Тень смерти

— Вот значит как, - усмехнулся Мал Хакар.
– Похоже, мы с тобой не такие уж и разные.

С этими словами он повернулся к нагу спиной.

— Ты не собираешься сражаться?
– спросил мудрец.
– Или боишься встретится с равным противником?

— Это не имеет смысла, - ответил лич.
– Ни посохом, ни обычными заклинаниями тебя не ранить, и точно так же ты не сможешь убить меня мечом. Я мог бы использовать более мощное заклинание, но для этого мне придется развеять Мир Теней, а это даст тебе возможность модифицировать твое Memento mori. Так я рисковать не намерен, да мне и нет в этом нужды — через несколько часов ты устанешь. А даже если сила этого посоха избавит тебя от усталости и от голода, через пять, десять, может быть, через двадцать лет — ты умрешь. Я — лич, я не устану и не умру. Из всего этого можно сделать единственный вывод — я выиграл. Но я знаю множество способов провести следующие двадцать лет с большей пользой, чем сражаясь с тобой, змеиный мудрец. Ты не похож на того, кто любит бессмысленные бои. Уходи.

— Я бы не назвал это бессмысленным, - возразил наг.
– Правда, я не уверен, что протяну еще двадцать лет, но если я смогу хотя бы на год, нет — хотя бы на день, — отвлечь тебя от твоих черных дел, то это стоит того.

— Ты настолько сильно не любишь личей?

— Цикл жизни и смерти должен быть нерушим. Не должно существовать такой вещи, как вечная жизнь. Вы, личи, нарушаете этот принцип. Для мира было бы лучше, если бы ни один из вас не существовал.

— Ты не прав, - раздался твердый голос Сар’ара. Призрак стоял у входа в зал, и, судя по всему, наблюдал за боем уже некоторое время.
– Личи не нарушают цикл жизни и смерти — они были созданы, чтобы стоять на страже этого цикла. Ты говоришь, что для мира было бы лучше, если бы личи не существовали. Но в вашем бою мир был на стороне Лорда Хакара. Разве ты не почувствовал, что мир изменился? Аура этой планеты стала не такой, какой она была вчера, или позавчера, или тысячу лет назад. Она говорит на языке страха. Она говорит — покорись Повелителю Тьмы, ибо он Мал Хаар, сиречь «Тот, кому надлежит прийти». Сила больше не имеет значения — нельзя бороться против земли, на которой стоишь. Покорись воле вселенной, как покоряюсь ей я.

— Я-я не верю тебе, проклятый призрак!
– воскликнул мудрец.
– Ты лишь тень, порождение тьмы, пытающееся посеять сомнение в моем сердце!

— Тень не есть порождение тьмы. Источник любой тени суть свет, - ответил призрак, и в подтверждение его слов луч света вырвался из под черного капюшона. Этот свет окутал Сар’ара, образуя подобие доспеха, светившегося настолько ярко, что Вакилла, Никодим и Зинас прикрыли глаза руками. Мал Хакар просто понизил светочувствительность глаз и продолжал смотреть на призрака.

— Зинас, - сказал Сар’ар, во мгновение ока перемещаясь к нагу и кладя руку ему на голову.
– Смотри!

Несколько мгновений они продолжали стоять на месте, а затем светлый доспех призрака распался, превратился в поток светлой энергии и исчез под капюшоном Сар’ара.

— Да, - тихо произнес Зинас.
– Все так.

Сказав это, он, настолько быстро, насколько был способен наг, покинул зал. Никодим проводил его взглядом, но остановить не посмел. Потом все посмотрели на Сар’ара, но тот тоже не собирался задерживаться — получив от Мал Хакара разрешение в виде кивка, он исчез в своей обычной манере.

— Полагаю, вам двоим не стоит распространяться о том, что вы здесь видели и слышали, - сказал лич Никодиму и Вакилле.
– Вакилла, ты как?, - спросил он, подходя к ведьме.

— Повелитель… - произнесла ведьма, поднимаясь.
– Повелитель… - повторила она хватая лича за плечи.
– Почему вы…

— А, это… - отозвался лич, поняв, что все еще выглядит, как Хасан Нортваллей. Он закрыл лицо рукой, а когда через мгновение убрал ее, лицо снова было черепообразной маской, а рука — обычной кистью человеческого скелета.
– Я воссоздал тело из плоти и крови с помощью Магии Жизни. Это было необходимо, чтобы обмануть Memento mori — заклинание, убивающее личей. Но мое костяное тело выглядит более устрашающе, так что я, пожалуй, буду продолжать использовать его.

