Тень смерти

— Не имеет значения, - сказала она и все ее тело вспыхнуло подобно факелу.
– Огонь не служит никому.

Лед по ее ногами обратился в воду, а вода - в пар. Через минуту она уже стояла на земле, через две эта земля была суха, через пять болото можно было пересечь от берега до берега, не замочив ног.

Саламандра сбросила огненный покров и сделала шаг назад, тихо приказав лесным витязям:

— Теперь вперед.

Мелодично запел рог, взвилось в небеса белое с зеленым знамя. Первое сражение эльфо-некромантской войны началось.

***

Когда Мелипсихона обнаружила захоронение армии Аимукасура, она предположила, что все двадцать три подводных камеры заполнены наездниками на тхаках. После того, как с Рик’той было покончено, она приказала упырям вскрыть все камеры и принялась воскрешать костяных воинов. Вскоре она обнаружила свою ошибку — лишь в пяти камерах были наездники. Девять содержали костяных лучников, еще девять — костяных мечников, которые были пережитком той эпохи, когда топор еще не стал традиционным оружием скелетов. В итоге, у Мелипсихоны не получилось стать командиром самого большого отряда мертвой кавалерии в истории. С другой стороны, в то время, как наездников в одной камере помещалось двадцать, пехотинцев она вмещала вдвое больше. В тот вечер некромантка, прежде, чем кто-либо успел помешать ей, воскресила восемь сотен воинов-скелетов. Это было больше, чем она когда-либо контролировала, а если судить по качеству воинов — ее армия теперь была немногим слабее, чем все двухтысячное войско Мал Ксана. Ее самовольные действия могли бы быть расценены, как измена, но Мал Хакар лишь усмехнулся и сказал, что ни один некромант не устоял бы перед подобным искушением. Скорее всего, он понял истинные мотивы Мелипсихоны — она хотела лишить его возможности послать ее на передовую или просто незаметно убрать… и преуспела. Теперь она сидела в тронном зале, некогда принадлежавшем тому, чьей она армией она сейчас управляла, на его же троне и глазами одного из скелетов-лучников наблюдала за тем, как фея пламени испаряет болото. В том, что некромантка управляла несколькими сотнями воинов, не было ничего необычного, однако чем больше было нежити, тем менее надежным был контроль. Существовала поговорка «десять скелетов — пальцы, сто — кулак», достаточно точно описывающая проблему. Мелипсихона могла приказать своим восьми сотням скелетов атаковать или отступать, возможно — разделиться на два отряда и взять врага в кольцо, но не более того. Она понимала, что это ставит ее ценность, как некроманта, под сомнение, и что для серьезного боя Мал Хакар предпочтет разбить скелетов на отряды по десять-пятьдесят воинов и переподчинить полевым командирам. Поэтому она решила улучшить свой контроль над мертвой армией пойдя на то, на что никогда не решилась бы раньше — она использовала Печати Душ. Если бы она все еще была человеком, это означало бы, что гибель помеченных скелетов скорее всего убьет ее. Но соседство с Ир’шазом повлияло на нее сильнее, чем она хотела признаваться. За зиму некроз еще более распространился по ее телу и теперь призраку принадлежало уже две трети. Мелипсихона могла теперь подолгу не есть и не спать и почти не чувствовала холода. Смерть связанных с нею Печатью Душ по прежнему была болезненной, но она была уверена, что переживет и пять и десять таких смертей без тяжелых последствий для себя (разве что Ир’шаз под шумок заграбастает еще часть тела). Зато контроль над армией… был великолепен. Она буквально видела происходящее из глаз скелетов — лучника, притаившегося за кочкой и взявшего на прицел пылающую саламандру, мечника, засевшего в зарослях кустарника и ожидавшего приказа вступить в бой, наездника, скачущего по дну болота в семи сотнях футов от поля боя… и всех остальных. Мелипсихоне казалось, что на руках у нее двести пальцев, а в глазницах — двадцать глаз. Это было сложно, непривычно, создавало ощущение какой-то уродливости… и всемогущества.

