Тень горы

– Увы, я в ближайшее время персона нон грата в «Леопольде», даже при моих связях.

Я припомнил подробности той схватки и, в частности, Конкэннона, наносящего удар в висок метрдотелю-сикху.

– Дирендре, кажется, крепко досталось. Он славный человек. Знаешь, что с ним?

– Выздоравливает. Без него «Леопольд» уже не тот, что прежде, однако жизнь продолжается.

– Есть еще серьезно пострадавшие?

– Несколько человек, – вздохнул он.

– А что копы?

– Дилип-Молния задержал всех, кто был при деньгах, меня в том числе, и нам пришлось откупаться.

– Что говорят на улице?

– Насколько я знаю, об этом деле сейчас никто не говорит. Уже на следующий день все будто в рот воды набрали, включая газетчиков. Думаю, Карла использовала свое влияние на Ранджита, заставив его похерить историю, – кажется, так говорят? Те, кто не боится Компании Санджая, опасаются «скорпионов». Так что все тихо, но Санджаю это молчание, как пить дать, стало в кругленькую сумму. Уж очень многим пришлось помочиться на этот костер, чтобы его загасить.

– Сожалею, что тебя втянули в это дело, Дидье. Тем более в «Леопольде», нашем святом для нас месте.

– Дидье невозможно во что-либо «втянуть», – фыркнул он, – даже в бессознательном состоянии. Он либо идет по своей воле, либо его транспортируют.

– И все же…

– Один мой американский друг в похожем случае выразился так: «Дело дрянь, но это не наших рук дело». Да, дело дрянь, но начал все это Конкэннон. Вопрос в том, как нам быть дальше?

– Есть идеи на этот счет?

– Первое, что мне приходит в голову: надо убить Конкэннона.

– Я люблю тебя, Дидье.

– И я тебя тоже, Лин. Стало быть, прикончим гада?

– Нет, мои слова не были согласием. Завтра я уезжаю из города и буду отсутствовать где-то с неделю, от силы дней десять. Когда я вернусь, мы вместе составим план. Должен быть способ обойтись без убийства, Дидье.

– Как показывает мой опыт, в таких ситуациях убийство – это единственный беспроигрышный ход, – задумчиво молвил он. – Все прочее будет блефом.

– Конкэннон всего лишь человек. Значит, и его чем-то можно пронять.

– Пулей в грудь, например, – предложил Дидье. – Хотя ты прав: нужно брать выше. В голову, быть может?

– Я с ним говорил, и я его слушал. В тюрьме я встречал с дюжину таких конкэннонов – один к одному, только лица разные. Не скажу, что он мне нравится, но могу сказать, что, если бы его жизнь сложилась иначе, Конкэннон стал бы незаурядным человеком. Он и сейчас незаурядный, только не в том смысле. Надо придумать, как уладить это без нового кровопролития.

– Люди такого сорта не меняются, Лин, – сказал он с печальным вздохом. – И подтверждением тому ты сам. Скажи, ты изменился, когда попал в тюрьму? Ты изменился, когда примкнул к Компании? В самой своей сущности, в глубине души, разве ты изменился? Разве ты не тот же человек, которым был всегда?

– Дидье…

– Ты тот же самый. Ты не меняешься. Ты не можешь измениться, как не могут измениться и все конкэнноны в этом мире. Они рождены, чтобы губить и разрушать, Лин, пока их не остановит время или чья-то кара. И сейчас, когда один из них несет нам гибель и разрушение, самым благоразумным поступком с нашей стороны будет убить его, приняв это бремя на свою карму и надеясь на лучшие инкарнации в будущем как награду за доброе дело: избавление мира от зла, которое мог сотворить этот человек, останься он в живых. Хотя лично я не могу придумать для себя инкарнации лучше той, какую ты сейчас видишь перед собой. Мне остается лишь просить о переселении души Дидье в тело Дидье, и так снова и снова до бесконечности.

– Только ничего не предпринимай до моего возвращения. Мы сначала все обговорим и потом уже сделаем то, что сочтем правильным, о’кей? А в мое отсутствие, пожалуйста, приглядывай за Лизой. При встрече я попрошу ее уехать на время в Гоа, но мы же с тобой знаем Лизу.

– Без шансов, – сказал он, пожав плечами.

– Сам знаю…

– Она хитрая лиса, друг мой. Она отлично знает, чего хочет, и умеет это заполучить.

– Пригляди за ней, пока я не вернусь. Если понадобится еще одна пара глаз, попроси Навина уделить этому время, которое у него останется после Дивы. Я поговорю с ним, если встречу.

– Разумеется, я не нуждаюсь ни в чьей помощи, но к Навину отношусь с симпатией, – рассудил Дидье.

– Мне он тоже нравится. Вы с ним составите отличную команду. Кстати, говоря о командах, после этой поездки я буду не прочь поработать на пару с тобой, Дидье, если твое старое предложение остается в силе.

– Лин… ты о том… чтобы нам работать вместе?

– Мы обсудим это, когда я вернусь.

– Ты что, уходишь из Компании Санджая?

– Именно так.

– В самом деле? И Санджай позволил тебе уйти?

– Да, но сначала я должен выполнить эту работу. Сказать по правде, я думаю, он будет только рад от меня избавиться.

– Ты не боишься ему возражать. Есть две разновидности лидеров: те, которые всегда готовы услышать правду, и те, которые ее ненавидят. Сдается мне, что Санджай из породы ненавистников.

– Так и есть, – улыбнулся я.

– Я счастлив узнать, что ты его покидаешь. А ты счастлив?

– Да. Береги Лизу.

– Буду беречь, и с большим удовольствием.

– А теперь вернемся к остальным?

– Да! Ты сообщил мне чудесную новость, Лин, и мы должны это отпраздновать! Вот только…

– Что такое?

– Вы с Карлой.

– Мы с Карлой? Мы не вместе. Есть я, и есть она.

– Лин, ты сейчас говоришь с Дидье. Никакой, даже самый мимолетный намек на нежные чувства не ускользнет от глаза Дидье. Я видел вас двоих, и я все понял.

– Забудь о Карле.

– Я смогу это сделать, если сможешь ты, – заверил он. – Что бы ты ни делал, я на твоей стороне.

– Спасибо, брат, – сказал я и крепко его обнял, уткнувшись лицом в курчавую шевелюру.

А еще через минуту мы воссоединились с Карлой и Близнецом. Карла взглянула на нас проницательно и улыбнулась с легким оттенком всезнающего превосходства, который только добавил пикантности ее обаянию.

Две девушки-иностранки, держа по бокалу в каждой руке, танцующей походкой приблизились к Дидье и Близнецу, которые, также пританцовывая, взяли предложенную выпивку.

– Ты здесь с кем-то? – спросила одна из девчонок у Близнеца.

– Я здесь с самим собой, – ответил он, – но не уверен, что это принимается в расчет. Я Близнец. А вы кто?