— Повелитель… - прошептала Вакилла, прижимаясь к груди лича.

– Верните обратно… хотя бы на пять минут…

***

Рик’та выхватила арбалет так быстро, что Мелипсихона еле успела это заметить. Еще полсекунды ушло на то, чтобы подумать, почему собственно эльфийка использует в качестве стрелкового оружия арбалет, а не лук. За эти полсекунды Рик’та успела натянуть тетиву, наложить болт и выстрелить. К счастью, рефлексы Ир’шаза были быстрее человеческих — он заслонил сердце Мелипсихоны рукой (без каких-либо сомнений — в конце концов, это была не его рука). Затем он зубами вырвал болт из руки и бросился в бой, отбросив в сторону магический посох и размахивая алебардой, которую вытащил из коробки Мелипсихоны.

Но рефлексы Рик’ты были быстрее не только человеческих, но и орочьих. За то время, которое потребовалось Мелипсихоне и Ир’шазу, чтобы преодолеть отделявшие их от эльфийки пять футов, она зарядила и выстрелила еще раз. На этот раз она стреляла в ногу, поняв, что жизненно важные органы Ир’шаз тронуть не позволит. Мелипсихона упала на землю. Рик’та потянулась за следующим болтом, но в этот момент тело некромантки совершило движение, на которое тело человека (а скорее всего — любого антропоморфного существа) не было способно. Даже не пытаясь подняться, не меняя позы, Мелипсихона оторвалась от земли, подлетела к Рик’те и схватила ее за горло. Гримаса ярости, исказившая лицо некромантки, точно не могла принадлежать человеку. Да это лицо и не было похоже на человеческое — иссиня-черного цвета, с белыми волосами и красными глазами, оно походило на порождение ночных кошмаров. Левой рукой держа эльфийку, правой Мелипсихона занесла алебарду…

— Вот же гад, - произнесла некромантка, когда Ир’шаз позволил ее телу опустится на землю и принять естественную позу.
– Просила же — дай мне нанести последний удар.

Она выдернула из ноги арбалетный болт и повернулась было к яме, чтобы приказать упырям поторопиться, но в этот момент что-то привлекло ее внимание…

Ир’шаз снова среагировал вовремя — он толкнул тело некромантки в сторону. Раздался уже знакомый дребезжащий звук и Мелипсихона почти увидела ударную волну, расходящуюся в стороны от точки в десяти шагах от нее.

«Это звуковые взрывы, - сообщил ей Ир’шаз.
– Следи за движениями противника, чтобы предугадать ее атаки.»

Мелипсихона уже и без его советов во все глаза смотрела на противника. Рик’та, которую на глазах Мелипсихоны трижды разрубили алебардой и которая рассыпалась в прах, стояла в тридцати футах от них совершенно невредимая.

— Все ясно, - сказала эльфийка.
– На самом деле моим противником была не ты, а призрак-орк. Я дралась с тобой, как с одержимой, а следовало — как с одним из нас. Больше я не повторю этой ошибки.

Она помчалась навстречу Мелипсихоне, а Ир’шаз заставил ноги некромантки бежать назад. Вновь раздался дребезжащий звук, но Ир’шаз последним рывком вывел их общее тело из зоны поражения.

«Что ты творишь?
– мысленно возмутилась некромантка.
– Мы не сможем атаковать ее на расстоянии. Нужно сблизиться.»

«Тихо. Присмотрись — у нее арбалет и она может делать звуковые взрывы, но она зачем-то бежит нам навстречу. И зачем вообще она стреляет из арбалета, который надо перезаряжать, если можно просто все взорвать? Здесь есть хитрость.»

«Какая такая хитрость?»

«Она может делать эти взрывы, только когда она бежит нам навстречу. Сначала она выпускает звуковую волну, потом отбегает немного в сторону и пускает вторую волну с другого угла. Когда волны сталкиваются, происходит звуковой взрыв. Если она будет стрелять с места или убегая, вторая волна никогда не догонит первую. Значит, пока она стоит или убегает от нас, может стрелять только из арбалета. Надо сблизиться.»

«Да я ведь тоже самое сказала еще три минуты назад!» - воскликнула Мелипсихона.