В тронном зале появился Мал Хакар, сопровождаемый Вакиллой. Первоначально предполагалось, что они сразу направятся на поле боя, но когда лич получил представление об истинных размерах армии Линтанира, он отказался от этой затеи — согласно новому плану, побеждать сегодня не планировалось.

— Не вставай, - жестом остановил лич нервно заерзавшую на троне некромантку.
– Мой трон — на крыше, на этом можешь сидеть, если нравится. Что у нас нового?

— Фея пламени пытается осушить болото усиленной версией огненного щита. Мне ее пристрелить?

Вакилла тихо ахнула, выражая свое восхищение столь высококлассной огненной магией.

— Да, Вакилла, кому-то надо было усердней тренироваться, - усмехнулся Мал Хакар.
– Мелипсихона, думаешь, испарение болота помешает нашим всадникам скрытно переправиться?

— В семистах футах от саламандры эффекты ее магии пока не ощущаются, - сообщила некромантка.
– Пока похоже, что она осушит узкую полоску — триста на десять футов или около того.

— Тогда не будем ей мешать. Навряд ли твои лучники смогут убить волшебницу такого уровня, а прерывать ее нет смысла — столь масштабное заклинание потребует огромных затрат энергии, и в наших интересах, чтобы она устала как можно сильнее. Лучше передай Амелии, чтобы она подмораживала болото со своего конца — так мы потянем время… и силу из феи.

Мелипсихона зашевелила губами и один из скелетов-лучников передал слова лича Амелии.

— Кстати, - сказала некромантка, - там еще две феи, которые стоят и ничего не делают.

— Да, я заметил, - кивнул лич.
– Их ауры мощны, но пассивны. Будем надеяться, они ограничатся ролью наблюдателей.

— Повелитель, у эльфов отличный камуфляж, но Пыщь уверена, что не менее пяти сотен воинов обходят болото с юга, - сообщил Никодим, появляясь в тронном зале.

— Скорее всего, намного больше, - предположил Мал Хакар.
– Они собираются отрезать нас от Кналга. Это неважно — Церцея прибудет раньше, чем нас возьмут в кольцо.

— Даже вместе с Церецеей нас будет полторы тысячи… против полутора тысяч линтанирских рейнджеров. Это совсем не равный бой.

— Вначале — да. Но с каждым убитым эльфом наша армия будет возрастать на одного бойца, столь же первоклассного, как и бойцы противника. Время всегда было союзником нежити. Будем надеться, оно подыграет нам и в этот раз…

— Как-то не слишком уверенно, - усмехнулся Ир’шаз (хотя лич начинал подозревать, что это Мелипсихона научилась имитировать голос призрака, чтобы вставлять комментарии, которых ей самой не простили бы).

— Я думаю, Ир’шаз, - тем не менее отозвался он.
– Мне нужно время, чтобы изучить наших врагов и понять хотя бы, почему их вообще интересует, есть на болоте нежить или нет. Если узнаем, чего эльфы добиваются, поймем, как от них избавиться.

— Они начинают, - сообщила некромантка.
– Отряд пеших эльфийских мечников стремительно приближается к нашему берегу.

— Стреляйте, - распорядился лич.

Мелипсихона привела в движение некоторые из своих многочисленных пальцев и лучники осыпали наступающих эльфов градом стрел. С другого берега рейнджеры тут же ответили залпом по раскрывшим свои позиции скелетам. Предвидя это, некромантка приказала щитоносцам выступить вперед. Это было новинкой для армии нежити — обычно скелеты просто игнорировали вражеские стрелы, так как шанс убить скелета стрелой минимален. Но Мал Хакар, предвидя, что мастерство эльфийских лучников окажется за пределами человеческого воображения, и зная, что помимо скелетов у него на поле боя будут еще чернокнижники и ведьмы, приказал усилить отряды нежити щитоносцами. Их щиты сильно отличались от тех, которые последнее время получили распространение в армии Веснота. Щиты скелетов были сплетены из ивовых ветвей и не отличались особенной прочностью — не предполагалось, что они смогут выдержать попадание из арбалета или длинного лука. С другой стороны, эти щиты были намного больше веснотских, и даже самый остроглазый эльф не может ни увидеть сквозь щит, ни прицелиться в того, кого не видит (хотя в последнем факте у Мал Хакара были некоторые сомнения). Щитоносцы прикрыли Амелию, Аришу и нескольких особенно ценных скелетов — тех, через которых Мелипсихона наблюдала за полем боя.

