Тень амёбы

Сейчас Кристина хотела просто выкинуть это из головы. Так что, кое-как вспомнив еще студенческие занятия йогой, она решила погрузиться в медитацию. Ну хоть немного. И выбрала место: маленький песчаный пляж между двумя пабсподами – местной формой торгово-развлекательных центров на высоких свайных фундаментах. Ранним утром на конкретно этом пляже было пусто, а пабспод, что слева, отбрасывал сюда тень (весьма кстати — ведь солнце Феззана становилось опаляющими уже через час после восхода). В общем: Кристина устроилась на пенопластовой циновке недалеко от воды (чтобы плеск небольших волн помогал выбросить мысли из головы), приняла позу ваджрасана (если попросту: то уселась на пятки) и решительно приступила…

…Увы: тысячелетняя йогическая мудрость в любительском исполнении уступала силе вращения колеса сансары. Мысли вились в голове, как осы над пролитым сиропом. Но Кристина не хотела сдаваться и применила хитрый финт: стала всматриваться в туман, подобный кучевым облакам, упавшим с неба. Море Феззан искусственно охлаждалось, чтобы набирать воду из воздуха, поэтому тумана хватало. Туман клубился, создавая и разрушая эфемерные призрачные скульптуры — чтобы успеть различить их, требовалось забыть про все остальное. Это была воплощенная фантастика, если вдуматься: снижать температуру поверхности водоема площадью несколько тысяч квадратных километров таким образом, чтобы она была на 10 градусов ниже, чем средняя температура воздуха в регионе. Ради этого прорва энергии расходовалась в тепловых насосах… Но фюзорная революция сделала прорву доступной энергии — чем-то само собой разумеющимся. Там (только там!) где политические власти не воздвигали запреты или ограничения на пути дешевой энергетики. А в значительной части воздвигали – как бы с благими целями…

…Ад и дьяволы! Коварные мысли пролезли обратно в голову. Мысленно выругавшись, Кристина снова сосредоточилась на различении туманных фигур — и внезапно увидела настоящее произведение скульптуры: белого верблюда как бы бредущего из туманного далека к берегу. Даже ноги шагали и шея покачивалась в такт шагам. Но через минуту Кристина поняла, что это не игра тумана, а реальный белый верблюд, который идет по мелководью к берегу. И всадник на верблюде уже стал виден. Это был молодой пират примерно XVII века, одетый только в короткие грубые штаны и широкополую шляпу, щеголявший голым торсом и практически идеальной осанкой. Но вот нюанс: торс при внимательном рассмотрении оказался женским. И сам пират – хорошо знакомым…

…Кристина вздохнула, встала на ноги (очень аккуратно, чтобы ничего не вывихнуть в процессе выхода из ваджрасаны) и громко произнесла:

— Детка, что ты делаешь с этим верблюдом, и уверена ли ты в сообразности костюма?

— Привет, мама! – жизнерадостно отозвалась Хлоя, — Это коллективный верблюд, и его иногда полезно купать. Как лошадь или слона. А костюм для верховой езды без седла специально. Удобный кстати. Сейчас ты посмотришь вблизи и убедишься.

…

Коллективный верблюд оказался существом достаточно самостоятельным. Когда после выхода на берег Хлоя соскользнула с его спины на песок, он зашагал в сторону круглой площади между пандусами двух пабсподов. Кристина рассмотрела там фигурку в яркой узорчатой одежде с характерной плетеной сумкой на плече. Явно кушит. В отличие от туарегов, феззанские кушиты адаптировались к новым ливийским порядкам.

— Это Адару, мальчишка из местных, восходящая звезда верблюжьего родео! — объявила Хлоя тоном спортивного обозревателя.

— А что, бывает верблюжье родео? – удивилась Кристина.

— Конечно, бывает! Может, оно даже древнее чем лошадиное родео.

Кристина уселась обратно на циновку и подумала о том, что роль верблюда в хозяйстве древних ливийцев соответствовала роли лошади в хозяйстве древних европейцев. А это значит, что появление верблюжьего родео вполне логично.

— Что ж, детка, не исключено, что ты права.

— Ага! — Хлоя кивнула и контролируемо шлепнулась попой на песок рядом с циновкой.

