда неизвестны. Что касается домашнего телефона, его нет — Сергей Владимирович переехал на новое место, дом не телефонизирован.

Андрей трижды переспросил, будто это могло что-то изменить, и при очередном вопросе Людмила Николаевна ответила бы по-другому. В палате до него дошло: Катя бросила его. Словно чинка подсекла ему ноги, он почти упал на кровать. Сдвинулся мрак, пошатнулись стены, Андрей ударил кулаком по стене, сожалея, что находится не в камере, и никто здесь на него не нападает. Припадок ярости быстро прошёл, и ему показалось, что жизнь по каплям вытекает из него.

Глава 54

Туманным осенним утром они шли по территории аккумуляторного завода «ЭлектроБалт». Это было пространство, заполненное прямыми линиями, пространство прямоугольников и параллелограммов, рассекавших землю, осеннее небо, туман. Гробами выстроились заводские корпуса. Протяжно выли заводские гудки, дым заводских труб сливался с серой мглой. Время от времени из тумана появлялись серые тени, бледные пятна человеческих лиц — шли рабочие.

Дорогу преградили железнодорожные пути. По ним двигался маневровый тепловоз, подавая вагоны на склад готовой продукции. Туда же спешили автопогрузчики. Моргали серые просветы между вагонами, и вот, снова пространство и осенний утренний свет соединились из рваных лоскутов в туманную серую мглу. Путь был свободен.

— Почему мы не можем поставлять что-нибудь на этот завод, почему должны вечно возиться на строительстве бараков? — спросил Владимир, перешагивая через рельс.

— Не гони волну, — ответил Артур. — Всё будет, мы только устроились.

— Всё будет… Надо заранее продумывать. Во всём нужна плановость.

Они подошли к корпусу, переговорили с прорабом, обозначили дневной объём работ, дождались приезда машины с материалами, и направились в сторону заводоуправления. Там, поднявшись на второй этаж, прошли в кабинет коммерческого директора. Их встретил Евгений Витальевич Барышников, невысокий мужчина средних лет, плотный, с порывистыми движениями, с сединой в черных волосах, с мягкой располагающей улыбкой и бегающими глазами. Когда посетители расположились на предложенных им стульях, после расспросов о том, как продвигаются дела на объекте, после обычного для петербуржцев разговора о погоде, коммерческий директор без плавного перехода рассказал, что часы на его столе когда-то были вмонтированы в панель танка, рассказал о сегодняшней отгрузке танковых аккумуляторных батарей, затем спросил:

— Ну и как, не надоело вам кормить вашего татарина?

Владимир с Артуром озадаченно переглянулись. Барышников имел в виду компанию, в которой они работали — «Базис-Стэп», «татарином» он называл директора — Зарипова Фарида Касимовича.

— Есть предложения? — хитро взглянув на Барышникова, спросил Владимир.

— Просто цены он ломит непомерные.

С этими словами коммерческий директор взял со стола стопку счетов-фактур, и передал собеседникам.

— Полюбуйтесь, — продолжил он, рассматривая лежащие перед ним документы, — почему мы должны оплачивать заготовительно-складские издержки? Зачем в счете-фактуре на цемент указаны эти издержки, указаны транспортные расходы, указана наценка?

И добавил иронически:

— Почему наценка двадцать процентов, а не все сто?!

Евгений Витальевич передал Владимиру документ, который только что рассматривал.

Владимир тоже недоумевал, — зачем в счетах-фактурах показывать всю экономику сделки, особенно непонятно, зачем указывается наценка.

— Директор хочет, чтобы всё было правильно, — дипломатично ответил Артур. — С точки зрения закона к нему не подкопаться.

— А нам надо числом поболее, ценою подешевше, и чтобы по бумагам был порядок. Вы же волгоградские ребята?

Артур с Владимиром закивали.

— Мы хотим поработать с иногородними. А то наши местные совсем обнаглели. Дерут с нас три шкуры. Тоже мне, монополисты.

Владимир развёл руками, — что ж, законное желание.

В продолжение беседы Барышников рассказал о планируемой реконструкции одного из старых корпусов, находящегося в аварийном состоянии.

— Если хотите поработать, можем осмотреть объект прямо сейчас. Вы составите свою смету, я сравню её с тем, что даст Фарид, и отдам на подпись генеральному.

— Интересное предложение, Евгений Витальевич, а можно мы посмотрим объект завтра утром, и устаканим все детали? — скороговоркой произнёс Владимир, — а то мы торопимся на станцию разгружать вагон.

— Фарид припряг, — подтвердил Артур.

— Он заставляет вас грузить вагоны? — удивленно спросил Барышников.

Владимир безнадёжно закивал, — мол, приходится, куда деваться.

— А нам вписывает сюда свои накладные расходы! — возмущенно продолжил коммерческий директор, потрясая стопкой документов.

И он выругался длинно, забористо, фигурно. Выслушав гневную тираду в адрес своего директора, Владимир с Артуром попрощались с Евгением Витальевичем, и, предупредив, что придут завтра утром осматривать объект, вышли из кабинета.

По территории завода они шли молча, время от времени многозначительно переглядываясь. И только пройдя через проходную, усевшись в машину, обсудили ситуацию.

— Это пробивалово, Вовок! Этот лис нас прощупывает. Он работает с Фаридом много лет, они друг друга знают, как облупленных.

— Какая-то ебатория, — кивнул Владимир.

Некоторое время они сидели молча, наблюдая за фурами, въезжавшими на завод.

— Витиеватая схема, мы на неё не подпишемся, — сказал, наконец, Владимир.

— Этот гребень нам проехался по ушам, а когда мы вышли, стал наяривать Фариду. Надо было сразу отказаться.

— Мы его опередим, — ответил Владимир, и вынул из кармана мобильный телефон. — Хотя я так не считаю. Барышников не будет звонить татарину.

И он изложил свои соображения. Соглашаться не имеет смысла по следующим причинам.

Во-первых, самим брать объект резона нет, стройку они не знают так, чтобы работать в качестве прорабов. Нанимать сторонних прорабов рискованно — можно засыпаться на первом же серьёзном объекте.

Во-вторых, Фарид узнает, кто перешёл ему дорогу — завод кишит его рабочими. А если не доложат рабочие, Барышников проболтается — тот ещё пиздлявый ящик.

В-третьих, стройки — немного не то, чем хотелось бы заниматься. Работа с большими массивами трудовых ресурсов — занятие хлопотное, рискованное. Заниматься этим серьёзно — нужна своя компания, лицензия, свой, а не сторонний, персонал. Вот поставка сырья на завод, продажа заводской продукции по дилерским ценам — совсем другое дело.