Атакующий отряд эльфов был не слишком велик — всего около полусотни воинов. Это были линтанирские мастера клинка, легкие кожаные доспехи которых не способны были защитить их от стрел — поэтому они полагались на свои скорость и ловкость (и на то что поддерживающие их три сотни рейнджеров заставят скелетов держать головы пониже). Эта надежда частично оправдалась — мастера клинка пересекли болото, потеряв пятерых убитыми и пятерых — отставшими из-за ранений. Выбравшись на берег, эльфы набросились на скелетов-лучников и в тот же момент от эльфийского берега отделилась вторая волна — не менее ста пятидесяти воинов — куда менее опытные бойцы, намеревавшиеся перейти болото, пока скелеты-лучники связаны боем и не могут стрелять.

— Если мы планируем их останавливать, то, думаю, пора, - обратилась к Мал Хакару Мелипсихона.

— Я слежу, - кивнул лич и в следующее мгновение поле боя взорвалось. Сотни рук появились буквально из под ног у перебегавших болото эльфов и схватили их. Следом за руками появились и их обладатели, среди которых не было и двух похожих. Это были обыкновенные зомби — самый слабый и легкий в создании вид нежити — созданные из местных жителей, которых лич и его приспешники убили за время освоения болота. У лича было чуть более сотни таких зомби и он всем им приказал нырнуть в прорубь и проползти подо льдом до места переправы, а пока саламандра растапливала лед и испаряла воду, зомби зарылись в болотный ил, и теперь появились оттуда.

— Долго зомби полторы сотни рейнджеров не удержат, - сказал Мал Хакар некромантке.
– Давай.

По сигналу Мелипсихоны пятьдесят костяных всадников, до того прятавшихся за холмом, помчались к переправе. Они во мгновение ока смели сражавшихся со скелетами-лучниками мастеров клинка (а заодно и тех из лучников, кому не повезло попасться под ноги тхакам) и понеслись дальше — по узкой полоске земли, на которой могли поместиться, лишь построившись в шестнадцать рядов. Все, находившиеся на переправе были заведомо обречены — шестнадцать пар лап могли не затоптать насмерть разве что йети, а были ведь еще наездники и их копья. Спасать собственных зомби у Мал Хакара не было ни времени, ни желания — они сыграли свою роль, заставив мастеров клинка оставаться на линии атаки костяных наездников.

Эльфийские лучники на противоположном берегу заметили приближающуюся кавалерию и перевели на нее все свое внимание. Всадники были куда более удобной целью, чем засевшие в укрытиях лучники и ни щиты, ни доспехи, ни отсутствие уязвимых органов не могли спасти от трех залпов по три сотни стрел в каждом. Получилась, наверное, самая взаимоубийственная кавалерийская атака в истории Веснота. За девять секунд отряд костяных наездников успел потерять половину численности и затоптать вдевятеро больше воинов, чем потерял (причем сорок процентов затоптанных были союзниками скелетов). Затем оставшиеся всадники выехали на берег и столкнулись с тремястами рейнджерами. Причинить особого вреда эльфам они не могли — в отличие от мастеров клинка, лучники рассредоточились по местности и, к тому же, залегли и неплохо замаскировались. С другой стороны, даже эльфам было непросто стрелять по проносящимся сквозь их ряды тхакам, не задевая при этом своих, так что они оказались перед выбором — перестроится и позволить мертвым наездникам атаковать себя, встретив их стрелами, или залечь, затаиться и ждать, пока подоспевшее подкрепление не избавится от наездников. Командир эльфов избрал второй путь и ввел в бой сотню Предвестников Снегопада — элитной легковооруженной кавалерии — в конце концов, обладая численным превосходством, он мог позволить себе быть осторожным.