— Гм! — отреагировала Кристина, подумав, впрочем, что в штанах для езды без седла на верблюде нет особой разницы, что под попой: циновка или природный грунт.

— Мама, ты какая-то чересчур задумчивая. Что случилось?

— Ничего такого. Просто я надеялась вытащить Вальтера на реальный отдых под видом служебной командировки, а теперь вижу, что это удалось лишь частично.

— Ты что, намек на политическую тусовку в кафе Баал-Зебуб?

— Ого! Хлоя, откуда ты знаешь?

— Мне ли не знать? Ведь Морлок втянул туда уже не только папу, но и нас троих!

— Вас троих? В смысле тебя и обоих твоих бойфрендов?

Хлоя утвердительно кивнула и пояснила:

— Мы ведь сидим на корневом узле эхоконференций Lackhole.FIDONEXT. Вот. Я вчера слиняла пораньше, а Нигиг и Олли проторчали до середины ночи, и теперь дрыхнут. В результате утреннее купание верблюда мне пришлось проводить одной.

— У меня похожий случай, — призналась Кристина, — видимо, у нас обострение истории с джамблями и отсюда куча проблем, больших и малых.

— По-моему, это траблы на пустом месте! — объявила Хлоя, — У меня испанский стыд за человечество! Раздуть из ничего такой пузырь джамблефобии или точнее межзвездной шпиономании… Джил Мба на эхоконференции прямо высказала свое мнение о том, что происходит и спросила наше мнение, так вот: мы все трое просто сгорали от стыда.

— Подожди, детка, вы что, обсуждали это с джамблем?

— Да. А что такого? Мы с ней общались еще раньше, чем узнали, что она джамбль.

— Понятно… — Кристина задумалась, — …Хотя, не очень понятно. Как эта персона могла настолько убедительно притворяться человеком?

— Ну… Странности, вообще-то, были. Многочасовые паузы между вопросом и ответом можно было объяснить земными причинами. Но ее картины… Она ведь художник. Или точнее, она выбрала роль художника и подходящую аватару, чтобы общаться.

Кристина подняла ладонь и пошевелила пальцами

— Подожди, детка, не растекайся мыслью. Что было не так в ее картинах?

— Композиция. Так сказал Юлиан Зайз, который вроде художника по дизайну яхт. Если смотреть на типичную человеческую картину, то там сразу ясна композиция. Что с чем связано из нарисованных предметов, как и почему связано. Могут быть какие-то связи-парадоксы. Ну, например, течение время нарисовано как плавящиеся циферблаты.

— Сальвадор Дали, Постоянство памяти, — подсказала Кристина.

— Точно! Там связь парадоксальная, но понятная. Во всех человеческих языках время и течение как-то связаны. Время ассоциируется с рекой или каплями, или вроде того. Но картины Джил Мба устроены так, что связь вроде есть, но по-человечески непонятная.

— Детка, а ты можешь привести пример?

— Легко! — Хлоя вытащила планшетник из огромного кармана штанов, — Вот эта картина называется: цветочный аромат.

…При первом взгляде казалось, что картина изображает движение бильярдных шаров, раскрашенных разными орнаментами, по причудливо изогнутому столу, обтянутому не просто зеленым текстилем, а чем-то вроде крупноячеистой вязаной шерсти, из которой торчит множество ворсинок (при цифровой живописи не проблема изобразить сколько угодно мелких однотипных деталей – например, ворсинок). Если вглядеться, то форма бильярдного стола завораживала: он был скручен в фигурную трубу, уходящую вдаль, точнее: расплывающуюся в бесконечности изображенной перспективы…

— Гм… — озадаченно буркнула Кристина, — …При чем тут аромат и цветы?

— Вопрос на суперприз, — отозвалась Хлоя, — прикинь: Фанни Шо обзвонила кучу своих приятелей по университетам, и в итоге один парень, биохимик, сказал, что это удачная иллюстрация к устройству обонятельных рецепторов у млекопитающих. То ячеечное и ворсистое, которым покрыта изогнутая поверхность — это рецепторные белки, а шары с орнаментом – это молекулы эфирных масел, которые воспринимаются как аромат.

— Гм… И, по-твоему, сколько процентов тех, кто видел картину, знает о рецепторах?